Армен Гаспарян - Русская контрреволюция [Белые от Ростова до Парижа] [litres]

Перемещение на юг было обусловлено в том числе и необходимостью поиска нового центра государственной власти, который служил бы опорой для сопротивления, а также привлек бы союзников. Как мы знаем, впоследствии, в конце 1918 года, в силу многих исторических причин такой столицей стал город Омск.

Первый Кубанский поход не был изначально запланирован как некая военная кампания. Никто из лидеров Белого движения не предполагал, что он произойдет именно так, именно в такой форме и закончится именно такими результатами. Героический переход сил Белого сопротивления от Ростова-на-Дону начался в ночь с 9 на 10 февраля 1918 года. Добровольцы, которых насчитывалось чуть более 3500 человек, вышли в задонские степи. Вместе с отрядами офицеров отступало немало гражданских лиц, в том числе известные высокие персоны: бывший председатель Государственной думы М. В. Родзянко, бывший депутат князь Н. Н. Львов, либеральный журналист Б. А. Суворин.

Кстати, в Советском Союзе «Ледяной» поход неизменно отождествлялся с бывшим военным министром Временного правительства А. И. Гучковым, едущим на повозке в обозе по степям. Также бытовало мнение, что участники похода были исключительно представителями буржуазной прослойки. На самом деле сегодня историкам известна поименно большая часть первопоходников, и поэтому несложно оценить их социальный состав. Примерно половину участников составляли русские офицеры военного времени (которых нельзя отождествлять с кадровым офицерством) – представители разночинной среды. Среди них были выходцы, пожалуй, из всех социальных слоев российского общества, в том числе крестьяне и мещане. Довольно большой процент приходился на учащуюся военную и невоенную молодежь. Не осталось в стороне и казачество, земли которого тогда стали приютом для участников Белого движения.

Сзади на добровольцев наседали отряды Рабоче-крестьянской Красной армии. Навстречу шли эшелоны и пешие колонны солдат, возвращавшихся с Кавказского фронта. Большинство из них уже были разагитированы и сочувствовали большевикам. Выйдя из окружения и переправившись на левый берег Дона, добровольцы остановились в станице Ольгинской, где произошло переформирование войск. Генерал Л. Г. Корнилов собирал воедино силы, рассеявшиеся после падения Дона.

Подошел отряд генерала С. Л. Маркова, отрезанный от армии и пробившийся мимо занятого красными Батайска. Присоединились несколько казачьих отрядов. Подтягивались отставшие группы офицеров. Всего собралось 4000 бойцов, из которых были образованы три пехотных полка: Офицерский полк генерала Маркова, Корниловский ударный полк под командованием полковника М. О. Неженцева и Партизанский полк генерала А. П. Богаевского. Также в состав новой армии вошли Юнкерский батальон генерала А. А. Боровского, сведенный из юнкерского и студенческого полков, один артиллерийский и два кавалерийских дивизиона.

Несмотря на превосходящую численность противника, в боестолкновениях с красными победа в большинстве случаев оставалась за добровольцами. По мнению ряда историков, Добровольческую армию спасала неорганизованность отрядов РККА. Однако невозможно отрицать отвагу и героизм первопоходников. Малочисленным войскам отступать было некуда. И поэтому в боях они в основном атаковали.

Следует помнить и о сложнейших погодных условиях, в которых осуществлялся переход. Дождь сменялся снегом и заморозками. После оттепели температура падала до минус двадцати. А чего только стоит история о происхождении названия похода – «Ледяной»: переправлявшиеся через реку вброд под огнем противника белые сразу же покрывались наледью.

В начале марта 1918 года стали распространяться слухи о том, что Екатеринодар занят красными войсками. Л. Г. Корнилов принимает решение переправиться через Кубань, чтобы дать войскам отдых в горных аулах и дождаться более благоприятных обстоятельств. Генералы А. И. Деникин и И. П. Романовский сочли это «роковой ошибкой», считая, что нужно двигаться к главной цели похода – Екатеринодару – без всяких промедлений.

В станице Усть-Лабинской добровольцы отразили нападение крупного подразделения есаула И. Л. Сорокина и двинулись в майкопском направлении. Однако весь левый берег реки Кубань уже считался большевистским. Добровольческая армия с боем прорывалась через каждое селение, выбивая противника.

Наконец, 14 марта в ауле Шенджий отряды Корни-лова встретились с кубанским войском полковника В. Л. Покровского. Он, впрочем, вначале пытался отстоять самостоятельность своих частей. Но мнение Лавра Георгиевича было однозначным: «Одна армия и один командующий. Иного положения я не допускаю». Также к добровольцам присоединилось немало черкесов, ставших жертвами казачьего большевизма. В результате численность войск белых возросла до 6000 человек.

15 марта Добровольческая армия перешла в наступление. Офицерский полк генерала С. Л. Маркова атаковал станицу Новодмитриевскую, занятую красными. А. И. Деникин писал об этом сражении:

«Полк бросился в штыки. Опрокинули линию обороны и погнали по станице, где грелись по домам не ожидавшие такого удара основные красные силы. Подъехал Корнилов со своим штабом. Когда они входили в станичное правление, оттуда в окна и другие двери выскакивало большевистское командование».

24 марта в результате тяжелого боя была взята станица Георгие-Афипская. После этого на военном совете генерал Корнилов огласил свое парадоксальное, как всем показалось, решение: несмотря на большие потери и нехватку боеприпасов, атаковать Екатеринодар, охраняемый 20-тысячной группировкой красных.

Штурм кубанской столицы начался 27 марта. Офицерский и Партизанский полки на переправе без единого выстрела обратили красноармейцев в бегство. Эта первая победа вдохновила главнокомандующего: Лавр Георгиевич приказал немедленно атаковать город, не дожидаясь подхода остальных войск. Это стало его роковой ошибкой.

Большевики ожесточенно сопротивлялись. 29 марта в бою был убит командир Корниловского полка М. О. Неженцев, а заменивший его полковник В. И. Индейкин был сразу же ранен. Сражения за город продолжались, но Добровольческая армия выдохлась. Ни отважный С. Л. Марков, занявший артиллерийские казармы, ни подошедший с резервным батальоном Б. И. Казанович не смогли исправить ситуацию. Главнокомандующий решил дать войскам один день отдыха, перегруппировать силы и вновь атаковать Екатеринодар 1 апреля. Но этот последний штурм так и не состоялся. Л. Г. Корнилов погиб от разрыва брошенной в помещение гранаты.

Добровольческой армии оставалось только одно – отступать и попытаться спасти то, что у нее осталось. До сих пор нередко звучат мнения, что смерть генерала Корнилова была не случайной и если бы не эта трагическая гибель, то все могло бы закончиться по-иному.