Армен Гаспарян - Русская контрреволюция [Белые от Ростова до Парижа] [litres]

Причем ОСВАГ нередко подвергался критике именно за чрезмерно раздутый штат. Однако на самом деле это касалось в основном центрального аппарата, на местах агитаторов не хватало. Зачастую белые пропагандисты, в отличие от красных, опасались выезжать в небольшие уездные города и деревни, выходить в народ и общаться с массами.

Да и социальные портреты белого и красного агитаторов кардинально различались. Так, среднестатистический работник ОСВАГа – это интеллигент, земский деятель, представитель творческой профессии, учитель, профессор университета, который в силу обстоятельств поступал на работу в эту структуру, получая возможность укрепить свое финансовое положение и избежать мобилизации. У красных же пропагандистской деятельностью занимались, как правило, люди из народа, говорящие с ним на простом и понятном языке.

Интересно, что белые, ведя информационную работу, широко пользовались приемами дезинформации, такими как распространение ложных слухов, издание лжедекретов якобы от имени красных, выпуск псевдобольшевистских газет. Историк В. Ж. Цветков приводит такой любопытный пример. Чтобы продемонстрировать изъяны финансовой системы большевиков (необеспеченность советских денег, крайне большую инфляцию), купюры – знаменитые пятаковки – делали непригодными для использования, проставляя на них штамп: «Деньги для дураков».

Тем не менее главными проблемами белой пропаганды оставались обоснование тех или иных политических тезисов, способы донесения и доступность изложения информации, особенно с учетом того что значительная часть населения России в сельской местности в то время была по-прежнему неграмотной.

Осведомительное агентство функционировало до марта 1920 года, когда и было закрыто генералом П. Н. Врангелем. В его более позднем приказе от июня 1920 года были такие строки:

«Правительственная политика не нуждается в особых мерах искусственного влияния на общественное мнение и настроение народной мысли, редко достигающих своей цели. Пусть судят власть по ее действиям. Ввиду сего нахожу излишним существование специальных военных и гражданских организаций политической пропаганды и осведомления, все же дела о печати нахожу своевременным сосредоточить в ведении начальника гражданского управления».

На белом Востоке, в Сибири, главными пропагандистскими органами при правительстве А. В. Колчака являлись Русское бюро печати и Осведомительный отдел штаба Верховного главнокомандующего (Осведверх). Как рассказывает В. Ж. Цветков, по недавно обнаруженным сведениям, Русское бюро печати занималось не только вопросами информирования и агитации, но и нетипичной для подобных организаций деятельностью. Накануне эвакуации из Омска бюро осуществляло подготовку партизанских отрядов из сибирских крестьян для подпольной борьбы с большевиками в советском тылу.

Политические программы лидеров Белого сопротивления заслуживают отдельного рассмотрения, и, конечно, подробно проанализировать их в рамках небольшой главы невозможно. Однако стоит заметить, что, несмотря на обвинения в несогласованности взглядов и отсутствии общих системных подходов, несовместимых позиций или каких-то глобальных расхождений в воззрениях белых не было. Различия, естественно, были. Но не в стратегии, а в тактике.

По мнению В. Ж. Цветкова, показательным примером в этом отношении является аграрная политика на белом Юге, которая исходила из трансформированного под влиянием революции еще кадетского тезиса о том, что допускается отчуждение частновладельческой помещичьей земли за выкуп.

Правительством П. Н. Врангеля было определено, что захваченная крестьянами земля остается в их собственности, но за выкуп, который, впрочем, мог быть достаточно символичным по финансовым параметрам того времени, поскольку предполагалась рассрочка на 25 лет. Государство же брало на себя обязательство выплатить компенсацию прежним владельцам собственности.

Аграрную политику барона Врангеля как нельзя лучше характеризует знаменитый лозунг, сформулированный П. Б. Струве: «Левая политика правыми руками». Вообще же, истоки этой идеи можно найти еще у британских тори середины XIX века: консерваторы шли на уступки рабочим, не давая возможности сделать это своим основным политическим конкурентам – либералам, проводя назревшие, жизненно необходимые реформы самостоятельно. В этой же плоскости находится тезис белых о необходимости ввести революционный поток в контрреволюционное русло.

В отличие от большевистской политики, важной особенностью политических программ белых правительств была правопреемственность. Речь не шла о том, чтобы возродить старый строй или в неизменном виде использовать свод законов Российской империи. Предполагалось трансформировать прежнее законодательство с учетом изменившихся условий и на этой основе создать новую правовую систему. При этом белые постоянно обращали внимание на низкое правовое сознание народных масс, для которых право обычая (скажем, право сельской общины) всегда имело большее значение, чем право писаное. Этот вопрос не потерял актуальности и сегодня. Спустя столетие правовое сознание и правовая культура нашего социума, к сожалению, остаются примерно на том же уровне.

В. Ж. Цветков указывает и еще на один важный момент. Говоря о том, что Белое движение держалось исключительно на военных, нельзя забывать, что в разработке политических программ белых принимало участие большое число высококвалифицированных юристов – представителей российского среднего класса. Они не поступили на службу к красным в том числе по той причине, что В. И. Лениным категорически отвергалась предыдущая буржуазная юридическая система. А ведь именно о них Струве говорил, что эта земская рать сможет спасти Россию.

Анализируя взгляды на будущую форму правления в России, можно понять основной лейтмотив политических программ Белого движения. Представления были примерно таковы: через твердую единоличную власть, через военную диктатуру, которая должна навести порядок, к либеральной монархии. И это было обусловлено историческими условиями развития нашего государства. Именно такое государственное устройство, по мнению белых, органически подходило для русского народа, соответствовало размерам территории страны, ее экономике и специфике общества.

Но как известно, главная роль в определении путей развития России отводилась будущему Учредительному собранию. В. Ж. Цветков приводит интересный факт. В классической трактовке А. В. Колчака данное наименование звучало как «Национальное учредительное собрание» (а не «Всероссийское»), что дало повод некоторым историкам и публицистам говорить о националистических и даже чуть ли не фашистских убеждениях представителей Белого движения. На самом деле этот термин не имел никакого отношения к идее о превосходстве одной нации над другими.