Мик Зандис - Ливонская ловушка [litres]

Увидав Зару, Вальтер подошел к ней вплотную и слегка сжал ее локоть. Она благодарно прижалась к нему плечом.

– Его игра ничто по сравнению с твоей. Почему ты не играешь сам?

– Не спеши, это не главное его искусство. Ты готова?

– Я… – тело Зары напряглось. – Давай поговорим об этом позже. Не здесь.

Обойдя каждый из четырех углов площадки, факир отложил флейту на деревянный настил, подошел к корзине, приоткрыл крышку и быстрым движением выудил из нее живого гуся. Крепко держа возмущенно бьющую крыльями птицу за шею, он поднял ее высоко над головой и вновь обошел платформу по периметру.

– Почем гусь к праздничному столу? – выкрикнул кто-то, и в толпе раздались смешки.

Факир приложил ладонь к уху и сделал вид, что прислушивается. Затем, словно поняв, чего от него хотят, он закивал в ответ, вытянул руку с гусем в сторону предполагаемого покупателя и вдруг одним движением второй руки оторвал гусю голову.

В толпе ахнули. Белые перья птицы окрасились кровью. Обезглавленный гусь выскользнул из руки факира, шлепнулся на настил и внезапно понесся к краю площадки. Зрители отшатнулись в ужасе. Но путь гуся оказался недолог. Привязанная к ноге веревка натянулась, гусь шлепнулся на бок, вскочил вновь и понесся в другом направлении. В толпе заплакал испуганный ребенок, публика возмущенно загудела. Факир извиняющимся жестом приложил к груди руки, потом неуловимым движением метнулся к гусю, вновь схватил его за шею, поднял в воздух, приставил оторванную голову на прежнее место и разжал ладонь. Толпа отозвалась изумленным вскриком. Шею и грудь птицы покрывала кровь. Гусь, оказавшись на настиле, недоуменно завертел возвращенной головой, вскрикнул для порядка, словно проверяя исправность голосовых связок, захлопал крыльями. Факир повернулся лицом к епископу и раскланялся.

– Чудо!

– Это колдовство!

– Это…

Зара повернулась к Вальтеру и дернула его за рукав. Глаза ее были широко расширены, голос прерывался.

– Ты знал об этом, ты знал?

– Если ты о гусе…

– Этот факир может оторвать человеку голову и потом приставить обратно? Это же чудо!

Даже епископ с трудом сдержал эмоциипосле трюка с гусем. Губы его пересекала довольная усмешка. Завтра и еще долго люди будут говорить только об увиденных чудесах, а ведь это только начало. Людей на празднике, конечно, могло бы быть больше. Каупо обещал прибыть со своими людьми, но так и не появился. Что могло его задержать? Не пришел пока и ожидаемый корабль с Готланда. Не откликнулись на приглашение в замке Кукенойс. Но Вальтер постарался на славу. Жаль будет с ним расставаться, мог бы еще пригодиться. Тем более что никаких куршей не видно – корабль с разведчиками прошел до низовьев Вены и никого не обнаружил. Хотя в таких ситуациях надо полагаться на холодный рассудок, не на чувства. Другой миннезингер еще найдется, всегда находится. Заговорщиков в Риге хватает и без него. Порой кажется, что нити заговоров сплелись в такой клубок, что из него уже не выпутаться. Оставь Вальтера – и будет он висеть над головой, как Дамоклов меч. Да и Зара, с ней тоже творится неладное. На последней исповеди в ее голосе появилось что-то новое, словно ее одолевают сомнения, а любые сомнения – это от лукавого. Он посмотрел на своих соседей. Гогенфауер нетерпеливо подскакивал на месте, лицо его светилось счастливой улыбкой.

– Вы видели, вы видели? – повторял он.

Магистр пожал мощными плечами.

– Факира надо приписать к ордену лекарем. Чтобы возвращал нашим отрубленные руки или головы. А у язычников пусть просто отрывает головы, как у гуся, зачем они им?

Епископ поморщился.

– Не пристало христианину в сердце своем взращивать ненависть к язычникам. Они нам не враги, а заблудшие души, ждущие от нас спасения.

– И еще они покупают наши товары не хуже крещеных, а зачем им товары, если не будет голов! – подхватил Гогенфауер и радостно загоготал.

– Ну торговля – это по твоей части. По мне, чем меньше их тут останется, тем лучше. Эй, смотрите!

Магистр указал в сторону площадки. Представление факира продолжалось. Он вытащил из корзины толстый корабельный канат, покрутил им в воздухе, убрал обратно и вновь взялся за флейту. Под звуки музыки корзина зашевелилась. Канат начал медленно, без помощи факира ровным столбиком выбираться наружу, пока не достиг двойной высоты человеческого роста. Пораженные зрители затаили дыхание. Факир демонстративно толкнул канат, тот качнулся, как ствол тонкого дерева, но устоял. Факир в недоумении почесал голову, показывая жестами, что не знает, как теперь убрать канат обратно в корзину, и зрители послушно рассмеялись. Тогда кудесник выставил вперед указательный палец, легко прикоснулся им к все еще раскачивающемуся шесту, и тот мгновенно обрушился на помост, как сделал бы обычный канат.

– Это колдовство! – задиристо выкрикнул кто-то. – Он любого превратит в осла. Я знаю.

И тотчас в настроении толпы что-то неуловимо переменилось. Люди испуганно подались назад, восхищение в их глазах сменил страх.

– Колдун. Его надо сжечь.

– Или кинуть в воду. Пусть решит Божий суд.

– Здесь его преосвященство. Пусть он скажет.

Епископ с досады стукнул посохом.

– Нам только бунта сегодня не хватало. Похоже, наш миннезингер переоценил мыслительные возможности толпы.

– Я могу задействовать меченосцев. Возьмем всех крикунов и недовольных, остальные быстро успокоятся, – предложил магистр.

– Не будем спешить. – Епископ поднялся с места и трижды ударил посохом о помост, дожидаясь, когда крики стихнут. – Вы хотели услышать мое решение? Вот оно: этот добрый человек настоящий христианин. В его действиях нет колдовства. Он мастер фокусов, и у него, как и у других мастеров, свои секреты. В этот день мы увидим много необычного. Так примем же это с миром и пониманием.

Настроение в толпе вновь переменилось. Напряжение спало, люди облегченно задвигались, ожили.

– Он фокусник. Я видел таких в Гамбурге.

– И я, только в Бремене. Пусть покажет еще.

– Пусть.

Факир глубоко поклонился епископу, потом, поворачиваясь во все стороны, раскланялся с толпой, вытащил из корзины большой черный плащ, такой, как у стоящих у подножия помоста людей, накинул его на себя так, чтобы плащ покрыл его с головой, и застыл. Зрители, затаив дыхание, ждали, что произойдет дальше. Под порывами свежего ветра со стороны низовьев Вены плащ слегка покачивался, вздувался и опадал. Пола его распахнулась, и из-под нее выскочил гусь с маленьким красным тюрбаном на голове, совсем как у факира. Возбужденно гогоча, он кинулся к краю площадки, взмахнул крыльями, перелетел через людей и скрылся в окружающих поляну деревьях. Плащ качнулся еще раз и внезапно обмяк, обвалился на настил пустого помоста. Факир исчез.