Хуан Франсиско Феррандис - Барселона. Проклятая земля

После нескольких недель, проведенных в походе, они наконец оказались в Павии, у подножия Альп. Павия являлась самым большим городом на севере Итальянского королевства, и половина жителей здесь занимала сторону Карломана, поэтому, увидев войско, которое было послано его отцом, горожане встретили его со всеми почестями. Карла ублажали пирами на тридцать блюд и самыми лучшими красавицами из предместий, не разбирая, замужем они или нет. Жители Павии делали все, лишь бы избежать войны у ворот города.

Карл Толстый знал, что его дядюшка, король французский, пройдя через Лангр [44] Лангр – плато и город к юго-востоку от Парижа. , усилил свое войско тысячами солдат. У Толстого людей было гораздо меньше, но единственной его задачей было преградить дядюшке путь на то время, пока к нему через перевал Бреннер не подойдет Карломан. Карл Лысый будет заперт в Альпах, и тогда остается только ждать, когда снегопады вынудят его отступить во Францию. По мнению полководца, этот план был настолько прост в исполнении, что он передоверил его своим генералам, а на свою долю оставил пиры и альковные забавы.

Разведчики определили, что его войска столкнутся с французами на следующий день. В лагере вострили мечи и готовили стрелы. А Карл Толстый, прихлебывая вино, на всякий случай обсудил со своей личной стражей план тайного бегства – если дела сложатся не лучшим образом. Полководец вышел из своего шатра освежиться и снова увидел ее. Она стояла среди деревьев, за линией последних лагерных шатров. И знаками подзывала его к себе.

Этим необычным часовым Карл обзавелся сразу после въезда в Павию. Женщина в черном то и дело мелькала среди его людей или появлялась в одиночку, на кромке леса. Лицо ее было прикрыто платком, но все равно Карл с первого взгляда понял, что эта женщина прекраснее всех, кем он когда-либо обладал, и сладкие фантазии не давали ему покоя. Королевский сын не привык, чтобы женщина отказывалась разделить с ним ложе или вот так ускользала, поэтому ее поиски превратились для него в навязчивую идею. Он даже начал видеть ее в снах, прелестница шептала ему неразборчивые слова, но прежде, чем он успевал к ней прикоснуться, женщина исчезала, а толстяк просыпался весь в поту.

Карл расспрашивал о ней, но горожане помалкивали. Никто не знал, кто она такая, а свидетели ее появлений боялись говорить. Дело попахивало колдовством, и слуги просили Карла помолиться и навсегда позабыть о женщине в черном. А еще это походило на неприятельскую ловушку. Сервы шептались, что королева Ришильда, супруга короля Карла, вступает в сношения с опасными языческими демонами. Все это были слухи, о таком рассказывают в тавернах ближе к полуночи, и никто в здравом рассудке не стал бы доверять хмельным побасенкам.

Это лицо, эти светлые локоны, выбивавшиеся из-под платка, влекли его с загадочной, зловещей силой. «Скорее всего, это какая-нибудь молодая вдовушка, которая никак не может решиться», – рассуждал Карл.

Узрев ее на краю леса, принц затрепетал. На рассвете они отправляются навстречу неприятелю, а потом он возвращается в Ахен. Ни о чем больше не раздумывая, Карл бросился за женщиной. Идти по неровной земле ему было неудобно, к тому же Карл, как и каждый вечер, был сильно навеселе.

В лесу по земле стелился легкий туман, лунный свет ложился пятнами – деревья уже почти облетели. Неуловимая красавица оставалась в поле зрения Карла, но по-прежнему была далеко. Она водила сластолюбца до тех пор, пока он не остановился сам, окончательно заплутав и тяжело отдуваясь.

– Это здесь, – призывно прошептала она.

– Ты где? – просипел он, обливаясь потом. – Покажись!

Карл наконец увидел женщину в центре поляны, фигуру ее омывал лунный свет. Образ ее переменился. Чувственная улыбка исчезла с полускрытого лица, в лесу стояла мертвая тишина.

– Кто ты?

Женщина скинула платок. От ее ледяной красоты Карлу стало жутко.

– Я охотница. Я та, кто молится забытым богам.

Она без тени улыбки показала ему острый серебряный наконечник. Карл был мужчина, раза в три массивнее лесной охотницы, но суеверный страх сковал его по рукам и ногам.

– Помоги, Иисусе!

Услышав святое имя, демоническое создание не бросилось наутек, как обычно рассказывали церковники, – женщина в три прыжка оказалась рядом с ним и ткнула в шею серебряным наконечником, из которого сочилась темная жидкость. По венам Карла пробежал огонь, голова закружилась.

– Теперь ты проклят, принц Карл. Жизнь твоя оборвется через два дня. Если хочешь получить противоядие, завтра ты отведешь войска и позволишь твоему дяде войти в город.

– Я не могу, ведь мой отец!..

– Тогда ты умрешь, корчась в самой ужасной из агоний.

Карл почувствовал, что его тело неотвратимо немеет, а огонь в крови добрался уже до ног. Ему почудилось, что лес искажает свои очертания, это было начало лихорадочного бреда, и принц завопил от ужаса.

– Сюда! – раздался далекий окрик. – Это был его голос!

– Уведи свое войско – и получишь противоядие, – прошептала Ротель. – Запомни: два дня.

Когда подбежала охрана, сын Людовика Немецкого трясся, простершись на поляне. Он безостановочно тер шею и завывал, как умалишенный. Срочно был вызван доктор, который всегда находился в эскорте принца. Целитель понюхал маленькое нагноившееся отверстие на шее.

– Белладонна и сурьма, – констатировал он. – На господина было совершено нападение.

– Колдовство! – закричал капитан гвардейцев. – Срочно уходим из этого леса!

На следующий день Карла Толстого донимали судороги и лихорадка, он поскуливал от боли. Полководец пребывал в ужасе и отказывался сообщить, что с ним приключилось. Он собрал генералов вокруг постели в своем шатре и отдал приказ сворачивать лагерь.

– Если мы это сделаем, Карл Французский беспрепятственно дойдет до Павии. Ваш отец впадет в бешенство и всем нам отрубит головы.

– Не отрубит, – прошептал дрожащий Карл. Он беспокойно озирался, боясь узреть демона с прекрасным лицом. – Императорская диадема предназначена не моему брату. Этому препятствуют великие силы, и лучше их не дразнить!

– К вам бы нужно позвать священника.

– Я не собираюсь драться! Повинуйтесь, а с отцом я поговорю сам.

Когда Карл Немецкий получил известие о деяниях своих сыновей, он не поверил собственным ушам. Карл отступил, когда оставалось только сделать шаг и захлопнуть ловушку, а с Карломаном, чье войско было больше, сумела договориться дипломатическая миссия, которую возглавлял Бозон Вьеннский. Сводный брат одержал победу, не пролив ни капли крови, и с почестями вошел в Павию. Лишившись своих защитников, знать и чиновники города переметнулись в лагерь триумфаторов и объявили, что поддерживают короля Франции в его притязаниях на титул короля Италии и императора. Карл Лысый с помощью епископов из Веллетри, Ареццо и Потро заглушил последние протесты северных аристократов и в середине ноября, не встречая никакого сопротивления, выступил маршем на Рим, где папа Иоанн Восьмой готовился встретить его на ступенях базилики Святого Петра, как того требовал обычай, сложившийся во времена Карла Великого.