Хуан Франсиско Феррандис - Барселона. Проклятая земля

– Арженсия согласна?

– Эрмемир уже много лет вхож в мой дом. Арженсия любит его, но ей страшно. Девочка страдает от презрительных взглядов, но ведь она хорошо помнит свое заточение в подвале графского дворца и знает, почему я иду на такой союз. Моя дочь будет решать свою судьбу и судьбу своих подданных, она станет хозяйкой на собственной земле! Ей не придется ради спасения жизни выходить замуж за старого пьяницу! – Глаза ее увлажнились. – Я хочу выкупить у графства разрушенную крепость Кардона. На этом месте дети возведут новый замок. Мои внуки обучатся владеть оружием, и их дом обретет могущество на много поколений вперед – благодаря соляной горе.

Фродоин слушал и молча поражался. Быть может, именно сейчас Года, переступающая через презрение спесивой знати, творит новую историю. Эрмемир навсегда останется сыном рыбака, но ведь у большинства династий было темное прошлое – иногда даже более жалкое. Со временем его происхождение окутается легендой или будет заменено другим, беспримесно-благородным. Документы пропадут или будут переписаны, а память людская недолговечна. И тогда во всем блеске предстанет династия, вышедшая из соленого сердца горы.

– Года, все может обернуться совсем не так. Среди нас есть франки, приверженцы Берната из Готии. Быть может, мы не справимся или разразится война.

– Я понимаю. – Она обхватила лицо Фродоина руками. – И все-таки твой хитрый ум и меч Изембарда совершат то, о чем моя семья мечтала из поколения в поколение: Барселона простоит еще тысячу лет!

– Да защитит Господь Изембарда, второго героя из рода Тенесов, – торжественно произнес епископ, прежде чем скрепить новый союз поцелуем.

Капитан Изембард пережил несколько мятежей, засад и покушений на свою жизнь. Напрягая все силы, он сплотил вокруг себя отряд верных воинов, который стремительно увеличился, когда Фродоин под надежной охраной переправил капитану сундуки с серебром.

По воле прелата с ним остался Ориоль и часть епископских гвардейцев, а граф Гифре Уржельский прислал ему в помощь Арманни из Ампурьяса, Гарлеу из Конфлента и Маиора из Таррасы, учителей воинского искусства и старых друзей Изембарда. В пещере Бенвьюрской обители они на распятии и Евангелии торжественно поклялись быть вторыми Рыцарями Марки; Жорди, действовавший от имени Фродоина, составил об этом запись, и копию отослали королю Карлу Лысому. Изембард не собирался возвращаться ко двору, не исполнив давнего отцовского обета, хотя бы даже рискуя головой. А еще ему хотелось задеть гордость Берната из Готии и Бозона Вьеннского.

Рыцари Марки жили едиными помыслами и решения принимали в согласии: так им удавалось поддерживать дисциплину среди почти полусотни всадников и трех сотен пехотинцев. Сундуки Годы из Барселоны сильно способствовали верности войска. Изембард допустил Айрадо к участию в малом совете, и оказалось, что юный воин обладает прекрасными задатками полководца.

Обладатели лошадей практиковались в искусстве, особо уважаемом среди франков: разгонялись в галоп, поднимались в седле, наносили удар и снова садились. Отрабатывая силу удара, они упражнялись на мешках с песком и камнями. Пехотинцам Изембард дал задание выстроить целый лес из кинтан – вбитых в землю столбиков в человеческий рост; учеба предстояла долгая. Солдаты должны были атаковать кинтаны, вооружившись большими деревянными щитами и булавами, весящими больше, чем настоящее боевое оружие, а на спины им специально подвешивали дополнительный груз. Новобранцы репетировали гибельный танец перед деревянными противниками, а Изембард заставлял их все плотнее становиться друг к другу, не нарушая при этом строя. Из-за тесноты возникали и несчастные случаи, однако в настоящей битве солдаты будут лишены свободного пространства. Самые искусные учились находить кинжалом слабые точки в кольчугах и латах.

Защитники Марки должны уметь убивать, а также ранить, но в первую очередь – терпеть лишения и сохранять ясную голову. Каждый удар, каждый строгий окрик Изембарда учил их не поддаваться гневу. Вечерами перед строем капитан повторял в своих речах: слепая ярость заставляет позабыть о тактике и стратегии, именно она – причина величайших поражений в истории.

Несмотря на дезертирство, число примкнувших к отряду Изембарда возрастало, они наконец приступили к строительству деревянных башен и укреплений на границе.

Обучение было пройдено не полностью, но перед Рождеством Изембард приказал своему войску разбить лагерь у подножия Монтсени, на равнине Тарадель. Здесь его люди проведут зиму, не прекращая утомительных тренировок, а самому рыцарю хотелось проверить, как выполняется секретная часть его плана. Никому не открыв цели своего путешествия, Изембард вместе с Ориолем отправился на север, избрав узкую тропу, ведущую к заново отстроенной деревне Ла-Эскерда.

Утро выдалось серое и морозное. Старики нюхали воздух, а ломота в костях предупреждала их о близком снегопаде. За солдатами боязливо следовали дети из хижины – кроме мальчика, который остался в Барселоне, и Агнесы, зарезанной Дрого де Борром. Изембард держал свое слово: он вел детей в деревню, чтобы местные семьи приняли их в качестве слуг. Только так брошенные дети могли выжить.

В излучине реки Тер Изембард залюбовался огородными грядками и новыми полями пшеницы и ячменя, отвоеванными у целины. Колоны насадили ореховые деревья и яблони – плоды будут весь оставшийся год храниться в горшках с медом. Группа крестьян вместе с женами и детьми поливала землю кровью рыжей курицы – это было приношение перед началом сева. Поначалу люди встревожились, однако, узнав Изембарда, быстро успокоились, пропустили его отряд и продолжили древний ритуал.

После нападения Дрого, в котором погибла целительница Эга, Ла-Эскерду окружили стеной из вбитых в скалу кольев, с несколькими башенками. Тут и там грудами лежали камни, предназначенные для строительства домов – одноэтажных, с соломенными крышами. Фродоин собирался весной привести новых колонов, поскольку каждая семья здесь уже владела тремя мансами земли и могла выплачивать и аренду, и церковную повинность. Как только путники оказались на пороге дома, из темной комнаты высыпали радостные ребятишки. Ориоль по-дружески оделил их каштанами и лесными орехами.

Изембард вспомнил о Ротель, которая в Ла-Эскерде была счастлива с дочерью. Сердце его сжалось, но, заслышав лязг металла, он отогнал скорбные думы.

– Вы слышите? – с улыбкой спросил Изембард.

Внутри стучали молоты. Кузница работала в полную мощь. Это был главный секрет армии Изембарда. Ключевую роль в этом деле играл Жоан, однорукий муж Леды, мастер-кузнец. Люди с давних времен знали о залежах железа в долине Пикамена у подножия Монтсени, а теперь жители деревни проложили туда дорогу и привозили руду на телегах. Жоан с помощью Сикфреда и других колонов построил кузницу позади скромной церкви Сан-Мигел. Воины оставили детей на попечение деревенских женщин, а сами поспешили в кузницу. Это был большой дом из камня и глины. Над крышей вился густой черный дым. Горн топили древесным углем, который жгли на склоне Монтсени. Руду переплавляли в круглом котле, обложенном камнями, а выпуск плавки заканчивался в каменных желобах. Жоан делился секретами кузнечного дела с шестью учениками разного возраста. Когда рыцари вошли в кузницу, он молотил своей единственной рукой по лемеху плуга, сбивая шлак. Сын придерживал лемех щипцами. По сигналу Жоана Сикфред погрузил заготовку в лохань с холодной водой. Металл зашипел. Жоан сосредоточенно наставлял учеников: теперь лезвие нужно закалить, чтобы оно не получилось ломким.