Жюльетта Бенцони - Королевы из захолустья [litres]

– Вильегас? Очень рад. Надеюсь, вы от души повеселитесь, мой мальчик.

И вице-король снова задремал. Гамузо огорчился, не зная, как ему поступить. Но тут взвился занавес, и молодой человек постарался забыть о спящем вице-короле, с жаром ожидая появления дамы своего сердца. Вот уже полгода он был любовником примадонны и сейчас надеялся, что она не заметит, что вице-король спит.

Однако он плохо знал свою красавицу!

Восемнадцатилетняя Микаэла следила из-за кулис за почетной ложей. Она не упустила ни одной мелочи и страшно рассердилась, потому что вице-король появился в театре впервые за все пять лет, которые она здесь выступала, приехав из Испании. Гнев ее подогрела еще и ехидная усмешка Инезильи, ее соперницы по подмосткам. Индюшка уже приготовилась насладиться неуспехом Микаэлы.

И дива решила не выходить на сцену. Нет! Она не станет выступать ни за что! Господин Маза, директор театра, пришел в ужас, он смертельно перепугался. Спектакль начался, произнесены первые реплики! Не хочет же она их всех погубить! Микаэла привела неопровержимый довод: спектакль обречен, никто не решится хлопать, если вице-король не начнет аплодировать. Бедный директор уже видел, как разъяренная публика разносит его новый театр, он был в отчаянии. Микаэла дрогнула. К тому же у нее возникла идея: ее выход начинался с восклицания, и она решила этим воспользоваться. Она выскочила на сцену с таким пронзительным криком, что публика замерла, а дон Мануэль подскочил в своем кресле.

– Что?! Что случилось?!

– Ничего, ваше высочество, – тихо отозвался Гамузо. – Просто Вальегас появилась на сцене.

– И она должна так кричать?

Актриса на сцене тут же сделала изящный реверанс и одарила вице-короля самой обворожительной улыбкой. Посмотрев на нее, дон Мануэль совершенно расхотел спать: он давно не видел таких прелестных девушек, как эта Микаэла, – вьющиеся блестящие темные волосы, огромные светлые глаза, кожа, как слоновая кость, а вот пунцовые губы, пожалуй, немного пухловаты. Уж не метиска ли? Нет, нет, чистокровная испанка, мать у нее даже из благородных, но ее фамилию держат в тайне, дабы не бросить тень на достойное семейство, чья дочь унизила себя браком с комедиантом.

Овдовев, ее мать вынуждена была жить в бедной деревушке в горах, где дети росли как трава, но Микаэла с детства грезила о театре. Она так настаивала на своей мечте, что мать уступила ей, вдруг поверив, что дочь добьется успеха. Семья переехала в Лиму, жила бедно, но Микаэлу приняли в театр и скоро о ней заговорили. Театральная жизнь не обошлась без любовной: любовником стал француз по фамилии Моте, он увез девушку из дома и поселил на улице Гуэво. У этой улицы не лучшая репутация, но зато там нет сплетниц. Микаэла выпорхнула на свободу, но продолжала по-прежнему помогать семье.

Гамузо пересказал историю Макиты вице-королю, и того заинтересовал один-единственный вопрос: кто сейчас официальный любовник Микаэлы? Гамузо замешкался с ответом, весьма красноречиво покраснев.

– Ну что ж, мой мальчик, – сказал понятливый дон Мануэль, – запомните, следующим ее любовником буду я.

Микаэла как раз кончила петь, вице-король встал и бурно ей зааплодировал. Ему вторил весь зал.

В тот же вечер Вильегас ужинала с его высочеством, к великой печали бедного Гамузо, который понял, что ему пора искать себе новую подружку. Однако юная актриса уже хорошо успела узнать мужчин и не торопилась сдаться на посулы нового поклонника. Хоть дон Мануэль и был вице-королем, ему пришлось всерьез поухаживать за Микаэлой. Вся Лима наблюдала, как из вечера в вечер дон Мануэль де Амату приезжал в Колизей и рукоплескал своей даме сердца. Сказать рукоплескал – значит ничего не сказать. Влюбленный, сидя у себя в ложе, не знал ни минуты покоя: когда не хлопал, пожирал обожаемую глазами, отбивал такт тростью, громко и восторженно восхищался ею. Словом, пренебрегал всеми правилами приличия. Больше того, после спектакля он вез молодую женщину к себе во дворец ужинать, и кортеж их сопровождали факельщики.

Долго так продолжаться не могло, и умненькая Макита понимала это лучше всех. Наконец она согласилась «увенчать любовный пламень» своего обожателя и тут же получила в свое распоряжение великолепный особняк в квартале Сан-Марсела. Особняк оказался непростым: в нем был подземный ход, и вел он прямо во дворец вице-короля.

С этого времени Макита стала официальной любовницей дона Мануэля. Но покоя они не обрели. Микаэла была кокетлива, дон Мануэль ревнив. Они беспрестанно бурно ссорились. Актриса с удивлением поняла, что полюбила дона Мануэля, но ни за что не хотела этого показывать. Он должен был по-прежнему лезть из кожи вон, стараясь удержать возле себя юную любовницу.

Средство, как видно, помогало: любовь дона Мануэля горела все жарче. Он по-детски гордился красотой Микаэлы и дарил ей все, что она только могла пожелать: наряды, драгоценности, слуг, лошадей… Вот только не мог подарить карету. По закону правом на карету обладал только испанский гранд. Актрисе приходилось довольствоваться мулом или верховой лошадью. Когда в свободные дни любовники отправлялись в Мирафлорес, имение племянника дона Мануэля, то вице-король ехал в карете, а за ним на пышно украшенной лошади следовала Микаэла. Она ехала позади! Гордая красавица страдала неимоверно.

Июньским вечером 1773 года в театре Колизей разразился невероятный скандал. В этот вечер Микаэла Вильегас вместе с Маза, директором театра, играла в спектакле по пьесе Кальдерона. Играла очень плохо. Перед спектаклем она поссорилась с вице-королем, и теперь он из ложи выказывал ей свое неодобрение. Маза тоже шпынял партнершу: Инезилья сыграла бы лучше…

Маза надеялся расшевелить Микаэлу и преуспел выше всяких ожиданий. Актриса в ярости подняла хлыст, который полагался ей по роли, и дважды хлестнула Мазу по лицу. Разразилась буря: публика вскочила на ноги и заорала: «Актерку в тюрьму!», воспользовавшись случаем выместить свою зависть. Громче всех кричали, естественно, женщины.

Актриса с презрительной усмешкой смотрела в зал. На сцену полетело все, что попалось под руку. Микаэла взглянула на королевскую ложу – та была пуста. Дон Мануэль публично отказался от своей любовницы. Микаэла передернула плечами и в ярости покинула сцену.

Она не проронила ни слова, переоделась и уехала домой, где ее ждал разгневанный дон Мануэль. Микаэла была разгневана не меньше. Как он посмел оставить ее на растерзание этим дуракам? Если такова его любовь…

Увы! Любви больше не было, осталась гордость знатного сеньора. Он ненавидит скандалы, и после этого между ними все кончено. Пусть будет благодарна, что он не велит ей извиняться перед публикой на коленях.