Эптон Синклер - Жатва Дракона

В ходе плавания Ланни оказался на палубе, прогуливаясь с хозяином, который только что послал ему чек на шестнадцать тысяч долларов, а теперь удивил его приглашением стать гостем для поездки в Соединённые Штаты. Они могли бы пройти вниз побережья Африки, но не высаживаясь на берег в районах лихорадки. Пересечь Атлантику в самом узком месте у Бразилии и нанести визит в Рио. Затем на север, возможно, в Гавану и на Багамы и во Флориду. Реверди всегда планировал свои круизы, чтобы прибыть в Чесапик по второй половине апреля. Но если дела призовут Ланни Бэдда, то он может сесть на самолет в Рио или в любом другом месте по пути.

Опытный человек сразу же понял, что значит такое приглашение. Он был тем, что его мир называл "подходящим", а Реверди был внимательным отцом, который не мог не отметить удовольствие своей дочери от компании этого подходящего человека. Реверди слушал разговоры Ланни, а также его игру на фортепиано. Он посетил его дом и познакомился с его матерью и людьми ее круга. Самое главное, он имел продолжительные разговоры со своим старым другом держателем салона в Каннах, которая знала как Ланни, так и Реверди с пелёнок и говорила с ними обоими, как мать. Реверди, не колеблясь, сказал ей, что было у него на уме, и задавал вопросы по поводу возможного зятя. Эмили объяснила развод Ланни полным эгоизмом Ирмы Барнс. Помогая составить этот брак, Эмили держала этот развод на своей совести, и она любила Ланни, как будто он был ее сыном.

Упомянула ли она, что отец Ланни никогда раньше не женился на матери Ланни и не разводился с ней, во что заставили поверить весь мир? Вероятно, так. Эмили знала горькую тайну и о самом Реверди, которая разрушила его семейную жизнь и воспрепятствовала его слишком суровому отношению к нарушениям других мужчин. Через несколько лет после женитьбы его строгая и добродетельная жена нашла его в объятиях горничной. Жена никогда не смогла простить его, несмотря на все его усилия искупить свою вину. Они никогда больше не были мужем и женой, хотя она держала дом и соответствовала всем приличиям. Она была красивой женщиной, богатой по своему происхождению, и посвятила себя музыкальной и другой культурной жизни своего родного города, который рос слишком быстро по её мнению. Реверди до сих пор обожал ее, и, возможно, как средство сделать жизнь терпимой, убедил себя, что жизнь целибата желательна для его деликатного состояния здоровья.

Несомненно, он принимал на себя много, планируя будущее своей дочери, не дожидаясь совета матери. Конечно, он делал это намеренно, когда предложил общительному и обворожительному Ланни Бэдду быть спутником дочери в течение десяти недель или около того. Лунный свет в тропическом и субтропическом климате, шелест воды под носом яхты и искры на волнах, шепот ветра в пальмовых ветвях на берегу, эти вещи, безусловно, не способствуют безбрачию. Что Реверди Джонсон Холденхерст говорил Ланни Прескотту Бэдду, всего лишь на десять лет или около того моложе его, можно было интерпретировать вроде этого: "Я предлагаю вам первый шанс перед всеми вздыхателями, которые будет ждать ее и начнут осаду сразу, когда она окажется под крылом своей матери".

И аналогично Ланни точно знал, что он делает, когда он ответил: "Вы оказываете мне честь, мистер Холденхерст, и я хотел бы принять её, но я только что получил письмо от моего отца, сообщающее, что он очень скоро будет в Париже, и требует, чтобы я сопроводил его в Германию. У меня тоже там есть бизнес, и обязательства, которые я не могу нарушить".

XII

Затем эти двое опытных человека поговорили о государственных делах. Реверди знал, что Ланни имел контакты с влиятельными людьми в больших столицах, и он спросил, каковы перспективы. Ланни должен был сказать ему, что он думал, что они были хуже некуда. Европа находится на грани войны, и вряд ли её можно отложить более чем на год. Ланни сказал, что ему было позволено рассказывать о подготовке в Германии, Франции и Великобритании. Он был в центре событий, потому что его отец производил истребители B-E P11 самую последнюю модель, хотя в Армии США у истребителя было другое название. Робби Бэдд поставил свое будущее на кон, веря в то, что такие самолеты будут решать судьбы народов, и теперь он выигрывал. Те же чиновники армии и флота, которые ранее оказывали ему холодный приём, теперь приезжали к нему, или звонили ему по телефону из дальних уголков мира. Раньше они были требовательны и медлительны. Теперь они будут принимать все, что смогут получить, и цена не была для них вопросом. Завод работал на полную мощность, как Робби мечтал о нём и обещал своим акционерам в течение многих лет.

Реверди было интересно. Он обнаружил, что занятие бизнесом слишком напрягает его, но ему нравилось слушать о делах других людей. Успех Робби Бэдда был типичен для Америки. Он провел всю свою молодость и зрелость под строгим надзором своего старого пуританского отца. И его дела были своего рода вызовом этому отцу, даже после того, как отец умер. Десять лет назад семья попалась на панике, и синдикат с Уолл-стрита захватил себе Оружейные заводы Бэдд. Но здесь у Робби было свое дело, показывающее его землякам, что он был лучшим из всех Бэддов. Если действительно разразится война, компания окажется в центре событий. Ланни видел это четверть века назад на примере Оружейных заводов Бэдд, и это произвело неизгладимое впечатление на его мальчишеский ум.

Возможно, все это произвело впечатление на инвалида, удалившегося от зарабатывания денег, но который до сих пор жил в мире, который управлялся деньгами? Он сказал: "Ваш отец должен быть замечательным человеком. Я хотел бы встретиться с ним".

Ланни, который также жил в мире денег, и которому никогда не было позволено забывать это, вежливо ответил: "Я уверен, что это доставило бы ему огромное удовольствие". Он не добавил: "Если бы вы могли доехать до Парижа". Это могло бы быть расценено, как рвение с его стороны.

"Я полагаю", – рискнул Реверди – "что бизнес расширяется так, что он всегда может использовать больше капитала".

– Да, действительно, это вечная проблема для него.

– Я в эти дни много не вкладывал, потому что, как вы знаете, наше правительство, похоже, решило уничтожить нас 'экономических роялистов'. Но несколько долларов у меня осталось.

Это была старая, старая песня в ушах Ланни, и он знал, что должен отнестись к этому серьезно и выглядеть трезвым, как на похоронах. Богатые становятся бедными, и все катится к чертям. Люди больших дел не могут видеть, как мир мог бы обойтись без них. И все же Ланни видел их, одного за другим, уходивших в свои могилы и становившихся бестелесными духами, пытающимися подавать советы через мадам Зыжински. И никто, кроме Ланни и его отчима, не обращал на них ни малейшего внимания!