Эптон Синклер - Жатва Дракона

Вот в чем проблема. И, поедая сначала баранину с ячменем, а затем настоящую жареную говядину, которая является английской пищей, Ланни слушал дискуссию о том, может ли британское правительство не интересоваться такими вопросами и как они могут повлиять на безопасность империи. Седди и Джеральд не имели права голоса в определении политики, но на практике кабинет сильно опирался на постоянных чиновников, поскольку традиция заключалась в том, что внешняя политика Великобритании всегда была постоянной. А это были люди, которые всегда были под рукой, у которых были все документы и ответы на все вопросы.

Ланни знал, что оба этих человека были тверды в своей решимости "умиротворения". Но теперь они получили сильный удар и должны были изменить свою точку зрения. В тот же день в палате общин Ланни услышала, как леди Астор ужасалась по поводу того, что сделал Гитлер, и услышала издевку над собой члена лейбористской партии: "Что, Кливден, почему бы вам не устроить ещё один обед?" Конечно, это относилось к тому известному случаю, когда Линдберг вернулся из поездки по Европе и рассказал гостям её милости, что русские воздушные силы никуда не годятся, а немецкие ВВС превосходит все, что могли объединить Великобритания, Франция, Россия и Чехословакия против них. Если бы хозяйка Кливдена передумала, то столпы Британской империи должны рухнуть!

Ланни не мог сказать: "Я был потрясен той позицией, которую сегодня занял премьер-министр. Фактически он спускает Гитлера с цепи". Вместо этого он тактично заметил: "Интересно, обратил ли кто-нибудь внимание премьер-министра, что значит сегодняшний шаг Венгрии?"

"Что вы имеете в виду, Ланни?" – Спросил уважаемый и строгий Джеральд Олбани, сын священнослужителя и поклонник Вордсворта.

– Венгрия, разумеется, не вторгнется в какую-либо часть Чехословакии без разрешения Гитлера, и если сообщения правдивы, то граф Телеки возглавит правительство, а это главный вопрос, поскольку Телеки практически нацист. Я обратил внимание, что в последние дни берлинские газеты внезапно перестали упоминать этот район как Закарпатскую Украину и стали называть его правильным названием Карпатская Рутения. Это чрезвычайно важно. На самом деле это кажется мне самым важным событием года с вашей точки зрения.

Ланни остановился. Он что-то не договаривал этим двум ведущим специалистам или был настолько злым, заставляя этих экспертов дать ответ на проблему, которую они давно должны были решить для себя?

"Вы имеете в виду", – сказал Джеральд, - "что Гитлер отказывается от своей схемы независимой Украины за счет России?"

– Если посмотреть на карту, вы увидите, что восточная Чехословакия длинный палец, достающий прямо до России. До этой цели не хватает всего несколько километров. Карпатская Рутения является кончиком пальца. И это дает Гитлеру возможность попасть в Россию, минуя Польшу. Если он отдает ее Венгрии, то это означает, что он не собирается в Россию и хочет заверить Россию в этом факте. Сталин боится до смерти Гитлера, но он ничуть не боится Телеки, и это означает, что Гитлер работает за кулисами по какой-то договоренности со Сталиным, так же, как он намекнул мне, что он может это сделать. Получите нападение на Великобританию и Францию. Вот его идея.

"Мой Бог!" – сказал белокурый и розовощекий Седди, с испугом глядя на своего коллегу по иностранным делам своими яркими голубыми глазами.

XIII

Обычно эти два важных человека, возможно, пытались бы скрыть свое замешательство и создать впечатление, что все это было рассмотрено на их последнем совещании в офисе. Но прямо сейчас времена были слишком серьезными, и им не хотелось устраивать представление. Они хотели, чтобы этот американец повторил им каждое слово, которое произнес Ади Шикльгрубер о большевизме, Советском Союзе, русско-французском альянсе и об отношении Англии к обеим странам. Может ли этот циничный негодяй отказаться от тех принципов, которые он провозглашал на протяжении ... ну, того периода, когда какой-либо англичанин слышал его имя? Мерзавец, хам, он был способен на все! Ланни Бэдд, который знал Седди с детства, никогда не видел его в таком состоянии душевного расстройства. Вся политика Англии была основана на программе, что Гитлер должен был расширяться на восток. И теперь он позволил венграм перекрыть этот путь.

"Премьер-министр должен обратить на это свое внимание", – объявил его светлость, и сын священнослужителя быстро согласился. Это было то, что они могли сказать в присутствии постороннего, даже старого друга. Они, конечно, поблагодарили Ланни, но больше ему ничего не сказали.

Однако ничто не могло помешать Ланни заметить, что премьер-министр отправился в свой родной город Бирмингем и обратился в пятницу с плановой речью, полностью отменив позицию, которую он продемонстрировал парламенту в среду. Затем, по существу, он сказал, что все, что произошло, не касается Британии. Но теперь, обращаясь к бирмингемской консервативной ассоциации и ко всей Британии, слушающей радио, он еще раз рассказал историю своих переговоров с Гитлером и о том, что фюрер подписал торжественное соглашение о том, что будущие проблемы между двумя странами должны разрешаться путём консультаций. "Вместо этого", – сказал Чемберлен, – "он возложил на себя функцию правосудия". Обращаясь к политике умиротворения, он заявил: "Я убежден, что после Мюнхена подавляющее большинство британского народа разделяло мою надежду и горячо желало, чтобы эту политику проводили дальше, но сегодня я разделяю их разочарование, их возмущение, что эти надежды пошатнулись".

Да, и даже больше! Премьер-министр продолжал спрашивать: "Это конец старой авантюры или начало новой? Это последнее нападение на маленькое государство или за ним должны последовать другие? Или это, на самом деле, шаг в направлении попытки силой захватить мир?" Он продолжал торжественно предупреждать диктатора: "Я чувствую себя обязанным повторить, что пока я не готов связать эту страну новыми и неопределёнными обязательствами, действующими в условиях, которые сейчас невозможно предвидеть. Но не может быть большей ошибки, чем полагать, что, поскольку страна считает войну бессмысленной и жестокой, то эта нация настолько потеряла свою силу духа, что не будет в полной мере участвовать в противостоянии такому вызову, если он когда-либо будет сделан". Ланни Бэдд наблюдал за государственными деятелями большую часть своей жизни, и ему казалось, что за все эти годы он никогда не видел, как можно так полностью и за короткое время измениться!

XIV

Ланни рассказал об этих проблемах Рику, а затем отправил отчёт в Вашингтон, где он отважился на пророчество, что, как только буря народного протеста закончится, Чемберлен вернется к своей политике шатаний. Он никогда не сможет твердо стоять против Гитлера из-за его глубоко укоренившегося страха, что нацизм фашизм, если его победить, может превратиться в большевизм. "Это ключ к пониманию всех политических событий в Европе", – написал агент президента – "В конечном счете, в действиях каждого государственного деятеля сегодня господствует страх перед социальной революцией в его собственной стране и в соседних странах".