Тотырбек Джатиев - Пламя над Тереком

Очистив значительную часть территории Северной Осетии, 11-й корпус вдруг столкнулся с сильно укрепленным рубежом обороны противника по западному берегу реки Дур-Дур. Этот рубеж прикрывал селение Чикола, где сосредоточился оперативный резерв врага.

Гвардейцы генерала Хижняка — от рядового солдата до командира соединения — понимали, что взятие Сурх-Дигоры и удар по скоплению противника в Чиколе имели прямую связь с задачей освобождения всей территории Северной Осетии от фашистских захватчиков. Разгром Чиколинской группировки давал большие тактические преимущества нашим войскам — высвобождались части, стоящие в многочисленных горных ущельях, открывалась возможность соединения с 37-й армией, висевшей над вражеской группировкой в Дигорском ущелье.

На подступах к Сурх-Дигоре разгорелись ожесточенные бои. Противник использовал выгодный естественный рубеж, создав сильно укрепленную в инженерном отношении оборону по берегу реки Дур-Дур. Плотность обороны превышала всякие уставные нормы: рубеж обороняли четыре усиленных батальона дивизии СС «Викинг», полк горнострелковой дивизии румын, полк горнострелковой дивизии немцев, усиленный батальон 66-го пехотного полка, два дивизиона артиллерии, пять батарей шестиствольных минометов и до пятидесяти танков.

10-я стрелковая бригада подполковника Терешкова с ходу атаковала этот рубеж. Гитлеровцы оказали яростное сопротивление. Командир первого батальона гвардии капитан Диордица под покровом ночи скрытно вывел своих гвардейцев на исходный рубеж атаки и стал наносить противнику неожиданные удары.

Семнадцать раз селение Сурх-Дигора переходило из рук в руки! Только один батальон Григория Диордицы уничтожил двенадцать танков и сотни солдат и офицеров противника в одной из таких атак.

Но враг упорно продолжал сопротивляться. Любой пеной он стремился выиграть время для отвода главных сил Нальчикской группировки на север. Гитлеровское командование с полным основанием видело в быстром наступлении 9-й советской армии опасность полной изоляции и гибели своих войск, сосредоточенных на Центральном Кавказе. Стойкость Сурх-Дигорского рубежа во многом решала судьбу «планомерного отхода» этой группировки к намеченным пунктам. Немецкие части, стоящие на левом берегу реки Дур-Дур, чувствовали за своей спиной не только забитый боевой техникой населенный пункт Чикола, но и пулеметы заградительных отрядов — отборных головорезов из дивизии СС. Неумолимая жестокость вермахта превратила немецко-румынских солдат в смертников.

30 декабря две дивизии 37-й армии, взаимодействуя с войсками 11-го корпуса, нанесли фланговый удар противнику. 10-я гвардейская бригада пошла в решительную атаку, и Сурх-Дигора была очищена от врага. 31 декабря советские войска освободили селение Чикола и овладели Урухскими воротами.

Остатки разгромленных гитлеровских войск, бросив значительную часть боевой техники, устремились на запад по Нальчикскому шоссе. На промежуточных рубежах в междуречье Аргудана и Псыгансу, восточнее населенного пункта Урвань и других выгодных для обороны местах противник оставлял так называемые боевые группы прикрытия. Они имитировали «оборону». Но генерал Хижняк приказал не задерживать темп наступления, обходить эти группы, а для их ликвидации выделять специальные подразделения.

4 января 1943 года с боями был освобожден Нальчик.

…На стол командира корпуса офицер разведки положил блокнот из гербовой бумаги — дневник унтер-офицера из дивизии «Викинг». Рядом лежал перевод с немецкого. Генерал Хижняк прочитал следующее:

«Мы идем как бы с повязкой на глазах… Наше будущее темно и тягостно. Нас может спасти только быстрота. В 14.00 узнали, что отходим в направлении Пятигорска. Пишу на ходу. В 16.30 мы подожгли свои машины — шоссе перерезали русские. Идем проселочными дорогами. Злая зима и злые русские. Мы взяли у них всех гусей и уток.

31 декабря. Идем по 7 километров в час. Нас сопровождают снаряды. Боже, дай отдохнуть. Мы оставили много вооружения.

2 января. На нас идет весь мир. Скоро перестреляют всех. От роты ничего не осталось. Мы побросали все. Я замерзаю… Бедный отец! Не считай меня пропавшим без вести и не надейся, что увидишь когда-нибудь своего Карла…»

Иван Лукич положил этот дневник в кожаную папку и спросил офицера:

— Унтер убит?

— Сдался в плен вместе со своими солдатами.

— Значит, поумнел…

Генерал отпустил офицера, перелистал информационные документы из штаба армии, записал в свою фронтовую тетрадку:

«С 24 декабря 1942 года по 4 января 1943 года фашисты потеряли на Северном Кавказе только убитыми одиннадцать тысяч солдат и офицеров. В этих боях советскими войсками были захвачены и уничтожены 18 самолетов, 320 танков, 151 орудие, 490 пулеметов, 15 разных складов».

— Немалая доля в этом и нашего корпуса… — тихо сказал Иван Лукич и начал читать итоговое донесение политотдела.

«…Житель селения Адрон Епхиев скрывал от врагов в своем доме раненого советского разведчика Кириченко. В том же селе колхозник Леков прятал у себя тяжело раненного офицера Бельского.

Колхозница Пчелинцева из селения Кадгарон в период отступления прятала у себя раненого офицера, к которому присоединились еще два бойца. Когда они оправились от ран, житель того же села Хутинаев помог им перейти линию фронта и вернуться в свою часть…»

Неизмерим героизм советских людей…

Уже полночь. Пора бы отдохнуть. Иван Лукич поднимает телефонную трубку, вызывает начальника штаба.

— Михаил Варламович! Не спишь? Да, брат. Как бы нам не проспать все царство небесное. Нужно немедленно сформировать два отряда преследования. Дать им лучшие машины, радиостанции, средние минометы, орудия. В качестве второго эшелона этих отрядов выслать по двадцать танков Т-34. Иначе оторвемся от «завоевателей». Командирами назначить таких офицеров, которые могут самостоятельно решать задачи боя в любой обстановке. Один у меня есть — старший лейтенант Казаев. Кого бы вторым?.. Шевченко? Не возражаю. Действуй, Михаил! Чтобы к рассвету эти отряды уже наступили на хвост основным силам противника. В этом сейчас главное!..

Наступление развивалось стремительно.

Боевой порядок корпуса вытянулся в виде узкого ромба. Впереди продвигались с боями отряды преследования. От них все время поступали по радио донесения о действиях противника. Отдельные стрелковые батальоны первого эшелона превратились в передовую подвижную группу. В ее центре находилось все командование корпусом. Иван Лукич Хижняк получал информацию, как говорится, из первых рук и мог оперативно принимать решения.

На рубежах Докшукино и на берегу Баксана гвардейцы Терешкова вступили в бой с батальонами гитлеровцев, в то время как отряды преследования под командованием Казаева и Шевченко по приказу комкора обошли ночью эти пункты, двинулись по шоссе на запад и настигли колонну главных сил Нальчикской группировки противника. Неожиданный удар по колонне из минометов и пулеметов принудил гитлеровцев побросать боевую технику и пробираться мелкими группами к Пятигорску.