Бямбын Ринчен - Заря над степью

Под конец Батбаяр сказал:

В некоторых старых книгах и в «Хрустальных четках» [41] "Хрустальные четки" — монгольская летопись XVIII века. написано, что на северо-востоке есть государство, где живут люди с собачьим обличьем, и мужчины и женщины; судя по всему, находится оно на русской земле. Скажите, есть такое государство?

— Такого государства нет, — ответил Радлов. — Это, очевидно, искаженное описание быта северных народов, которые ездят на собаках и носят одежды из шкур разных пушных зверей. В старые времена, когда географию знали плохо, по всей Европе, да и в России ходила легенда, будто существуют такие люди. А кроме того, считалось, что вокруг солнца вращается большая гора и что именно это вызывает смену дня и ночи. Но все это только выдумка, — закончил ученый.

— Раньше у нас говорили, что царь камней живет в Китае, царь железа — в России, а царь книг — в Тибете. Теперь я думаю, что царь книг живет не в Тибете, а в России, — проговорил старый Батбаяр. Он горячо поблагодарил ученого за рассказ и, пожелав ему спокойной ночи, вышел из юрты.

Утром Батбаяр пришел проститься с почтенным ученым и подарил ему хадак.

— У нас говорят, что день встречи с ученым — память на всю жизнь, — сказал старик. — Мне выпало счастье встретиться с двумя большими русскими учеными — с вами и Потаниным. От обоих я услышал много примечательного. Этих встреч с добрыми людьми я не забуду. Мы, монголы, сильно отстали от других народов, но мы надеемся, что русский народ, русские ученые помогут нам стать наравне с другими. Позвольте передать вам этот священный белый хадак и с ним самые высокие чувства глубокой сердечности и высочайшего уважения к русскому ученому от простого скотовода. Пусть исполнятся все ваши желания, высокочтимый путешественник, пусть светит ваша наука, как сто тысяч солнц, пусть она станет волшебным драгоценным камнем чиндамани, который исполняет любое желание. Да будет так! — закончил Батбаяр свое пожелание.

— Я очень благодарен за добрые пожелания! Я верю, что придет день, когда дорога к знаниям откроется и перед вашим одаренным и трудолюбивым народом, — отвечал академик. — Пока для приобретения знаний нет иного пути, кроме как монастыри и храмы. Остается лишь пожалеть, что молодым пока закрыта дорога к подлинному знанию. Но придет время, и монгольские юноши наравне с русскими, французскими, итальянскими и другими будут учиться, будут иметь возможность избрать любую специальность и отдавать ей все силы. Я думаю, что ото время не за горами. Может быть, кое-кому из нас посчастливится увидеть своими глазами монгольских врачей, инженеров, монгольских Ломоносовых… Федор, — повернулся старый ученый к переводчику, — скажите Батбаяр-гуаю, что первый русский ученый Ломоносов был сыном простого крестьянина и что из монголов, живущих в нашей стране, вышел известный ученый-востоковед Доржи Банзаров.

Радостная улыбка осветила лицо Батбаяра, когда ему перевели эти слова.

— Да, да! — продолжал Радлов. — Я мечтаю о том времени, когда мы будем помогать вам и когда с гордостью будем называть имела своих учеников из среды вашей даровитой молодежи. Мы будем гордиться том, что русские раньше других пришли на помощь монголам. Мой дорогой Батбаяр-гуай, мы с вами мечтаем об одном и том же.

— Пусть сбудутся ваши добрые пожелания, — с воодушевлением произнес старый скотовод.

Батбаяр возвращался домой, преисполненный радости. Он был очень доволен встречей с русскими. Но, как говорится, где день, там и ночь. За дурными вестями и скакун не угонится. Уже в соседнем кочевье Батбаяра настигла страшная весть о том, что сын его отдан в жертву ради спасения жизни нойона. Батбаяр повстречал в пути солдата Балдапа, который подробно рассказал ему о злоключениях Насанбата и о его смелости. Старик немного успокоился, но грустные думы не покидали его всю дорогу. «Плохо, ой, как плохо! Народ томится под гнетом лам, нойонов, чиновников и торговцев, он бесправен, как раб. Что будет, что будет? Сказать небу — оно далеко, сказать земле — она глуха. Когда же взойдет солнце и для нас, простых аратов, что кочуют в поисках счастья по безлюдным степям и зиму и лето — круглый год?»

Батбаяр ехал и все время думал о том, как было бы хорошо, если бы сбылись пожелания русского ученого. Незаметно он миновал последний перевал. Отсюда уже была видна его юрта. Здесь он спешился, по привычке положил на обо несколько волос из конской гривы, достал трубку, с которой не разлучался ни в горе, ни в радости, и, задумавшись, поднес ее ко рту.

«Не приснился ли мне этот счастливый день, когда я вошел в юрту русского ученого, и не тяжелый ли сон — сегодняшний день, который наполнил мое сердце печалью?»

Джамба охотился в живописных горах Арцохиот, когда увидел вдали трех всадников. За ними медленно брел запряженный верблюд. Джамба присмотрелся и узнал, что это те самые путешественники, которые интересуются древними развалинами. По одежде можно было определить, что двое из них русские, а третий монгол. Джамба направился к ним. Когда он подъехал ближе, его опытный глаз сразу заметил, что верблюд и лошади устали, видно, прошли по каменистой дороге немало.

— Здравствуйте, благополучен ли ваш путь? — приветствовал Джамба почтенного вида русского старика, бедно одетого монгола-ламу и еще одного русского, который оказался переводчиком.

— Благодарствуем, а как вы?

Русский старик что-то сказал переводчику, и тот, обратившись к Джамбе, спросил:

— Наш начальник интересуется, как ближе проехать к ставке Сайн-нойон-хана.

— Если вы будете держать путь по этому ущелью, то сегодня к вечеру доберетесь до ханского хурана. Но я вижу, ваши лошади и верблюд притомились и, наверно, не дойдут туда до восхода солнца. Сейчас в хуране гостит Ламын-гэгэн. Завтра хан провожает его, — ответил словоохотливый Джамба, с любопытством разглядывая путников.

— Как фамилия вашего начальника? — наконец спросил он переводчика.

— Ядринцев.

— А тебя как зовут?

— Федор.

Из дальнейшего разговора он узнал, что встретился с одной из групп большой русской экспедиции, прибывшей в Хара-балгасун.

— Вот диво! — воскликнул Джамба. — Едете по важным делам, а вид у вас как у бедных богомольцев! Наши чиновники и начальники так не ездят. У нас есть поговорка: на смирного бога и собака лает. Самый последний писарь китайской фирмы ездит у нас с несколькими проводниками и ямщиками. В пути его кормят жирной бараниной, дают добрых коней, хорошее жилье для ночевки. Знают: путь что не так — побьет. А вы собрались в дальний путь и так худо снаряжены! Если вы даже будете требовать, кто даст вам хороших коней, кто вас послушается?