Серо Ханзадян - Мхитар Спарапет

— Зови сераскяра! — бросил он через плечо визирю.

Великий визирь облегченно вздохнул и на цыпочках попятился к выходу… Он был окрылен. В его покоях дожидался английский посол, и не с пустыми руками — принес с собою мешок золота, обещанный визирю бахшиш [46] Бахшиш — дар ( тюркск .). , в случае если тот сумеет направить «солнце справедливости» на войну против русских.

Где тот глупец, что откажется от мешка золота?

Но не успел визирь дойти до тяжелых дверных портьер, как столкнулся лицом к лицу с французским послом д’Бонаком. Коротыш с маленькими глазками, француз так завертелся перед первым министром султана, словно хотел расколоться пополам. Великий визирь рассердился.

— Не вовремя ты явился! — сказал он зло. — Дарующий справедливость пошел насладиться подарком твоего короля.

Но посол успел выпрямиться и через плечо визиря смотрел на противоположную дверь. Там, чуть раздвинув портьеры, стоял султан. Д’Бонак оттолкнул визиря, мелкими частыми шажками приблизился к султану и отвесил поклон.

— Торопись, счастливый султан! — пропищал он. — Петр движется из Дербента в Гандзак. Давид-Бек и хан Гандзака объединились с Вахтангом и с распростертыми объятиями ждут Петра. Мой король не желает, чтобы Арарат — священная колыбель Ноя — попал в лапы Петра. При этом ты еще и утратишь всю Персию… Петр подписал мирный договор с поляками. Он хочет затмить полумесяц Босфора.

На лице султана Ахмеда не дрогнула ни одна мышца. Он был бледен, холоден и торжествен. Только глаза сверкали гневом. Похоже, ждал еще чего-то. Посол разгадал его мысль.

— Мы заставили поляков сохранить спокойствие, не бросаться в объятия Петра, — скороговоркой проговорил д’Бонак с видом человека, совершившего кражу. — Шведы двинутся на Ригу. Мы поднимем против русского медведя Лифляндию. А ты, светоликий султан, иди на страны армян и грузин, покарай их. Прогони Петра с берегов Каспия.

Султан скривился в горькой улыбке:

— Войско требует жалованья.

— Будет жалованье! — Посол потер руки. — Дадим, сколько бы ты ни запросил.

— А оружия?

— В проливе Золотого Рога стоят два судна с оружием.

— Поговори с великим визирем.

С этими словами султан скрылся за дверью. Посол обернулся к визирю. Тот стоял, сложив руки на животе, с откинутой головой и закрытыми глазами.

— Что ты теперь скажешь, вельможный визирь? — спросил с гримасой посол.

— Паши не хотят войны! — холодно ответил визирь и сверху презрительно измерил алчным взглядом посла, который был на целую голову ниже его.

— Знаю, знаю, — ухмыльнулся посол. — Двести тысяч золотых готовы.

— Урусский посол Неплюев дает триста.

У д'Бонака задрожал подбородок. Он шумно сглотнул слюну, испуганно огляделся вокруг и заорал:

— Полмиллиона!

Визирь закрыл ему рот потной ладонью:

— Тише, гяур! Следуй за мной!

В ту же ночь визирь собственной рукой сложил в подвалы мешки с золотом, полученные от д’Бонака и английского посла. И смеялся же он над глупостью христиан: грызутся между собою, а выигрывают турки!.. И есть же еще глупцы, которые думают, что можно затмить босфорский полумесяц…

Русский посол в Стамбуле, князь Неплюев, был очень неспокоен. В этот день верные армяне из Высокой Порты сообщили ему, что послы Англии и Франции имели тайное свидание с султаном и великим визирем. О чем они говорили, армянам узнать не удалось.

Прибывший накануне из Петербурга гонец сообщил, что Петр уже выступил: в Баку он соберет большое войско и с ним отправится в Армению и Грузию. «Следите за каждым шагом султана, — строжайше наказывал царь Петр. — Выведайте все подробности о намерении английского и французского послов. Не допустите, чтобы хитрость и коварство их натравили султана на нас. Любой ценой уверьте султана, что я еду в Шемаху с намерением наказать непокорных, что ограбили моих купцов. Убедите его в том, что я желаю вечного мира с османами. Посылаю вам сто тысяч голландских золотых, подкупите великого визиря. Он благо, как мы слыхали, сговорчив».

«Сто тысяч! — с горечью подумал про себя Неплюев. — Д’Бонак даст больше, много больше!.. Они кого хочешь купят золотом».

Князь велел позвать к себе гонца.

— Когда царь Петр доедет до Шемахи? — спросил он, изо всех сил пытаясь скрыть тревогу.

— Волей господа, к концу марта, — ответил гонец.

Неплюев послал курьера к великому визирю, сказать, что хочет видеть султана. Курьер вернулся ни с чем: «Порфирородный никого не принимает», — ответил ему визирь.

Курьеру даже не разрешили перешагнуть через порог приемной визиря. Первый министр султана разговаривал с ним стоя в двери.

Князь вознегодовал. Выходит, вести, принесенные армянами, правильны. «Поганый визирь, — думал Неплюев, — вон как задрал нос. Придется лично ехать просить о свидании с султаном».

Неплюев надел парадный посольский камзол и при всех орденах собрался в сопровождении двух капитанов выехать в Высокую Порту. Но, сообразив вдруг, что уже полночь, он со злобою сбросил с себя все облачение и улегся почивать, решив отложить предприятие до утра.

Однако среди ночи его разбудили. Доложили, что какой-то армянин духовного сана незамедлительно требует аудиенции. Князь приказал ввести прибывшего. Едва тот вошел, посол тотчас узнал его. Это был приближенный армянского патриарха в Стамбуле.

— Князь, француз д’Бонак и английский посол подкупили великого визиря! — запыхавшись, выпалил он. — Султан повелел призвать сераскяра Кёпурлу Абдулла пашу. Они готовятся идти войной на вашего царя. Прими меры, сиятельный!

— Как ты узнал об этом? — потрясенный новостью, спросил Неплюев.

— Это нам нетрудно! — горько улыбнулся армянин. — Они дали великому визирю большую взятку. Поспеши, тэр посол. Время не медлит. Европейцы предоставили туркам шесть судов с оружием.

Пока разбудили капитанов и пока Неплюев оделся, как подобает случаю, уже рассвело. Забыв, что у него в покоях посторонний, посол открыл денежные сундуки и тоскливо оглядел их. Они были почти пусты. А что можно сделать при ста тысячах? Европейцы наверняка дали туркам вдесятеро больше.

Неплюев в растерянности схватился за голову и неожиданно почти простонал:

— Да разве этим подкупишь ненасытного визиря?

— Не отчаивайся! — спокойно молвил армянин. — Денег мы дадим! Из любви к нашей несчастной родине ничего не пожалеем. Дадим столько, сколько дали англичане и французы, вместе взятые, можем и больше. Ты только поторопись, милостивый государь, пресеки намерение султана. Война невыгодна и государю императору Петру Алексеевичу.

Неплюев вышел. Армянин остался в посольстве, молясь об удачном исходе дела.

В Высокой Порте Неплюева заставили долго ждать в приемной. Он не выдержал, сердито отстранил стоявшего на часах слугу и открыл дверь. Но «вельможного» визиря не оказалось и в кабинете. Пренебрегая приличиями, Неплюев чуть не бегом направился к покоям султана. Он так накричал на охранников-янычаров, что те невольно пропустили «человека царя-гяура».