Вальдемар Лысяк - Императорский покер

Давайте поглядим, как же неуспокоенный в печали сын, публично демонстрирующий свое безграничное отчаяние ("Нет, это невозможно!… боли моей нельзя успокоить! Как можете вы требовать, чтобы я перестал страдать?! Так будет вечно!…) — как он послушал своего наивного воспитателя.

Два господина П. — "мозги" покушения, граф Пален и граф Панин — сохранили свое высокое положение при дворе, и только лишь когда царица-мать, Мария Федоровна, начала дрожать, видя обоих, опасаясь скандала, обоим тактично посоветовали выехать в собственные имения. Там их никто не беспокоил, а милость монарха доставала и туда.

Вызывавшего всеобщий ужас упыря той ночи, генерала Бенигсена, которого Жозеф де Местр назвал "шефом-убийцей", сразу же после убийства назначили губернатором Литвы и повысили в звании до генерала кавалерии. С 1807 года его карьера еще более ускорилась.

Князь Петр Волконский получил посты: генерала, царского адъютанта, начальника главного штаба и, наконец, члена Государственного Совета. С тех пор он был навсегда другом м одних из ближайших доверенных людей Александра.

Ничего удивительного, что графиня Боннель — французская шпионка при царском дворе — писала из Петербурга наполеоновскому министру полиции, Фуше: "У нас говорят, что когда молодой император выходит, то перед ним идут наемные убийцы деда, за ним — убийцы отца, а рядом те, которые готовы немедленно добраться до него самого".

Но Александр делал все возможное, чтобы осыпать милостями своих пылких дворян, а более всего баловал убийц папочки. К примеру, граф Уваров, один из главных демонов той кровавой ночи, незамедлительно был назначен генерал-адъютантом и стал неизменным домашним обитателем императора, товарищем его развлечений и прогулок, фаворизированным до такой степени, что его называли "баловнем царского семейства".

Этот список можно было бы расширить другими обласканными заговорщиками, но жалко места. Важно то, что для Наполеона ситуация изменилась как после прикосновения волшебной палочки злого колдуна. Он перебивал весьма высоко, рассчитывая на свои карты, но когда Александр их проверил, оказалось, что они недостаточно сильны. Казаки были отозваны с пути на Ганг, и Россия помирилась с Англией. Весь индийский мираж по причине нескольких убийц рассеялся.

Небольшую месть Наполеон позволил себе в 1804 году, когда Александр публично осудил "отвратительное убийство" похищенного французами из-за границы, из Бадена) и расстрелянного в Венсене герцога д'Энгиена, который устраивал заговоры с англичанами. Парижский "Монитор" ответил царю ехидным вопросом, который сделался знаменитым во всей Европе, и которого Александр Наполеону никогда не простил:

"Если бы российское правительство было уведомлено о том, что убийцы царя Павла I находятся в миле от государственной границы, разве не поспешил он схватить их и наказать?".

Только все это происходило уже за пределами стола. На нем же корсиканец проиграл первый раунд в одну раздачу, в самую середину ночи с двадцать третьего на двадцать четвертое марта, и не мог этого оспаривать — разве что мог получше настроиться на проведение следующего раунда.

Второй раунд продолжался пять лет, и прежде чем наступил финал в виде грандиозной раздачи с крупными картами в руках обоих партнеров, имело место несколько не столь впечатляющих раздач, результаты которых в ничтожной степени отражались на ходе игры. Так бывает в покере — не в каждой раздаче происходит мощное столкновение, поскольку первый раз один, а потом другой партнер располагает слишком слабой картой, чтобы пойти на слишком высокую ставку. Только лишь когда карты с обеих сторон в один момент уложатся в что-то значащие комбинации, и начинается большая игра.

Подготовка к этому второму раунду началась с взаимных комплиментов — оба игрока знали, сколь существенную роль играют хорошие манеры перед тем, как усесться за столик. Трагедия царя Павла была уже в прошлом, равно как и связанные с ней проблемы; все начиналось с самого начала. А помимо того, молодой царь, либерализированный Лагарпом, испытывал своего рода восхищение перед "гражданином Бонапартом", в любви к демократии которого он не сомневался, точно так же, как не сомневался в собственной.

Наполеону, желавшему упорядочить внутренние дела, крайне важно было быстро заключить мир с Россией. Поэтому, уже 26 апреля 1801 года он написал Александру об этом письмо, довольно экономное в формулировках, но и не свободное от куртуазности. Доверенный офицер Бонапарта, Дюрок (впоследствии, великий маршал двора), который привез это письмо в Петербург, услышал от царя такой ответ:

— Моим единственным желанием всегда был союз Франции и России. Мне очень хотелось бы договориться непосредственно с Первым Консулом, открытый и честный характер которого мне хорошо известен.

Как из этого видно — весьма специфичный, приняв во внимание его "открытость и честность", язык международной дипломатии молодому императору не был чужд. Очередной посланник из Парижа, Коленкур, услышал еще большую порцию лести, включая желание "вечного альянса между Францией и Россией".

В такой ситуации подготовка трактата уже не предоставляла трудностей, и мир — устанавливающий раздел сфер влияния на континенте и обязательства невмешательства в чужую сферу — был заключен 8-10 октября 1801 года в Париже. Обеим высоким, заключающим договор сторонам требовалось передохнуть, чтобы начать очередной поединок. Именно это время весьма остроумно и было названо Александром "вечностью". В Петербурге "вечность" оценивали в два — четыре года.

Тайную подготовку к войне Александр начал в 1802 году. Только он не предвидел, что теперь французские службы разведки и контрразведки уже не будут такими слепыми курицами, как во времена Павла. В 1803 году французский Тайный Кабинет и так называемый Черный Кабинет [34] Cabinet Secret (Тайный Кабинет) — военная разведка и контрразведка. Cabinet Noir (Черный Кабинет) — контрразведка французской почты, незаметно контролирующая корреспонденцию, в том числе, а точнее — прежде всего, дипломатическую почту — Прим. Автора. открыли, что Его Превосходительство, посол России в Париже, граф Морков, нагл настолько, что не только под самым носом властей Республики ведет заговорщическую деятельность с англичанами и роялистской фрондой, пытаясь втянуть в свою шпионскую сеть выдающихся чиновников, но что он принимает активное участие в производстве и распространении по всей Франции оскорбительных памфлетов, нацеленных против Первого Консула. Роялистский эмигрант и шпион на службе у Моркова, некий Кристин, был арестован и помещен в подвалы Темпля по обвинению участия в подготавливаемом роялистами покушении на Наполеона. Разъяренный Консул вызвал Моркова на официальную аудиенцию и рявкнул ему: