Вальдемар Лысяк - Императорский покер

С течением времени мрачный худышка с хищным лицом начал округляться — приблизительно с 1800 года, что легко отметить, просматривая его изображения кисти Гро, Рёна, Летьера, Изабея, Давида, Фрагонара, Шоде, Кудера, Филипса, Бушо, Лебеля, Жерара, Монсье, Прудона, Серанджели, Верне, Аппиани, Бертона, Понса Камю, Мюлара, Готьеро, Госсе, Руже, Виньерона, Лефебра, Жироде, Делароша, Фламенго, Мейсоньера, Оршардсона, Истлейка и других. Из этих бесчисленных портретов несложно представить эволюцию его полноты, чуть ли не месяц за месяцем. Если же говорить про общее впечатление — для него это было даже неплохо, так как стирало диспропорцию между головой и остальным телом. Как и у всех представителей семейства Буонапарте, у Наполеона была огромная голова, что, особенности в молодости, когда он был худым как щепка — пугало: голова Голиафа на теле голодающего пигмея. Полнота смягчила этот контраст.

Да, и еще одно — у него были красивейшие ладони, "которыми даже самая большая кокетка была бы горда, и кожа которых, белая и гладкая, прикрывал стальные мышцы" (свидетельство герцогини д'Абрантес). Через мгновение эти ладони бросят на стол первые карты.

Читатель, хорошо ориентирующийся в реалиях наполеоновской эпохи, легко отметит, что главным противником Наполеона всегда был Альбион. И он будет прав, только у англичан в течение столетий выработался разумный обычай, что политические игры, в которых можно было обжечь себе пальцы, они осуществляли чужими руками, наполнив их перед тем золотом. Говорилось, что "Англия сражается до последнего солдата… своего союзника", и это было чистой правдой. Лондон в ходе большей части Ампира натравливал на Бонапарт другие европейские державы, финансируя их с таким усердием, что — если учесть последовательные поражения, которые наносил врагам "бог войны" — Великобритания пришла к порогу экономического банкротства.

Фаворитом Лондона в течение всего времени великой игры был Александр I — он принимал участие в непосредственном розыгрыше, и потому-то это был покер между ним и Наполеоном.

Сколько же стоила эта игра? Военные расходы, утвержденные французским министерством финансов, в 1802–1813 составили четыре миллиарда семьсот тридцать три миллиона франков. Отнимая от этого суммы, затраченные на действия, не укладывающиеся в рамки игры с Александром, но прибавляя суммы на дипломатию, шпионаж, деятельность каперов, на всякие церемонии и т. д. — приблизительно следует принять, что Наполеон располагал капиталом в сумме около десяти миллиардов франков, царь — вне всякого сомнения, подобной.

Ну а зрительскую аудиторию представлял весь тогдашний мир, за исключением Австралии, Океании и обоих полюсов (эхо этой игры докатывалось даже до Японии и Бразилии), но прежде всего — Европа, тогда еще не являвшаяся "не имеющим значения мысом" [22] Эти слова о Европе („przylądek bez znaczenia”) Автор использовал в своей книге "MW", глава "Бог Шахмат". — Прим. перевод. , зато разделенная на бесчисленное количество мелких стран, герцогств, княжеств и республик, грызущихся между собой, интригующих со всеми против всех и словно стервятники, ожидавших клочков добычи крупных игроков.

В почетной ложе спектакля уселись повелители тех нескольких крупных стран, которым удалось избежать дробления. Давайте присмотримся поближе к этим коронованным болельщикам, а моментами — даже соучастникам (в виде фигур из колоды карт) императорского покера.

То были сплошные сливки старого континента, весьма примечательные. Итак, король Англии, Георг III, сумасшествие которого скрывали довольно долго, чтобы все-таки в 1811 году, когда он стал совершеннейшим психом, отослать с трона на лечение. Прусский король Фридрих Вильгельм III, надутая кукла, неуклюжая, лишенная каких-либо талантов и презираемая собственным окружением — Наполеон говорил о нем: "Глуп как фельдфебель". Австрийский император Франц, тупой и всегда торжественно настроенный, в полной мере заслуживающий эпитета, которым его одарили: "Дурак в парадном мундире". Король Испании, Карл IV, высмеиваемый всей Европой слепой рогоносец, который любовника собственной жены сделал первым министром королевства — этот тоже, вне всякого сомнения заслуживает своего памятника глупости. Король Неаполя, Фердинанд I, всемирный чемпион рогоносцев тогдашней эпохи, ленивая и неразумная марионетка в руках королевы Марии Каролины, постоянно страдавшей от недостатка людского тепла и лечившейся в объятиях каждый раз другого офицера. А еще король Швеции, Густав IV, погруженный в мистицизм и любовью к чудесам, которого возненавидел весь народ, и которого, в конце концов, парламент "отстранил от власти". Воистину, отборная компания.

Так следует ли удивляться тому, что в этой элитарной группе глупцов не нашлось ни одного серьезного конкурента для Александра и Наполеона? Только они одни могли разыграть титул арбитра Европы.

Эта первая раздача карт или, точнее, подготовка к ней, началась с захвата французами острова Мальта.

У Наполеона все начиналось и все заканчивалось на островах. Родился он на Корсике, изгнали его на Эльбу, умер он на Святой Елене. Записанная в звездах магия островов — верстовых столбов его судьбы.

Мальтой он заинтересовался в 1798 году, отплывая со своей "восточной армией" на завоевание Египта и Сирии.

Этот остров, укрепленный столь мощно, что считался неприступным, еще с 1535 года, находился во владении кавалеров Мальтийского Ордена, или же Братьев-Госпитальеров св. Иоанна из Иерусалима (иоаннитов). Эти храбрые рыцари, в течение нескольких сотен лет бывшие истинным "бичом божьим" для агрессивных воинов, сражавшихся под знаком полумесяца, под конец XVIII столетия перестали быть храбрыми, обабились и, в основном, шатались по европейским дворам, теряя свои доходы на безделье и разврат. То, что Мальта — "ключ к Средиземному морю", не стала еще добычей желавших захватить ее "на шару" держав, вызвано было только лишь толщиной ее крепостных стен — в громадных бастионах XVI столетия, выставленных на обрывистой скале, сотня человек с успехом могла противостоять целой армии. Наполеон знал об этом и потому даже и не собирался карабкаться на эти обрывы. Он сделал ставку на золотой ключ.

Французский флот встал на якоря возле побережья Мальты 9 июня 1798 года и под первым более-менее подходящим предлогом начал военные предприятия. Они были не сколько военными действиями, сколько чем-то вроде сигнала — напоминанием для тех рыцарей, которые раньше положили себе в карман французские деньги. а поскольку среди подкупленных был и командующий мальтийской артиллерии (своих подчиненных он снабдил сырым порохом и ядра неподходящего калибра) — забава предполагалась не слишком длительной. В любом случае, она и вправду была забавной. Великий магистр фон Хомпеш выслал на борт флагманского корабля "Ориент" делегацию, состоящую из восьми кавалеров, из которых пять по дороге сбежало от страха. Оставшуюся троицу Бонапарт принял очень даже вежливо: