Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

Я жду ночи, хотя этим летом придворные так веселы и беспечны, что Елизавета ложится спать только около полуночи. Когда наконец-то наступает тишина и слуги укладываются на стол на козлах в большом зале в доме горожанина или же сидят у огромного камина, укутавшись в накидки, я оставляю Джо храпеть на моей подушке рядом с Мистером Ноззлом (кошка спит в корзинке) и пробираюсь в покои Сен Лу. Стучу в дверь, и, когда тетя Бесс спрашивает, кто это, на цыпочках захожу внутрь.

Она сидит на кровати в ночной рубашке и читает Библию при свече, колпак завязан под подбородком. Слава богу, спит она одна. Будь здесь кто-то еще, я бы не вымолвила ни слова. Ее супруг опережает передвижения двора. Он возглавляет королевскую охрану и является главным виночерпием, а также должен убедиться в том, что жилище для следующей ночевки превосходит высокие требования Елизаветы. Поэтому Бесс, вышедшая замуж всего два года назад, разлучена с супругом, чтобы Елизавета вместе с любовником могла наслаждаться величайшей роскошью, которую способен организовать сэр Уильям Сен Лу. Все мы суетимся вокруг нее, этой королевы со сложным характером, как будто забывшей о том, что она выросла в маленьком доме, радовалась потрепанной одежде и не имела ни титула, ни друзей.

– Кто это? – спрашивает Бесс, а заметив меня, улыбается. – А, Катерина, дорогая моя. Что стряслось? Тебе нездоровится?

Я закрываю за собой дверь и подхожу к кровати.

– Тетя Бесс… – начав, я замолкаю, потому что не могу ничего сказать. Не могу вымолвить и слова.

– В чем дело, Катерина? Что такое, милая? – снова спрашивает она и смотрит на меня с беспокойством. Будь у меня мать, которая смотрела бы так же на свою дочь, я бы все ей рассказала.

– Я… я…

Она щурится.

– Что? У тебя неприятности?

В ответ я раздвигаю в стороны тяжелые складки халата. Под ними – белая льняная ночная рубашка, обтягивающая располневшую грудь и вздутый живот. Бесс замечает его округлость – тут не ошибешься, – видит, как выпирает пупок, несмотря на все мои попытки скрыть его.

Тетя зажимает рот обеими руками, и ее карие глаза округляются в безмолвном крике.

– Боже мой, что ты натворила? – шепчет она.

– Я замужем, – безнадежно заявляю ей.

– За кем? За Генри Гербертом?

– Нет, нет, я лишь пообещала ему, потому что была в отчаянии, но он обо всем знает.

– Господи!

– Я вышла замуж за Неда Сеймура.

– Неужели?

– Да. Но он уехал и не пишет мне.

– Он отказывается от брака?

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

– Он знает о ребенке?

– Мы не были уверены. Джейни знала.

– Какой от этого толк? – гневно спрашивает леди Бесс. – Она мертва, а Нед пропал. Кто-нибудь еще в курсе? Уильям Сесил?

– Нет, нет, я не осмелилась сказать ему. Да и леди Клинтон тоже, и я…

– Так какого черта ты рассказываешь мне? – шипит она, по-прежнему прижимая руки к лицу. – Какого черта ты пришла сюда?

– Думала, вы мне поможете.

– Ни за что! – решительно отвечает тетя.

– Но леди Сен Лу, а как же моя мать… ваша давняя дружба? Вы обещали мне…

– Я любила твою маму, и она была добра ко мне, когда я выходила за своего второго супруга в вашем доме и за третьего тоже. Заметь, дитя мое: выходила замуж. Открыто. Мать убила бы тебя, лишь бы не видеть в таком состоянии и без мужа. Она не попросила бы меня помочь тебе, она прогнала бы тебя со двора куда-нибудь в деревню и молилась бы о том, чтобы ребенок родился мертвым и ты могла бы скрыть свой позор.

– Леди Бесс…

– У меня нет таких средств, – заявляет она категорично, как генуэзский банкир, отказывающий в ссуде. – У меня нет ни средств, ни возможности поддержать тебя в этой ситуации. Ни у кого нет. Тебе придется уйти.

– Мне не нужны деньги…

– Еще как нужны, – говорит она. – Вместе с домом, супругом и покровителем, который объяснит все королеве. Я не обладаю ничем из вышеперечисленного и вряд ли рискну тем, что имею, ради глупой девчонки вроде тебя.

Я начинаю тихонько плакать.

– Но мне некуда идти… – Я не ожидала, что она разозлится. – Куда я пойду? Тетя Бесс, прошу вас! Может, вы куда-нибудь меня отправите? Разве мне нельзя побыть в вашем доме?

Она опять прикрывает рот, чтобы заглушить вскрик.

– Чтобы наследник-Тюдор, да еще и наполовину Сеймур, родился в моем доме? Она же решит, что это заговор! Нет! Нет! Ты что, не слышишь? Елизавета вышвырнет меня со двора, если узнает, что мы вообще говорили, что мне обо всем известно. Уходи. Уходи сейчас же и никому не сообщай о нашей беседе, потому что я все буду отрицать.

– Так что же мне делать? – не унимаюсь я.

Она тянется за свечкой, стоящей у кровати, и тени начинают плясать по ее напуганному лицу.

– Спрячься где-нибудь, роди ребенка, отдай его – или выброси, если придется, а затем возвращайся, будто ничего не произошло, – советует леди Бесс. – И никому ни слова о том, что говорила со мной. Я ни за что не сознаюсь.

– Дорогая тетя Бесс, умоляю вас! Пожалуйста, не гасите свечу!

Слышится выдох, и комната погружается во мрак.

Не веря в происходящее, я стою в темноте, после чего, спотыкаясь, иду к двери.

Я ложусь в свою постель, но не сплю. Ребенок снова шевелится и, похоже, опустился ниже, потому что живот не выпирает так высоко. Может, он умер и съежился? Было бы только к лучшему. Но нет, он начинает толкаться так сильно, что ни о какой смерти и речи быть не может.

Кроме того, меня вдруг накрывает волной любви к бедному малышу. Я не хочу, чтобы он умирал. Не могу желать ему такого. Когда леди Сен Лу сказала мне надеяться на мертворожденного, я подумала, что она чудовище. Что она невероятно жестока. Я не отдам несчастного малютку и уж точно не стану душить его или выбрасывать в канаву. До конца моих дней буду помнить, как погасла свеча и я оказалась в темноте. Как она могла? Однако нет смысла страдать из-за леди Бесс, когда надо думать о том, что мне делать и куда идти.

Я вытираю глаза и привстаю в кровати. Надо сейчас же что-то предпринять: живот будто сжало в тисках от боли; видимо, что-то происходит. Хотя тетя Бесс ясно дала понять, что ничем не поможет, она все-таки подсказала мне решение – покинуть двор и родить ребенка втайне от всех, возможно, отдать его какой-нибудь заботливой семье и вернуться обратно. Когда Нед приедет домой, если он вообще приедет и все еще будет любить меня, если все это было страшной ошибкой, мы попросим у королевы разрешения на брак, объявим, что мы муж и жена, и покажем ребенка, нового наследника престола.

По крайней мере, Роберт Дадли будет счастлив. У Елизаветы появится наследник мужского пола, которого она сможет назначить на трон, а сама выйдет замуж за Дадли. Уильям Сесил тоже обрадуется протестантскому наследнику в колыбели. Только надо найти место для родов, где все останется в тайне.