Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Она отправила еще одно послание Лиззи, но не получила ответа. Тревога ее усиливалась. Господи, лишь бы ее сестре ничто не угрожало!

Норфолк разбил мятежников и повесил всех изменников, до которых смог добраться. Север королевства превратился в лес из виселиц. А в Лондоне радостно звонили колокола, и в церквях возносились благодарственные молитвы. Генрих тоже торжествовал:

– Больше двухсот человек казнены. Их тела оставлены гнить на виселицах в качестве предупреждения для всех, кто посмеет замыслить мятеж в будущем.

– А что с лордом Дарси? – спросила Джейн.

– Его захватили и везут на юг, в Тауэр. Аск и Констебл скрываются, но их разыщут, не беспокойтесь!

Стоявший рядом Кромвель был доволен, как поймавший мышь кот.

– Эта победа усилила трон. Его милость теперь более могуществен, чем когда-либо прежде, и уважение к нему в христианском мире тоже возрастет.

– Я рада слышать это, – сказала Джейн. – Но я боюсь за свою сестру, леди Утред.

Кромвель улыбнулся:

– Вас порадует новость, что я получил от нее весточку, мадам. Она в Йорке и в безопасности, хотя, как я понимаю, юный Дарси все еще доискивается ее руки.

Генрих хмыкнул и нахмурился.

– Она не получала моих писем, в которых я передавала ей желание короля, – сказала Джейн.

– Не стоит беспокоиться, ваша милость. Сэр Артур Дарси не участвовал в мятеже.

– Какое для меня облегчение слышать это! – Джейн повернулась к Генриху. – Вот теперь, сэр, я могу со спокойным сердцем радоваться вашей великой победе!

Могла быть и еще одна причина для радости, но Джейн пока не была уверена. Еще рано.

В тот вечер Генрих пришел в спальню к Джейн и овладел ею с особенным пылом.

– Я чувствую себя новым человеком, – сказал он, утолив желание и держа ее в объятиях. – Вы знаете, дорогая, если я извлек какой-то урок для себя из этого восстания, то вот он: наверное, я слишком далеко зашел в своих реформах. В прошлом году я представил на утверждение собору духовенства и парламенту десять положений доктрины моей Церкви. Мне казалось, что в них заключен некий средний путь между традиционной религией и более радикальными устремлениями реформаторов. Но теперь я понимаю: надо больше склоняться в сторону традиционного, чтобы не вызывать мятежей в будущем.

Об этом и просили восставшие! Джейн задержала дыхание.

Генрих намотал на палец локон ее волос:

– Я попросил Кранмера написать книгу с изложением доктрин Церкви Англии. Она будет называться «Учреждение христианского человека» и возвестит о возвращении к более традиционным постулатам веры.

Это были хорошие новости.

– Реформаторы не обрадуются, – заметила Джейн.

– Им придется смириться. Мы только что увидели, куда нас могут завести реформы. Мои нововведения должны быть правильными, нужными Церкви.

Джейн вдохнула:

– А монастыри?

– Рассадники папства и греха! Нет, Джейн, этот закон останется в силе.

Середина марта принесла первый теплый день в году, и вместе с наступлением настоящей весны Джейн ощутила торжествующую уверенность в том, что ее надежды оправдываются.

– Я снова жду ребенка, – сказала она Генриху, когда тот лег с ней в постель в намерении предаться любви.

Он тут же отстранился от нее:

– Вы уверены?

– У меня уже два месяца нет кровей. Сомнений не осталось. Я все время была усталой, и грудь у меня стала чувствительной, но я очень счастлива.

Генрих нежно обнял ее:

– Дорогая, я молился об этом! Может быть, Небеса наконец улыбнутся мне. Сын увенчает мою победу. Он будет воистину посланный Богом. – Поцелуй короля был полон радости. – На этот раз мы должны проявлять величайшую осторожность.

Джейн перебрала в уме все плохое, что может случиться. Вдруг она снова не выносит ребенка или родит мертвого, как Анна? Ей никогда не забыть страданий прежней королевы. А еще придется вынести родовые муки. Или родится девочка? Ее охватил страх.

– Что с вами, дорогая? – пробормотал Генрих, продолжая прижимать жену к себе.

– Я просто забеспокоилась, вдруг мы снова разочаруемся.

– Вы не должны волноваться. Отдыхайте и сохраняйте спокойствие. Когда пройдет опасный период, мы сообщим всем радостную новость. И тогда вас коронуют!

Норфолк и Саффолк вернулись ко двору в ореоле славы, король тепло принял их. Норфолк снова был в чести, и между Говардами и Сеймурами пролегла линия фронта – старая гвардия против новой. Эдварда продолжала точить изнутри обида на Суррея, а тот всячески старался провоцировать брата королевы. Норфолк, разумеется, встал на сторону своего сына.

– Во всем виноват Суррей! – сказал Эдвард, сидя рядом с Джейн в ее личном саду. – От него одни проблемы. Граф никак не может смириться с тем фактом, что мы, Сеймуры, теперь занимаем более высокое положение, чем он, и страшно ревнует.

– Скоро у него появится новая причина для этого, – отозвалась Джейн. – Я беременна.

– Джейн! Это превосходная новость! – Эдвард лучисто заулыбался. – Когда?

– В октябре, я думаю.

– Король Сеймур на троне – подумать только! Суррей и его приятели позеленеют от зависти. Ни одному из Говардов нечего противопоставить этому. Ах, как мне не терпится увидеть его лицо, когда он узнает.

– Будьте терпеливы. Об этом объявят через некоторое время.

И вообще никакой уверенности не было в этом деле с наследниками.

– Тогда я никому не скажу. Надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо?

– Отлично. Королевские врачи уверяют меня, что все идет как положено.

Доктор Баттс и доктор Чеймберс задали ей множество вопросов, после чего удалились, мудро покачивая головами.

– Хорошо! Я буду молиться о благополучном исходе. На свои мольбы я тоже получил ответ. Нан ждет ребенка и должна родить примерно в одно время с тобой. Вы можете поддерживать друг друга!

Джейн тепло и с искренней радостью поздравила его. Но если Эдвард предполагал, что она собирается вступить с Нан в доверительные отношения двух будущих мам и предаваться с ней милым беседам, то сильно ошибался. Они стали бы ссориться по поводу каждой мелочи, относящейся к процессу вынашивания и взращивания ребенка. Нан всегда нужно настоять на своем, и Джейн не собиралась мириться с этим.

Однако Эдварда заботило нечто более серьезное.

– Джейн, это соперничество с Сурреем. Оно не только из-за Нан. Я за реформы, а Говарды – убежденные католики и числят себя защитниками старой веры, к тому же стремятся главенствовать при дворе. Разумеется, они этого не добьются, но попыток не прекратят. Будь осторожна.

– На меня они не могут пожаловаться. Я тоже за старую веру.

– Ты из семьи Сеймур, сестрица. Одного этого достаточно.

Стояла теплая погода, но Генрих не мог наслаждаться ею. Проблема с ногой снова обострилась, теперь воспаление перекинулось на вторую голень. Он ходил, хромая, с бинтами под гольфами и очень жалел себя.