Илья Дроканов - Пароль: «Тишина над Балтикой»

— Если за четыре года в Германии не объявился, есть вероятность, что не появится вообще. Но иметь в виду факт его побега с места проживания нам надо будет обязательно. И по родителям тоже понятно. Я в их квартиру в Гамбурге не заезжаю под предлогом того, что она мне не принадлежит, а претендовать на наследство при живых родителях не по-божески.

— Думаю, что вас также интересуют условия связи. В ближайшее время будем проводить личные встречи, а информацию передавать через тайники, подбором которых займемся по мере необходимости. В дальнейшем планируется дать вам на связь агента-радиста с оборудованной радиоквартирой. В ходе работы объем добытых сведений может заметно возрасти, появится необходимость их срочного направления в Центр. Без радиста обходиться трудно.

— Да, организация связи — дело руководителя. Я сказал, что готов продолжать работу на ваших условиях.

— Руководство просит вас продолжить сбор сведений о состоянии военно-морских сил Германии и в целом Рейхсвера на данный момент. Особое внимание — деятельности военно-морского командования «Ост-Зее», которое находится здесь, в Киле. Вообще-то нас будут интересовать сведения по вооруженным силам Германии, но военно-морская линия останется для вас приоритетной, как в былые годы.

— Готов сообщить имеющуюся информацию. Версальский договор заметно ограничил возможности Рейхсмарине, превратив в «инвалидный» флот, как его называют немецкие военные моряки. Тем не менее в 1920 году удалось восстановить после полного разгрома эскадру Балтийского моря в составе четырех кораблей и двенадцати торпедных катеров. Строительство новых кораблей пока не ведется не столько из-за ограничений, наложенных Антантой, сколько из-за экономических трудностей в самой Германии. По требованию Версальского договора количество личного состава флота не должно превышать пятнадцати тысяч человек при полутора тысячах офицеров. Такая официальная цифра и указывается в справочниках. Но в тайне от инспекций стран-победителей сейчас активно формируется резерв Рейхсмарине, численность которого будет значительно превышать разрешенную, чтобы из его состава формировать экипажи новых кораблей в расчете на их создание в будущем.

— Откуда у вас сведения о формировании тайного резерва Рейхсмарине?

— О нем я узнал в разговоре со знакомым морским офицером, Вильгельмом Канарисом.

— Расскажите подробнее о нем.

— На мой взгляд, Канарис — один из наиболее грамотных и инициативных офицеров германского флота. Мне известно, что в 1917 году он командовал подводной лодкой, действовавшей вместе с другими на Средиземном море. На него была возложена обязанность по обеспечению материально-технического снабжения лодок на территории нейтральной Испании. Благодаря организованной им сети сочувствовавших Германии лиц из числа испанских деловых людей и политиков, снабжение осуществлялось практически до окончания войны. Работа велась в тайне от противодействовавшей Германии агентуры Антанты.

— Чем он занимается сейчас?

— В 1918 году он привел подлодку в Кильскую базу и занялся политической деятельностью, направленной на противодействие пропагандистам, привлекавшим матросов к участию в революции. Уехал в Берлин, где стал помощником рейхсминистра обороны Носке. Занимался организацией подавления выступления коммунистов под руководством их лидеров Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Был в бунтовавшей Баварии, но говорит, что в убийствах революционеров участия не принимал. Предпочитает, по моему разумению, действовать в белых перчатках. Вернулся в Киль, где вместе с офицерами-единомышленниками занимался восстановлением дисциплины в экипажах кораблей. Формирование тайного резерва — его рук дело. Вместе с офицерами командования «Ост-Зее» и промышленниками продумывали вплоть до мелочей. В этом году ему присвоили звание корветтен-капитан и назначили командиром учебного судна «Берлин». В настоящее время находится в плавании с морскими кадетами на борту.

— Каковы его политические взгляды?

— Канарис придерживается правых взглядов. Выраженный монархист, патриот Германии, сторонник ее послевоенного возрождения, негативно настроен по отношению к Советской России.

— Как складываются отношения Канариса с вами?

— Мы познакомились в 1916 году, когда я, оказавшись в Германии, приехал в Киль с целью устройства на военно-морскую службу после возвращения из плена. Канарис учился в школе командного состава подводных сил. Познакомились случайно, много говорили о Германии, о войне, о плене. Сошлись характерами, он сделал мне протекцию для назначения в отдел тыла военно-морской базы в Либаве. Снова встретились в 1918 году. С тех пор периодически видимся, встречаемся в ресторанах. Вильгельм — любитель тонких вин и сентиментальных воспоминаний. Ко мне относится чисто по-дружески, хотя с некоторой долей покровительства. Я не возражаю. Любому человеку интересно, когда его выслушивают, не перебивая. Я не перебиваю — он рассказывает много интересного и познавательного. Вот и для вас его информация оказалась заслуживающей внимания, не так ли?

— Согласен с вами. Связь с этим человеком может оказаться полезной для решения разведывательных задач. Известны ли вам его планы на будущее?

— Могу судить только по тем высказываниям, которые слышал сам. Все они сводились к продолжению карьеры на флоте, где он рассчитывает стать адмиралом. Осуществлению честолюбивых замыслов мешает удручающее состояние «инвалидного» флота, поэтому в его планах сделать все возможное для возрождения Рейхсмарине. Разработка программы строительства новых кораблей в обход Версальских соглашений — один из пунктов его плана. Сейчас в море на учебном корабле он обращает в свою веру молодых моряков, ведь обновление командных кадров тоже ведется с той же целью. Это — другой пункт плана. И тому подобное… Канарис — человек целеустремленный, он своего добьется.

Тихонов слушал «Ферзя» и размышлял. Решать сейчас задачу со многими неизвестными, какие плюсы и минусы принесет разведчику знакомство с немецким военно-морским офицером, командиром старенького учебного корабля, все равно что гадать на кофейной гуще. Гадать в его положении — дело непозволительное. Поэтому он решил, что самым лучшим будет выждать: время покажет, как следует использовать эту связь.

В заключение встречи они обсудили вопросы обеспечения «Ферзя» деньгами. Разведчик отклонил предложение руководителя, убедив его, что пока в деньгах не нуждается. Поблагодарил за ту значительную сумму, которую получил летом 1917 года: благодаря ей он имеет свое дело и чувствует себя вполне уверенно. Тихонов согласился, и они разошлись.