Илья Дроканов - Пароль: «Тишина над Балтикой»

— Хорхе, ты обязательно приезжай после войны в Москву. Там весной 1944 года родится наш ребенок, я уже была у доктора и знаю наверняка. Ты боялся этого события, я понимала твои опасения. Но теперь мы разъезжаемся в разные страны, и судьба распорядилась так, чтобы у нас все же появился малыш, несмотря на нашу непростую службу и предстоящее расставание.

— Ты, ты, ты… это всерьез?

— Господи, Хорхе, никогда не видела у тебя такого глупого лица. Все всерьез, любимый! Так что возвращайся в Москву. У ребенка должен быть отец. Правда?

— Конечно, я вернусь, о чем ты говоришь!

Эти перипетии остались вне внимания Стрельцова, который был явно озадачен неожиданным появлением «Ферзя» в Стокгольме. Размышляя, он расспрашивал друга:

— Значит, Канарис дал вам адрес в Стокгольме и фактически приказал находиться в этой квартире постоянно. Так? Понятно! Паспорт вам он вручил германский, не так ли? Все верно! Что из этого следует, друг мой уважаемый?

— Что же может следовать? Канарис может приехать. Надо ждать его по указанному адресу.

— Так-то оно так, да не совсем. Вы правы, Канарис может использовать вариант ухода через Швецию, когда почует, что запахло жареным. А может и не использовать. Но в любом случае он считает вас своей собственностью: будет нужен — позову, не будет — избавлюсь, как от балласта.

— Что уж вы, Илья Иванович, о таких крайностях заговорили?

— Мы позже проверим, прав я или нет. Сейчас адмирал знает, что с германским паспортом вы не уйдете от контроля с его стороны. Шведская полиция зафиксирует вас везде, в каком отеле бы вы ни остановились. Чтобы не иметь с ней лишних встреч, думает он, вы будете находиться по указанному адресу. В случае чего он вас всегда там застанет. Вы понимаете, что он посадил вас на кукан, как пойманную рыбу?

— Может, оно и так, но я не возьму в толк, вы-то что предлагаете?

— Я не знал, что Канарис дал вам адрес, поэтому сам на днях подобрал для вас квартиру-убежище. Предлагаю ехать туда сразу и лечь на дно, как говорится у подводников. Тем временем я организую вам шведский паспорт. Не делайте удивленное лицо — этот вопрос решается за деньги. Они, слава Богу, имеются. Чтобы агенты абвера не бросились на ваши поиски, мы поселим в квартире от Канариса знакомого мне старичка-шведа. Он человек больной и нуждающийся, поэтому за скромную плату согласится пожить там, где ему скажут. Если кто-то будет проверять, то убедится, что квартира обитаема, и успокоит адмирала. Тем временем вы не будете с ним связаны, и мы займемся вопросом вашего возвращения в Россию. Эту цель я считаю главной для себя.

— Было бы неплохо, — пробормотал «Ферзь», вспоминая о просьбе Сильвии, но, поправившись, сказал — Мне еще предстоит узнать у Сташевского, пришло ли для меня задание из Центра. Думаю, что на днях придет. Кстати, хотел спросить, как у него в настоящее время организована связь после провала радистки?

Стрельцов пожал плечами и с сомнением в голосе ответил:

— Точно я не интересовался, поскольку мне этого знать не положено, но могу предположить, что у Владимира Арсеньевича имеется связь с резидентурой, которая действует под крышей советского полпредства в Швеции.

«Ферзь» кивнул головой в знак согласия.

Вместе разведчики поехали в квартиру, которую снял Илья Иванович.

— Мой вам совет: отрастите бороду, потому что вы со своим испанским устойчивым загаром похожи в Швеции на краснокожего индейца, — с улыбкой дал рекомендацию Стрельцов перед уходом.

Он появился у «Ферзя» через несколько дней и удивил новостью:

— Встреча со Сташевским не состоится. Сообщение из Центра для вас он передал через тайник, который мы используем для связи друг с другом.

— Почему же не будет встречи?

— Надо знать Владимира Арсеньевича — он матерый конспиратор. Однажды, как я понял, он изложил мне свое кредо: «Уважаемый коллега! В нашем деле все должно быть замарблычено!». Мне не совсем ясна этимология этого странного слова, но идея ясна — то, что он делает, должно быть полностью скрыто от остальных. Поэтому он старается свести к минимуму встречи с теми, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к нелегальной деятельности. И такие привычки помогают в трудные моменты. Когда контрразведка арестовала его радистку «Акму», по отношению к нему не возникло подозрений. Спросите почему? Потому что Сташевский никогда не встречался с «Акмой» лично. На него сложно собрать компрометирующие сведения: доступа к секретным сведениям не имеет, а своей разведывательной группой руководит настолько виртуозно, что никакая полиция не может заподозрить в чем-то недозволенном.

— Понятно. Где сообщение?

— Вот. Распечатайте конверт.

«Ферзь» прочитал шифровку, пожал плечами и сказал:

— Москва ставит задачу дождаться появления Канариса в Стокгольме и принять все меры для его захвата и тайной переправки в СССР с использованием возможностей советского полпредства в Стокгольме.

— Что же, задача вполне логично вытекает из вашей возможности находиться рядом с адмиралом и наедине с ним. Его положение в рейхе ухудшается, поэтому Москва резонно считает, что «Хитрый лис», не желая попасть в клетку в Берлине, конспиративно уйдет в Швецию и здесь угодит в вашу западню. Но задачу поставить проще, чем выполнить ее. Нужно, чтобы совпадали сразу несколько факторов. Ладно, будем следить за обстановкой и действовать в соответствии с ней.

Обстановка резко осложнилась в начале 1944 года. Стрельцов приехал к «Ферзю» и показал местную газету, где печатались сообщения криминальной хроники. В одной из заметок сообщалось о ночном пожаре, произошедшем на днях в квартире на окраине Стокгольма. Адрес места происшествия совпадал с адресом квартиры, которую Канарис снял для проживания «Ферзя». Разведчик впился глазами в строчки, где говорилось, что, по мнению полиции, пожар возник в результате умышленного поджога. В огне погиб человек, который был гражданином Германии.

— Вот так-то, Иоганн. Загубили мы вместе с преступниками безвинную душу, Царствие небесное старику. Взяли грех на душу. С другой стороны, он вас спас, если бы не он, вы бы погибли. Теперь Юрген фон Цише фактически перестал существовать — сгинул в пламени квартирного пожара, — задумчиво изложил факты Илья Иванович.

«Ферзь» встал, прошелся по комнате и сказал:

— Надо помыслить, кто устроил поджог квартиры. Либо Канарис решил избавиться от меня и послал поджигателей, либо противники адмирала взяли след и уничтожают его людей за границей. Про Испанию он мне говорил, а теперь, возможно, и в Швеции началась охота на агентов абвера.

— На мой взгляд, если бы это была работа гестапо или подчиненных Шелленберга, то они такого агента потащили бы к себе для допроса с пристрастием. Их шефу Гиммлеру нужны компрометирующие данные на адмирала. В реальном случае с пожаром дело сделано исподтишка. В Фатерланде никто и не узнает, что уничтожена квартира и ее хозяин-немец, который слишком много знал.