Илья Дроканов - Пароль: «Тишина над Балтикой»

Они договорились вместе лететь в командировку в Полярный в декабре. Но в хороший план вмешался его величество случай.

Разведывательное управление Главного штаба ВМФ направило Тихонова в другую командировку на Балтику в октябре, когда шла операция по освобождению от гитлеровских войск островов Моонзундского архипелага. Была поставлена задача изучить документацию и технику немецких постов радиоразведки, которые действовали на островах. Последний остров, на который Тихонов высаживался вместе с десантниками с кораблей Балтийского флота, был Сааремаа, или Эзель по-старому. Десантники-балтийцы и стрелковые подразделения Ленинградского фронта гнали противника прочь, а группа Тихонова двигалась следом, профессиональным чутьем выявляя позиции вражеских радиоразведчиков. По горячим следам они добыли много ценного материала и даже захватили в плен нескольких операторов с радиопостов, не успевших удрать вовремя.

…Полуторка, объезжая ямы и воронки, медленно двигалась по дороге в направлении линии соприкосновения с противником, которая находилась на полуострове Сырве. Там еще шли тяжелые бои. Тихонов сидел на борту кузова, держался за деревянную крышу кабины и внимательно смотрел вперед. Вдруг, скорее на подсознании, он перевел взгляд на быстро увеличивающуюся точку в небе, которая двигалась в их сторону. Понял, что самолет летит, чтобы убить его, ведь он снова противостоит немцам на Моонзунде, как в конце прошлой войны.

— Воздух! — крикнул он и забарабанил кулаком по кабине. — Сворачивай на обочину! Всем покинуть машину и укрыться!

Его слова уже заглушал вой приближающегося «мессера». Водитель затормозил, разведчики выпрыгнули из кузова в разные стороны. В этот момент раздался стук пулемета, пули прошили капот, кабину и кузов. Через несколько секунд прогремели взрывы двух бомб, сброшенных над ними.

Когда на голову перестали валиться комья земли, Тихонов с трудом встал на колени и, поочередно распрямляя ноги, поднялся. Его шатало и тошнило, голова кружилась и болела. Подошли офицеры, никто из них не пострадал:

— Владимир Константинович, у вас кровь идет из носа и ушей. Наверное, контузия, — скорее понял он по губам слова подчиненного, чем услышал. В уши будто песку насыпали.

Он пытался что-то сказать, но его заботливо уложили на спину, подложив шинель под голову. Глаза застелила пелена, он потерял сознание.

Пришел в себя в госпитальной палате.

В начале осени Стрельцов увидел на улице Стокгольма соотечественника — Бориса Четверухина. Подходить к нему не стал, более того, постарался, чтобы тот его не заметил: слишком неприятные воспоминания возникли в памяти в связи с этой личностью.

Офицер царского флота Четверухин был капитаном второго ранга, в прошлую войну служил минером на Балтике. В 1918 году после прихода к власти в России большевиков он остался в Финляндии и примкнул к той категории эмигрантов, что на каждом углу трубила о своей ненависти к красным. Как непримиримого врага Советской власти его приметила и завербовала британская разведка. Но англичане, обычно щедрые на посулы, на самом деле не баловали своих источников и держали в черном теле. Поэтому Четверухин, стремясь заработать, предложил свои услуги специальным службам Финляндии, поклялся в верности маршалу Маннергейму и усердно занялся сбором сведений о военном потенциале Советского Союза для финских вооруженных сил. Накопив некоторую сумму, он основал в Хельсинки свою торговую компанию, которой прикрывал разведывательную деятельность. Между тем хитроумный Четверухин на всякий случай стал сотрудничать и с военной разведкой Швеции. Этот ход выручил его в тот момент, когда СССР вынудил Финляндию выйти из войны и Красная Армия могла войти на ее территорию. Опасаясь разоблачения, Четверухин получил от хозяев разрешение укрыться в нейтральной Швеции.

Стрельцову было известно от знакомых эмигрантов, что Четверухин — агент нескольких спецслужб, корыстный и беспринципный человек. Информацию о нем Илья Иванович решил передать советской разведке через «Адмирала» и отправил соответствующий документ. В ответ получил через тот же тайник записку, в которой «Адмирал» писал, что Четверухин недавно встречался с ним и склонял к сотрудничеству с британской разведкой, от чего он с возмущением отказался.

«Напрасно ты стал мараться, общаясь с таким нечистоплотным человеком, такие контакты могут вызвать неприятности», — подумал Илья Иванович.

Как в воду смотрел старый полковник. Со временем выяснилось, что Четверухин написал донос в шведскую полицию о том, что «Адмирал» тайно занимается незаконной деятельностью. Шведы начали слежку за руководителем группы, которого давно считали «красным», и его партнерами, встречавшимися друг с другом в интересах решения разведывательных задач.

Стрельцов, готовя финальную часть операции по выводу «Ферзя» на советскую территорию, произвел рекогносцировку в тех местах, где намечалась переброска. Попутно постарался выяснить положение частей германской армии, оставшихся в Норвегии после поражения у Петсамо и Киркинеса. Собранная информация не требовала срочной передачи в Центр, поэтому Стрельцов заложил ее в тайник «Свен», который трижды в месяц проверяли советские моряки-разведчики. В донесении сообщалось:

«После завершения боев с Красной Армией произошли изменения в диспозиции частей в северной Норвегии. В состав понесшей потери 20-й горнострелковой армии включена армия „Норвегия“, в результате в районе Нарвик — Люнген-фьорд в северной Норвегии образована армейская группа „Нарвик“. В состав 36-го горнострелкового корпуса входят части, расположенные на шведской границе. Командование не планирует боевых действий и готовит возвращение в Германию оставшихся в Норвегии войск. С начала ноября 6-я горнострелковая дивизия СС грузится на корабли, которые переправят ее в порты Балтийского моря. Ожидают очереди дивизии: 2-я горнострелковая, 163, 169 и 199-я».

Поставил подпись «Ферзь», чтобы показать Москве, что разведчик продолжает действовать. К донесению приложил записку с вопросом о сроке начала операции по его переброске. Предварительная договоренность на декабрь имелась, но Стрельцову хотелось как можно точнее знать дату, когда Тихонов будет встречать разведчика на советской территории.

«Ферзь» старательно тренировался ориентироваться на местности в заснеженных районах Швеции, ходить с компасом по азимуту, передвигаться на лыжах и поддерживать жизнедеятельность в условиях низких температур.

Стрельцов наблюдал за подопечным и был убежден, что тот готов к операции в полярных условиях: