Игорь Лебедев - Расстрел на площади

Несколько мгновений Даша шла молча, словно бы и не слышала пламенной тирады.

Потом просто произнесла:

— Вы ошибаетесь. Все это — не про меня.

— Я не могу ошибаться, — возразил Игорь. — У меня нюх. Я даже подумываю о том. чтобы сделать вас своей главной героиней. А что? — ухватился он за эту мысль. — Оригинальный творческий ход: о крупнейшем электровозостроительном заводе и о городе, в котором этот завод находится, рассказывает не какое-нибудь официальное лицо, председатель горисполкома, секретарь комсомольской организации и даже не знатный рабочий, а прелестная юная медсестра, коренная жительница, можно сказать, неотъемлемая часть будущего!

Игорь увидел, как девушка недовольно покривилась при последних его словах.

— Когда я вас слушаю, — сказала она, — у меня возникает впечатление, будто читаю плохо написанную статью из газеты. Штамп на штампе.

— Это профессиональная черта, — немедленно откликнулся Игорь со смиренным видом.

— Понимаю, — кивнула Даша, — у меня тоже есть профессиональная черта, знаете какая?

Игорь изобразил на лице пламенный интерес.

— Не люблю болтунов!

Они пересекли пыльную дорогу, и дребезжащий грузовичок посигналил им в спины.

— И все-таки, — сказал Игорь, — и все-таки вы должны пойти мне навстречу. Искусство, как говорится, требует!

— Но при чем здесь я?!

— Вы мне понравились. Я понял, вы — моя муза.

— И поэтому вы преследуете меня повсюду днем и ночью? — сухо поинтересовалась Даша.

— Я?! — Если не знать Игоря, можно было бы действительно решить, что он уязвлен словами девушки до глубины души.

— Именно. Вчера караулили меня у медпункта. Потом выследили в шахматном клубе. Не берусь утверждать, но мне показалось, что и затемно кто-то бродил у нас под окнами и позорно бежал через палисадник, когда отец выглянул наружу и гаркнул как следует…

Игорь пожал плечами.

— Может, это был шпион? — предположил он.

— Возможно. В случае, если шпион и вы — одно и то же лицо.

Он рассмеялся. Игорь всегда забавлялся, когда собеседники, сами о том не догадываясь, угадывали род его занятий.

— Разве я похож на шпиона? Чем же?

— Вам нельзя верить, — отрезала Даша.

— Подумайте только, — изображая ироническую обиду, произнес Игорь, — я дарю вам цветы, жду у проходной, плетусь следом, будто побитая собачонка, — и все лишь для того, чтобы вы поглядели ласково. А вы вместо этого злитесь и изображаете из себя недотрогу… — Последние слова он выпалил автоматически, по инерции и прикусил губу, сообразив, что сказал явно не то. Никогда, ни при каких обстоятельствах девушкам, чьей благосклонности добиваешься, нельзя говорить: «Недотрога!» Услыхав это слово, они становятся самыми настоящими мегерами. Все до одной.

Все — но не Даша. Она не вздрогнула, не вспылила, а просто остановилась и внимательно поглядела собеседнику в глаза.

— Вы не понимаете, — кажется, она даже не обратила внимания на очевидную промашку Игоря. — Вы не понимаете. Никого я из себя не изображаю. Я и есть недотрога.

— Ах, вот оно что! — расплылся в улыбке Игорь, переводя дух. — Ну, это излечимо.

Даша устало вздохнула, будто не видя больше способов избавиться от докучливого кавалера, и продолжила путь.

Они миновали мост и очутились на неширокой улочке, по обе стороны которой тянулись палисадники, а в глубине дворов виднелись облупившиеся двухтрехэтажные постройки, сплошь завешанные сохнущим бельем.

— Почему вы мне не верите? — внезапно спросил Игорь.

— Потому что вы не хотите оставить меня в покое.

— А почему я непременно должен оставить вас в покое?

— Потому что… — Даша вновь остановилась.

Ее лицо оказалось рядом, совсем близко, и Игорь внезапно почувствовал, что некое незнакомое ощущение завладевает им. Ее глаза… губы… бледный румянец на щеках. Он знавал многих женщин, но она не была похожа ни на кого из них. Она была другая. Легкое дуновение ветерка донесло до его дрогнувших ноздрей неуловимый аромат, струившийся от русых волос девушки.

— Потому что… — повторила она, но не закончила.

Они стояли и молча глядели в глаза друг другу. «Да она ведь и вправду чертовски хороша», — неожиданно для себя самого подумал Игорь.

— Вы слишком напоминаете мне одного человека, — сказала Даша. — Человека, которого я не хочу вспоминать. Никогда.

Она развернулась и направилась прочь. Растерянный, Игорь глядел ей вслед, сжимая в руках забытый весенний букет.

Безошибочное чутье охотника подсказало Игорю, что мужское упорство, столь неотразимо действовавшее на слабый пол, на сей раз лишь раздражит Дашу и не принесет желаемых плодов.

Тем более что накануне Игорь уже успел нарваться на отца девушки, когда бродил вечером вокруг ее дома.

У папаши и впрямь оказался суровый нрав: высунувшись по пояс в окно, он обложил незнакомца таким цветистым слогом, что Игорь едва ноги унес. К счастью, отец Даши не успел разглядеть его.

Итак, поблуждав по вечереющим улицам и в конце концов выйдя к кинотеатру, «молодой столичный литератор» — за неимением ничего другого — купил билет и, забравшись на последний ряд, уставился на белую, рваную по краям простыню экрана.

Зал был полупустой; несколько подхихикивающих и перешептывающихся влюбленных парочек устроились невдалеке от Игоря и вовсю плевались шелухой подсолнечника.

— А чего за кино будет? — громко интересовались две принаряженные тетки с высокими шиньонами у раздраженной билетерши. — Семеновна, про что кино-то?

— Про любовь, про что ж еще!

— А артисты красивые?

— Кто их разберет! — буркнула Семеновна, а одна из спрашивавших, толкнув другую локтем в бок, воскликнула:

— Ты, че, не слыхала? Люська говорила, Тихонов играет!

— Это который?

— Ну, тот, который красивый. Который матроса играл.

— Да ты че! — обрадовалась спутница. — Че ж ты мне сразу не сказала? Девочки, покупаем билеты!

Наконец в зале погасили свет, и в будке киномеханика застрочил проектор. На экране завертелся нарисованный глобус, и на его фоне возникла надпись: «Новости дня».

Первой новостью оказалось прошлогоднее посещение Хрущевым очередного хозяйства, специализировавшегося на возделывании кукурузы. Голос диктора бодро сообщил, что это передовая сельскохозяйственная культура. Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии качал своей круглой головой, улыбался, выслушивал объяснения взволнованного председателя колхоза, что-то добавлял, энергично размахивая руками, и придирчиво щупал могучие початки.

В темноте зала кто-то хихикнул.

Игорь наблюдал за происходящим на экране, и в душе росла досада.

Хрущев выглядел нелепо.