Фаина Гримберг - Судьба турчанки, или времена империи (триптих): Призрак музыканта, Врач-армянин, Я целую тебя в губы
- Название:Судьба турчанки, или времена империи (триптих): Призрак музыканта, Врач-армянин, Я целую тебя в губы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«ТЕРРА» - «TERRA»
- Год:1997
- Город:Москва
- ISBN:5-300-01331-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Фаина Гримберг - Судьба турчанки, или времена империи (триптих): Призрак музыканта, Врач-армянин, Я целую тебя в губы краткое содержание
Романы посвящены разным историческим периодам: Время действия романа «Призрак музыканта» — XIV век. В романе «Врач-армянин» события 1915 года увидены глазами турка. Основная тема романа «Я целую тебя в губы» — ситуация в Болгарии конца 80-х годов, связанная с религиозными преследованиями мусульман..
Все эти произведения объединяет умелое использование автором документальных источников, тонкое воспроизведение колорита эпохи и художественное мастерство писателя.
Судьба турчанки, или времена империи (триптих): Призрак музыканта, Врач-армянин, Я целую тебя в губы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Что я наделала, Сабире! Я ведь никому не должна была об этом рассказывать. Мои родители и Джемиль... они ведь ни в чем не виноваты. Вся вина — на мне. Всему причиной мой странный характер. Я об одном прошу тебя: никому не говори о том, что я тебе рассказала!
— Милая Наджие, конечно же, я обо всем догадывалась. Не сердись, но как женщина я куда опытнее тебя.
— Я это знаю,— ответила я.
— Наверное, в первый мой визит я показалась тебе какой-то сплетницей, интриганкой, бездушной насмешницей. А между тем я давно хотела подружиться с тобой, еще в детстве. Но ты всегда немного пугала меня — то мягка, как шелк, то вдруг резка, словно острая бритва. Вот и я невольно заняла оборонительную позицию и, конечно, пересолила.
— Но теперь все будет иначе,— я взяла Сабире за руку. — Мне тоже давно хотелось иметь подругу.
— И скажи, Наджие, разве я когда-нибудь сплетничала о тебе?
— Нет,— честно отвечаю я.
И вправду — нет; Сабире, кажется, никогда не распускала сплетен обо мне.
31
Побывала в гостях у Сабире, поиграла с ее малышкой. Ибрагим-бей, муж моей подруги, приятный человек. И разве он виновен в том, что получил наследство? Сплетничают, будто он — мот. Но ведь он и Сабире еще молоды. Почему же они не могут приодеться, развлечься, тем более, что деньги у них есть.
Завидую ли я Сабире? Пожалуй, я просто не имею права ей завидовать. Она милая и обаятельная и вполне заслуживает такого мужа, как Ибрагим-бей. А я странная, взбалмошная, не такая, как все. И муж у меня не такой, как мужья многих моих сверстниц — не учился в Европе, не говорит по-французски, некрасив, никакой элегантности.
Завтра мы с Сабире поедем на набережную в ее экипаже, после — ко мне. Но это мне очень нравится — иметь подругу. Удивительно, как наполнилась смыслом моя жизнь. Ни чтение, ни ведение дневника, ни размышления на самые разные темы не доставляли мне такой радости, как прогулки с моей Сабире, наши немного сумбурные беседы, взаимные признания. Впрочем, мне не в чем больше признаваться. Я ей уже все о себе рассказала. А вот она призналась мне, что несколько раз изменяла Ибрагим-бею. Ну и что! Если она испытывала чувство любви к другим, почему она должна была сдерживаться, насиловать себя! И отношения с мужем у нее от этого ничуть не ухудшились, хотя, конечно, он ничего не знает.
Но мне приятно, что подруга доверила мне свои тайны. Значит, я действительно что-то значу для Сабире.
32
Вернувшись с прогулки, мы с моей Сабире принялись разбирать мой гардероб. Вот веселое занятие. Сабире понравились мои европейские платья и шляпки. Жаль, редко приходится надевать их.
Я попросила Сабире научить меня подкрашиваться и подводить глаза. Не то чтобы я совсем не умею, но у Сабире это получается просто замечательно. Однако она рассмеялась в ответ на мою просьбу.
— Наджие, милая, при твоем цвете лица, при твоих ярких черных глазах и бровях — краситься — просто безумие.
Потом мы пили кофе.
— Как много военных на набережной,— вспомнила я, — Почему они не на фронте? Или их как раз отправляют на фронт?
Я подумала, что спрашиваю как-то наивно.
— Да,— откликнулась Сабире,— фронт — это грозит многим из них. Поэтому сейчас они стремятся развлечься, что-то взять от жизни.
Я подумала об этих мужчинах, которых, быть может, в будущем подстерегает смерть. Конечно, нельзя их упрекнуть за то, что они стремятся к развлечениям. Но в то же время от своих жен они наверняка требуют верности. А ведь это тоскливо — остаться одной; знать, что можешь и овдоветь. Кто знает, на какие поступки это может толкнуть молодую женщину.
— А ты, Наджие, не хотела бы развлечься немного необычным способом? — предложила Сабире.
— То есть... — я выжидательно посмотрела на нее.
Если говорить откровенно, я готова была согласиться. Общение с моей Сабире пробудило во мне жажду как-то разнообразить мою жизнь. Я остро почувствовала, что еще молода, что молодость пройдет и никогда больше не повторится. А я, молодая и красивая, читаю да размышляю, как престарелый философ. Военные стремятся к развлечениям, потому что видят впереди возможную гибель, а я... Разве не ждет меня гибель молодости?
— Мы иногда собираемся компанией в нашем загородном имении,— заговорщицки понизила голос Сабире. — Ужинаем, танцуем. Кто знает, сколько времени может еще продлиться война. Быть может, нам еще придется испытать нехватку самого необходимого. А пока есть возможность, надо брать от жизни все самое лучшее.
— Но Джемиль... Могу ли я сказать ему, что переночую у тебя?
— Лучше не надо. Обо мне ведь сплетничают разное. Он еще, пожалуй, запретит тебе дружить со мной.
Когда я узнала, что у моей подруги дурная репутация, это еще больше укрепило мои добрые дружеские чувства к ней. Я терпеть не могу разделять мнение большинства, «множества».
— Что же придумать? — спросила я.
В конце концов мы решили поступить так: Джемилю я скажу, что ночую у мамы, а уж мама отпустит меня к подруге, но что это именно Сабире я не скажу.
Самое чудесное — на вилле Ибрагим-бея мы переоденемся в европейские платья.
Мы еще немного поболтали, посмеялись над тем, что хотя Джемиль — мой муж чисто номинально, но все же я завишу от него, и ему мое поведение небезразлично.
Полчаса тому назад Сабире ушла. Я возбуждена, то и дело подхожу к зеркалу, то распущу волосы, то приподыму. Завтра, завтра! Надо взять себя в руки, иначе Джемиль заметит мое возбуждение.
33
За ужином сказала Джемилю, что хочу навестить маму и переночую у родителей. Он скорчил гримасу и что-то пробурчал о том, что жена должна ночевать в доме своего мужа, а не шляться одна по гостям. Но тут же пожал плечами и позволил мне переночевать у мамы. Самое смешное то, что Джемиль прав, я и в самом деле собираюсь обмануть его, развлечься тайком.
Последнее время невольно думаю о муже Сабире. Неужели мне нравится Ибрагим-бей? Он привлекателен внешне и обращается со мной с той самой почтительностью, за которой вполне могут скрываться нежные чувства. Я подумала о том, сколько бы это мне сулило новых чувств: чувство вины перед Сабире, чувство любви к Ибрагим-бею, сложные уловки самооправдания. Мне стало смешно, я не выдержала и улыбнулась. Джемиль удивленно глянул на меня.
Сам Джемиль, случается, отсутствует по нескольку дней. У него какие-то дела в пригородах Истанбула. Как я ему благодарна за эти отлучки! Хотя, может быть, ему было бы приятнее, если бы я сердилась и ругала бы его и занудливо жаловалась бы на то, что вот, он, муж, оставляет меня одну.
Ближе к вечеру переоделась, уложила в картонку платье и шляпку. У мамы посидела с час, поговорили о хозяйстве. Потом я сказала ей, что хочу переночевать у подруги и не хочу, чтобы Джемиль об этом знал. Она вздохнула, посмотрела на меня, погладила меня по голове, как маленькую, и даже не спросила, как зовут мою подругу. Это немного смутило меня.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: