Александр Архипов - Бог с нами, братья!

Завтрак подходил к концу. Вернее сказать, он начался с конца. Обожаемую и рекламируемую всеми овсяную кашу я просто ненавижу, а если сейчас начну перечислять — за что, то моему примеру последует половина её фанатов. Поэтому молчу — молчу. Взяв толстый кусок хлеба, я пытался намазать его на двойную порцию сливочного масла. Боцман с утра убежал на очередную «перевязку» к Верочке в санчасть, а я, как известно, являюсь его правоприемником. Во всяком случае, что касается масла и сахара.

Неожиданно привлёк внимание топот сапог где-то за моей спиной. Сапоги как бы жили самостоятельной жизнью от портянок, ног и мозолей. Обернувшись, я увидел молодого солдата в огромных, не по росту, сапожищах. Он стоял, переминаясь, у входа в офицерскую столовую и, вытягивая длинную шею с огромным кадыком, испуганно кого-то высматривая. «Посыльный», — промелькнула мысль у пока ещё голодного майора. Мороженное масло размазывалось по хлебу неохотно, а хлеб крошился и «пластилинился». Чай был тоже не «цейлонский»! Жижа. Они, что? Заварку в холодную воду бросают? Настроение портилось. А кишки до сих пор между собой ссорились, пищали и показывали друг другу дули. Да, просто я чувствовал, что этот «скороход» послан за мной. Ну, вот, что я говорил? За спиной послышалось неровное сопение и шмыгание одной ноздрёй. Заведя свободную руку назад, я поймал бойца за ремень и перетащил его на передний план. Передний план оптимизма не прибавил.

— Тащ майор… рядов… вас в штаб… Белкин. Срочно! Виноват… — сбиваясь, пытался довести до меня главную мысль боец.

Больше всего из услышанного мне не понравилось слово «срочно». Прямо есть захотелось после слова «срочно». Я усадил посыльного к себе за стол, отрезал от своего гигантского бутерброда ровно половину, налил в стакан чаю, булькнув туда три куска сахара, и придвинул всё это на его половину стола. Посыльный крупно сглотнул и замотал лысой головой, ляпая себя ушами по бледным щекам.

— Не будешь есть, не пойду. А тебя на губу посадят, — спокойным голосом сказал я, откусывая огромный кусок и шумно хлебнув чая.

Солдатик решил, что второй завтрак лучше губы и напал на бутерброд. По пути в штаб я узнал, что парень только призвался, что служит в роте обеспечения и что фамилия у него Ивлев. Остальное мне было видно и без его рассказа. У входа в штаб, как всегда, было много народа. Я демонстративно долго жал костлявую ладошку рядового Ивлева, а на прощанье громко назвал его «земляком». Кому надо, тот услышал.

У входа в кабинет начальника разведки стоял целый прапорщик. Большой, отглаженный и серьёзный. Типа: «Пущать не велено»!

— Виноват, товарищ майор, закрытое совещание! — жёстко сказал прапор неожиданным басом.

«Во, счастье привалило», — подумал я, разворачиваясь на каблуках, но тут дверь открылась и на пороге появился сам хозяин кабинета со словами:

— А вот и тот, кого мы ждём, — и мне полушёпотом, — Саня, у тебя усы в масле.

— Нет, ну сказали срочно, я прям всё бросил и побежал, — начал было я, в надежде, что может тут ещё раз покормят.

За столом, кроме Вадика Белкина, сидели ещё трое мужиков. Двух я конечно знал. Это начальник особого отдела и начальник политотдела. Оба полковники на всякий случай. Третьего мне представили, как зам. начальника военной прокуратуры. Из Кабула ветром надуло. Лица у всех были соответствующие занимаемым должностям. То есть отягощённые ответственностью.

— Можно начинать, — кивнул Белкину особист, после того, как все друг другу демократично потискали руки.

И Белкин начал докладывать. Собственно, я так понял, что докладывал он исключительно для меня, все присутствующие, как говорится, были в материале. Суть была вот в чём. Не далее, как вчера, за территорию базы в 16–15 выехал УАЗ-69, приписанный к особому отделу бригады. В машине находились: водитель ефрейтор Салямов, помощник начальника особого отдела капитан Шеин, следователь военной прокуратуры, прикомандированный к нам, старший лейтенант Минаев, связист узла связи младший сержант Иванова и санитарка санчасти вольнонаёмная Томина. Со слов свидетелей, они поехали купаться на речку и к вечеру должны были вернуться. До сегодняшнего момента местоположение этой группы не известно. А ещё товарищей полковников дополнительно огорчает тот факт, что папа старшего лейтенанта Минаева сидит в большом кабинете Генеральной Прокуратуры в Москве.

— Что думаешь Александр Васильевич? Живые они ещё? — совсем грустным голосом спросил военный прокурор, в чьей конторе служил старлей.

— Думаю искать надо, времени немного прошло. Бесследно исчезнувших не бывает.

— Доб***овались! — хлопнул по столу комиссар, отчего истерично зазвенели стаканы о бутылку «Боржоми».

Ну, просто страшно захотелось пить. Я, не глядя на кислую физиономию Белого, быстро стукнул крышкой минералки о край стола и налил себе полный стакан. Пузырьки активизировали мозговую деятельность, и я высказал следующее предположение:

— Искать нужно машину. Это людей спрятать можно, а машину в кишлаке… Найдём машину, найдём людей!

— Товарищ майор, я надеюсь, вы понимаете, что расследование этого дела должно вестись в строго секретном ключе, — строго пояснил прокурор.

— Виноват, а, что спецназ уже занимается расследованиями? Конечно, мы люди военные, прикажут, будем расследовать. Подчёркиваю, если прикажут, — огрызнулся я, сопротивляясь попытке навязать нам выполнение несвойственных нашей специализации задач.

— Александр Васильевич, мы тут не для того собрались, чтобы собачиться. Каждый будет заниматься своим делом. Вас посвятили в материалы этого дела, как наиболее опытного и знающего специалиста оперативной работы. Вы и ваши люди прекрасно знаете местность и на ней ориентируетесь. А приказ о включении вашей команды в группу поиска, считайте, что уже подписан, — авторитетно и просто пояснил начальник политотдела.

— Я понял. Когда могу приступать к работе? — спросил я.

— Сегодня! Сразу после этого совещания, — ответил начальник особого отдела.

— Командиру автобата дано указание. Думаю, УАЗ с водителем уже находится в расположении вашей команды, — отчасти обрадовал Белый.

— Есть, понял. Водителя отправлю назад, свои есть. Разрешите приступать? — как-то очень уже хотелось покинуть эту компанию, попавших в критическое состояние хмурых полковников.

Отдав честь присутствующим, и кивнув Белкину, в надежде на встречу с ним один на один, я вышел. А что ещё? Ситуация понятна. «Боржоми» допил… Зашёл в дежурку, попросил вызвать командира первого взвода роты обеспечения. Нужно было одно дело закрыть. Дежурный сварганил мне кружку кофе, а за это я сел в его просиженное кресло, смакуя заграничный ароматный напиток и выстраивая в голове цепочку действий своей команды по поиску пропавших ребят.