Анатолий Соловьев - Хождение за три моря

— Казначей мёртв! — живо возразил хозяин. — Кто теперь вернёт мне потраченные на вас деньги?

— Казначей заплатил тебе за месяц вперёд. Или ты забыл?

— Этого не было!

— Но Мехмед-ага сам предупредил меня об этом.

— Он солгал!

В это время во дворе раздались взволнованные голоса, шумно что-то обсуждающие. Кажется, новость была настолько поразительной, что вызвала переполох. В каморку Хоробрита в поисках хозяина заглянула Зензюль и, расширив в ужасе глаза, сообщила, что Мехмед-ага жив.

— Лекарь великого визиря влил ему противоядие! — кричала она. — Мехмед-ага вдруг поднялся с носилок и спросил, почему в его усадьбе так много народу, уж не умер ли кто. А его старшей жене уже отрубили голову!

Новость повергла перса в величайшее изумление, он бросился было к двери, мелко семеня ногами, но Хоробрит окликнул его:

— Эй, постой! Ты, кажется, говорил, что казначей солгал?

— Ничего я не говорил, почтенный.

— Сейчас я отправлюсь к Мехмед-аге и расскажу о твоём мздоимстве.

Хозяин посерел лицом, взвыл, от досады стукнул себя кулаком по плешивой голове, кляня за торопливость.

— Сколько, почтенный, стоит твоё молчание?

— Пятьдесят футунов, — деловито отозвался Хоробрит.

Хозяин опять взвыл. Но делать было нечего. Он мог столь же легко лишиться головы, как и старшая жена Мехмед-аги, заподозренная в том, что отравила мужа.

— Хорошо, я согласен. Принесу завтра утром.

— Немедленно, — сказал Хоробрит.

Плюясь и проклиная всё на свете, перс отправился в свои покои и вскоре вернулся с деньгами. Что у него происходило в душе, когда он отдавал запрошенную сумму, было видно по жёлтым, выпученным от бешенства глазам.

И тут во дворе вторично послышались изумлённые крики. Спустя короткое время в каморку влетела ещё более запыхавшаяся и растерянная Зензюль, крича:

— Мехмед-агу опять отравили! О, небо! Вторая жена! Он попросил пить, а она подала ему питьё, в котором был яд! Она клялась, что ничего не знала, что в питьё кто-то успел подмешать яд! Но её никто не послушал и тотчас отрубили голову. Куттовал приказал отрубить заодно ещё двум слугам и двум жёнам.

Он заявил, что если настоящий убийца скрывается среди десяти невиновных, то отрубить головы следует всем одиннадцати, тогда убийца понесёт заслуженную кару!

Странное понимание справедливости было у начальника охраны порядка города. Хозяин завийи ещё больше посерел, лицо налилось кровью, казалось, его вот-вот хватит удар. Он вытолкал болтливую Зензюль за дверь, протянул к Хоробриту пухлую ладонь:

— Верни деньги!

— А ты не торопишься? — насмешливо спросил Афанасий. — Может, Зензюль ошиблась?

Перс, несмотря на свою дородность, пушинкой вылетел во двор. Вскоре вернулся.

— Плати мне за молчание сто футунов! — взревел он.

Хоробрит вытянул вперёд правую руку, состроил известную на Руси фигуру из трёх пальцев и молча показал хозяину. Тот понял её правильно, вдруг успокоился, зловеще сказал:

— Хорошо же, чужеземец, ты ограбил меня. По деньги не пойдут тебе на пользу. Береги свою голову, над ней витает смерть!

С этими словами он ушёл. Думал Хоробрит недолго. Он не сомневался, что ему попытаются отомстить. Теперь уже неважно, подошлёт ли убийц Малик Хасан, или это сделает хозяин завийи. Скрыться? Но к Вараручи сейчас не пойдёшь, ночью его жилище найти невозможно, да и стража куттовала ездит по улицам. Каморка Хоробрита находилась на втором этаже, дверь вела на галерею. Он выскользнул из неё и спустился во двор. Здесь толпились верблюды и люди. Только что прибыл караван. Хоробрит прошёл к каморке Зензюль. Женщина обрадовалась, увидев его, а узнав, что он хочет провести с ней ночь, и вовсе расцвела. Из галереи вдруг донёсся зов хозяина завийи:

— Зензюль! Зензюль, размести прибывших но спальням!

— Сейчас, хозяин, бегу! — отозвалась она и шепнула Хоробриту: — Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Он придержал её, сказал:

— Посели купца в моей комнате, Зензюль. Мы с тобой будем наслаждаться до утра, вернёшься — я не выпущу тебя из своих объятий!

Женщина торопливо показала, что всё поняла, исчезла во дворе.

Вернулась она после полуночи. Оказалось, купец, расположившись в комнате Хоробрита, потребовал себе роскошный ужин и самую красивую служанку. Самой красивой оказалась Зензюль.

— Купец такой жирный, толстый, как слизняк, бр-р! — сообщила она. — Мне пришлось обмываться в водоёме. Купец дал мне тридцать кени. Я отдам тебе всё!

Поистине, любовь за ценой не стоит.

В момент особенно бурной ласки, когда Зензюль приглушённо стонала и извивалась под ним, подобно скользкой рыбе, Афанасий услышал на галерее крадущиеся шаги. Там скрипели половицы под чьим-то грузным телом. Афанасий зажал рот женщине. Она притихла. В комнатах завийи двери не запираются на ночь. Хозяин экономил на замках и нанимал сторожа. Тот сейчас спокойно спал у ворот. Хоробрит напряг слух. Вот тихо скрипнула дверь. Так тихо, что звук могло уловить только опытное ухо проведчика. Вдруг он ощутил явственный запах смерти, наполнивший воздух каморки Зензюль жутью. Чужая смерть всегда отзовётся безотчётной тревогой в бодрствующей душе. Зензюль вскрикнула.

— Тише! — шепнул ей Хоробрит. — Купец в комнате один?

— Да. Ты думаешь, его убили? О, аллах!

— Молчи! Всевышний успокоит его душу.

Шаги возвращались. Вот скрипнула лесенка, ведущая из галереи во двор, две тёмные тени промелькнули мимо оконца, направляясь к воротам. Афанасий соскользнул с ложа.

— Не оставляй меня одну! — взмолилась женщина. — Я пойду с гобой!

Во дворе было пусто. В дальнем углу возле коновязи стояли верблюды, пережёвывая жвачку. Хоробрит бесшумно поднялся на галерею. За ним тенью — Зензюль. Дверь в помещение купца распахнута. Вокруг — сонная тишина. Но в этой убаюкивающей благости явственно витала смерть. На пороге комнаты свернулся клубочком человек. Он казался спящим. Но там, где должна быть голова, расплылось тёмное пятно. Голова валялась в двух шагах от туловища. В слабом свете был виден страшный оскал мёртвого лица. Пахло свежей кровью. Хоробрит перешагнул через труп. Купец лежал на кровати. И у него оказалась отрезана голова. На полу чернела большая лужа. За спиной Хоробрита испуганно вскрикнула Зензюль.

Хоробрит быстро увлёк женщину обратно. В случае чего служанка расскажет, что здесь произошло на самом деле, что Хоробрит не виноват в убийстве купца и его телохранителя. Он быстро собрал свои пожитки, попрощался с Зензюль, велел ей не выходить из своей каморки до утра. Уже рассветало, когда он вывел Орлика из конюшни.

Стражей порядка на улицах не было, лишь у ворот дворца султана бодрствовала охрана. Хоробрит благополучно добрался до жилища Вараручи. В крохотном дворике жена оружейника готовила на костре еду. Вараручи молча выслушал рассказ Хоробрита о том, что произошло ночью в завийе. Как отравили казначея и отрубили головы его жёнам, он уже знал.