Богдан Коломийчук - Людвисар. Игры вельмож

Он едва ее видел, но хорошо чувствовал тот самый пьянящий запах. О, ради нее он сделает что угодно!

— Лезьте в окно, только осторожно. Уже почти ночь, никто вас не увидит. Только, ради Бога, не разбейтесь! Иначе потеряете не только свою жизнь. И не попадитесь страже… Ну же!

Тот молча покорился…

С подоконника был виден темный узкий двор, а слева возвышалась надвратная башня. Ни то, ни другое никакой надежды не внушали. Однако справа, через каких-то три-четыре локтя, тянулась крепостная стена. На ней для стражей было сооружена просторная галерея. Если повезет, то удастся до нее допрыгнуть…

Удача этого дня, возможно, способствовала-таки Христофу. Рухнув на деревянный помост, он замер на минуту, а потом осторожно поднял голову.

— Кто там? — донеслось из темноты.

Курьер в ответ запел что-то стыдливое пьяноватым голосом.

— Красицкий, ты? — спросил голос.

— Угу…

— Опять нажрался, быдло! На ногах держишься?

— Угу…

— Бегом вниз! Приказано проверить эстакаду…

Через некоторое время небольшой отряд вышел через ворота и, минуя подъездные аркады, двинулся вокруг стен. Близлежащие болота квакали лягушками и стрекотали сверчками. Кое-где, меж осокой, в темных зеркалах меж спящих кувшинок мелко расцветали звезды. Влага и терпкая ночь царила за стенами…

Темная фигура незаметно отделилась от стены. Тише болотных духов, но стремительно, словно ночная птица, кто-то отправился подальше отсюда.

Опьяневший скрипач напрочь фальшиво вел какую-то причудливую мелодию. Хотелось его убить, но тот был далеко. К тому же складывалось впечатление, что, кроме Ореста и Казимира, он больше никого не раздражал. Незнакомец напротив и даже глазом не моргнул. Может быть, имел скверный слух или полное равнодушие к любой музыке. Зато он уколол каждого по очереди своим острым взглядом и холодно спросил:

— Все ли понятно, панове?

Орест сердито грохнул кулаком по трухлявому столу.

— Черт с ним! Все равно не пойму!

— Тсс! — пригрозил незнакомец.

— Да объясните же как следует…

Казимир в это время огляделся вокруг, не слушает ли кто их разговор, но всем было наплевать.

— Все хорошо, — успокоил он незнакомца.

Тот глубоко вдохнул вонючий воздух и со свистом выдохнул. Заезд, как и раньше, ходил ходуном и хохотал, поэтому трое соучастников снова сдвинулись вместе. Они были грязные и потные и явно надоели друг другу изрядно.

— Повторяю, — молвил чужак, — через три дня, неподалеку отсюда, по реке придет небольшая лодка, на какой купцы возят свой товар на продажу. Узнаете ее по геральдикой. Принадлежит он князю и будет идти до Острога…

Незнакомец замолчал и пристально всмотрелся в их лица, будто хотел разглядеть, поняли ли его слова. Через миг он продолжил:

— А теперь самое главное: вы должны ее перехватить и все, что там найдете, отдать князю.

— Сто чертей! — воскликнул Орест. — Но верно ли я услышал, что лодка — княжеская?..

— Верно.

— И мы, как разбойники, нападем на нее и ограбим?

— Так хочет князь.

Наступило молчание.

— А как, позвольте спросить, мы можем убедиться, что вы — его доверенное лицо? — спросил Казимир.

— Значит, шляхетского слова вам не достаточно? — свысока процедил незнакомец.

Двое искренне расхохотались.

— Извините, шановний пане, — поспешил добавить Казимир, — мы ничуть не сомневаемся в его весомости. Но поставьте себя на наше место. Да я могу поклясться, что на любой дороге от Ливонии до Волыни…

Чужак вдруг тронул рукой под полой плаща. В руках Казимира мгновенно блеснул острый кинжал, а его сосед, немного подавшись назад, инстинктивно тронул под сорочкой теплую кольчугу.

— Простите, я вас перебил, — спокойно молвил незнакомец.

— Пустяки, — так же ответил Казимир, — ведь вы и так поняли мою мысль.

Он все еще держал в руках свое оружие, направленное острием собеседнику в горло.

— Понял наилучшим образом… Хорошая вещь… Бьюсь об заклад — итальянской работы… — сказал тот.

— Да. Отобрал у такого же наемника под Оршей. Итальянца, — уточнил Казимир.

— А чем вы нас удивите? — иронично улыбаясь, спросил Орест. Затем вытащил из-за пояса и положил на стол тяжелый ландскнехтский меч.

— Панове… — показывая обиду, молил чужак.

— Только имейте в виду, — добавил Орест, — в случае чего мы разделаем вас, как свиную тушу, и сделаем это быстрее, чем мясники в Бродах.

Сказал он это так любезно, как будто речь шла на самом деле про большую услугу.

— Панове, — уже немного устало повторил незнакомец, — я вижу, суровая жизнь полностью отразилось на ваших манерах.

— Достаньте руку из-под плаща, — отрезал Казимир, все еще держа кинжал наготове.

— Как вам будет угодно, — с легким поклоном сказал чужак.

Шляхтич медленно подался предплечьем, а дальше осторожно вытащил руку со сложенным вчетверо грубым листом.

Казимир спрятал кинжал и насмешливо переглянулся с Орестом.

— Ну вот, — торжественно произнес незнакомец, — вот вам доказательство, к которому вы так стремились и за которое едва не отправили меня ad patres. Это документ, выданный его княжеской милостью…

Он развернул его на столе.

— Только одно обстоятельство, — добавил шляхтич, — написано на латыни… Смею подозревать, что не все вам будет понятно.

Казимир взял бумагу в руки. С минуту ее рассматривал, а потом внимательно изучил печать на веревке под текстом.

Скрипач наконец доконал свою мелодию и быстренько почапал к стойке. Орест готов был отдать что угодно, только бы он там окаменел или по крайней мере заснул, как те, для кого это место часто было родным домом. Кто приходил позже, просто сбрасывали спящих под стол и садились на их место. Такой круговорот продолжался, как правило, до самого утра, пока последнего пьянчугу уже было некому спихнуть.

Однако музыкант упрямо держался на ногах и, похоже, не собирался спать. Более того — выпив за стойкой хорошую кружку, снова двинулся на свое место с твердым намерением и дальше терзать уши присутствующих.

Орест, оглядевшись, вытащил из-под соседнего стула огромную обглоданную кость.

— Что ты хочешь сделать? — оторвался от бумаги Казимир.

— Сейчас поцелую того сукиного сына!

— Брось.

Орест с изрядным сожалением отбросил кость прочь, сглотнув при этом слюну.

Скрипач, шатаясь, как тополь в бурю, добрался наконец туда, куда направлялся.

— Так что? — нетерпеливо молвил незнакомец и уставился на Казимира, давая понять, что хотел бы получить документ обратно.

— Ладно, пане Сангушко, примите наши извинения, — сказал тот, возвращая бумагу, — поскольку все, что вы говорите, подтверждено волей князя Константина Острожского, то мы готовы продолжить нашу беседу.