Кейт Мосс - Огненные палаты

Несмотря на спешку, Беранже остановился:

– Друг мой, у меня скверные новости.

Глаза старика затуманились.

– Мой племянник? Мой Гильом – один из тех, кто погиб?

Беранже положил руку Лизье на плечо:

– Он погиб, защищая других. Он был отважный юноша.

– Да, что есть, то есть.

– Ты должен им гордиться, Ашиль. Он спас других ценой своей жизни.

По морщинистой щеке Лизье скатилась слезинка.

– Неправильно это, когда старики переживают молодых. Они все поумирали раньше меня.

– Я знаю, каково это.

На мгновение два старика притихли, вспоминая тех, кого потеряли. Старые ветераны, они оба сражались в итальянских кампаниях и схоронили немало боевых товарищей. Потом Лизье утер глаза, размазав по лицу сажу, и распрямил плечи.

– Я соберу всех, кого смогу, и женщин с ребятишками тоже. Довольно зла Брюйеры причинили Пиверу. Мне ли этого не знать. Пора положить этому конец.

Никем не замеченные, Мину с Питом пробрались сквозь маленькие каменные ворота в стене замка и, миновав огород, очутились на нижнем дворе.

За дверью старого дома послышались шаги, и Мину с Питом затаились и стали ждать, однако никто не вышел, и дверь осталась закрытой. Время от времени в небе над замком появлялся серый дымок, но ветер уносил его прочь.

Мину подумала, что для разгара утра во дворе подозрительно безлюдно, и задалась вопросом, известно ли уже челяди о пожаре или нет. Впрочем, им с Питом это было на руку. Они двинулись дальше, настороженно ловя каждый шорох и стараясь держаться в тени.

Вскоре их заставил остановиться еще один звук; на этот раз он, судя по всему, доносился из цитадели. Мину и Пит поспешно нырнули под высокое крыльцо и подождали, пока шум не утих, затем бросились к небольшой каменной арке, соединявшей хозяйственный дворик с нижним двором.

– Отец сказал – на главном дворе тут у них что-то вроде рыночной площади. Вдоль стен ремесленники и булочники продают с лотков хлеб и ткани. Если повезет, нам, возможно, удастся затеряться среди всех этих навесов и прилавков.

– А он неплохо осведомлен.

– Он сказал, что слышал торговцев, но по большей части все его сведения от его ученика, Гильома.

Пит остановился:

– Гильом погиб, любовь моя. Вчера вечером я нашел его в лесу заколотым.

– Ох. – Мину некоторое время молчала. – Как же мне жаль Жанетту. Она с такой радостью говорила о том, как они будут жить вместе. И так гордилась тем, что он выучился читать и писать на французском. – Девушка покачала головой. – И моего бедного отца тоже жаль. Он прикипел душой к этому юноше.

– Я могу сообщить ему эту новость.

– Нет, я сама. – Мину покачала головой. – Я расскажу ему, когда момент будет подходящий.

Еще несколько шагов они прошли в молчании.

– Даже если нам удастся пробраться мимо стражников, ты придумал, как мы попадем в саму темницу? Камера будет заперта, а дверь рассчитана на то, чтобы выдержать любой штурм.

Пит сунул руку за пазуху своего дублета и вытащил связку ключей.

– Я снял их вчера с тела Гильома, – произнес он тихо. – Возможно, это будет последняя – и самая ценная – служба, которую он сослужит твоему отцу. Спасет его жизнь.

Бланш вскинула глаза к голубому своду небес и удивилась тому, что солнце стоит так высоко.

Сейчас что, утро?

Утро во всем его Божественном великолепии. Зарождение нового дня. Сейчас что, лето?

Она стояла в тени башенных стен. В воздухе пахло гарью. Христианские мученики древности, колесованные, распятые, сожженные на кострах. Не отрекшиеся от своей веры. Их души, возносящиеся на небеса в столбах огня.

А она до сих пор здесь, на грешной земле. Ее дела здесь еще не окончены. Она должна вернуться в лес, где ждет спасения Мину Жубер. И девчонка вместе с ней тоже. Девчонка, которая спасла ей жизнь, – так сказал аптекарь. Она опустила глаза и увидела, что ее сорочка набрякла от крови.

Она миновала башню Вер и огородом пробралась к маленьким воротам в стене. Валентин открыл их и, видимо, так и оставил незапертыми. Это было неправильно. Ее слуги такой беспечности себе не позволяли. Враги проникнут внутрь и перебьют их всех.

Ну почему они теперь выполняют его приказания? Разве не она хозяйка Пивера? Ее руки потянулись к четкам. Щелканье бусин из слоновой кости подействовало на нее успокаивающе. И прикосновение к холодному лезвию ножа тоже. Бланш крутила его в пальцах, пока с упоением не почувствовала, как на ладонях выступила кровь.

Мину взглянула на караульную будку. Приземистая и прямоугольная, она казалась кирпичиком из набора детских кубиков.

– Почему не видно стражи? – прошептала она.

– Возможно, в дневное время замок изнутри не охраняют, – предположил Пит.

– Перед башней Боссю тоже никто не дежурит, – сказала она.

Пит огляделся по сторонам:

– Большинство лотков заколочены.

– Все сбежали из-за пожара?

Пит нахмурился:

– Не знаю.

Бланш вышла за ворота. Над лесом поднимался черный столб дыма. Огонь гудел и трещал. Над деревьями, точно черный снег, кружились хлопья пепла. В нос ей ударил сладковатый запах горелой плоти.

А потом она увидела их. Спиной к ней на траве сидели женщина и девочка. Взгляд их был устремлен куда-то в сторону Шалабра.

Мину Жубер и Алис? Неужели? Нет, они в лесу. Она приказала отвести их туда. Они были привязаны к столбу у костра, она хорошо это помнила.

Бланш двинулась к ним. Ее босые ноги бесшумно ступали по траве. Девочка вскинула руку и замахала из стороны в сторону, привлекая чье-то внимание. Бланш прислушалась и различила стук конских копыт по тропинке.

Почему они отказались погибнуть в прекрасном огне? Неужели они не понимают, что он вознес бы их прямо к Господу?

Теперь она слышала их голоса. Голоса, снова голоса. Только эти голоса разговаривали не с ней. Были обращены не к ней. Она подобралась ближе. Почти вплотную. Эти шепотки необходимо прекратить. Да, она положит им конец. Никаких больше разговоров. Бланш поудобнее перехватила рукоять своего кинжала. Она находилась от них на расстоянии вытянутой руки. И тут из кустов вдруг выпорхнула какая-то птица, которую она, видимо, вспугнула, и девчонка неожиданно оглянулась.

Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга.

Потом девчонка завизжала. Бланш нанесла удар в тот самый миг, когда женщина обернулась и отчаянным рывком заслонила собой ребенка.

Металл вошел в плоть и уткнулся в кость, во что-то твердое.

Бланш улыбнулась. Ее дело сделано. Быть может, теперь она обретет покой? Никаких больше шепотков. Она сделала то, что приказал ей Господь. Теперь она может отдохнуть.

Женщина взмахнула ножом, чтобы нанести второй удар, но жертва уже начала оседать на землю. Ворохом плоти, крови и бархата. Какие роскошные одеяния… Разве на Мину Жубер были такие роскошные одеяния? Капюшон соскользнул, открыв лицо.