Сергей Горбатых - МбурувичА

Григор появился только к вечеру. Выглядел он растерянным и очень озабоченным.

— Вы, Павлик, выходили сегодня в город?

— Да, конечно.

— Видели, что делается на улицах?

— Да.

— Думаю, мой дорогой друг, что нам надо бы сейчас совершить прогулку.

Они шли по улицам Асунсьона. Возле дверей мобилизационных пунктов стояли длинные очереди мужчин разных возрастов. Он курили самодельные сигары огромных размеров и чём-то оживлённо беседовали.

— Давайте спустимся к реке! — предложил Григор.

На столичной пристани стоял хаос. Огромные толпы, в основном хорошо одетых молодых мужчин, с баулами и чемоданами старались попасть на пассажирский пароход. Периодически вспыхивали ссоры из-за места в очереди.

— Это куда они? — удивился Павел.

— Те, кого мы недавно видели у мобилизационных пунктов, идут на войну. А вот эти, стремящиеся любой ценой сесть на пароход, бегут от неё в Аргентину, — пояснил репетитор.

Рано утром появился Маковский. За время своего отсутствия он сильно похудел и осунулся.

— Владимир, вид у тебя нездоровый. Случилось что-нибудь? — поинтересовался Орлов.

— Устал, как собака, от жизни в этой проклятой сельве! Обо всём потом тебе подробно расскажу. А сейчас, Павлик, идти надо, — ответил его друг.

— Куда?

— Все наши в доме у Корсакова собираются. Разговаривать будем.

Дверь на улице Исабель Ла Католика им открыл мужчина лет сорока, роста чуть выше среднего, очень хрупкого сложения. Его волосы были тщательно зачёсаны на правую сторону с идеальным пробором. Красивое лицо немного портили чуть оттопыренные уши… Это был хозяин дома.

— Здравствуйте, господа! Я — Николай Корсаков.

— Павел Орлов!

— Владимир Маковский!

— Проходите, пожалуйста!

Орлов и Маковский прошли вслед за хозяином дома через длинный и узкий коридор и оказались в небольшом маленьком дворике. Здесь, в тени высокой старой магнолии, сидела группа мужчин. Павел сразу же увидел среди них Юрия Бутлерова и братьев Оранжереевых.

— Господа, честь имею представить вам Павла Орлова и Владимира Маковского! — торжественно объявил Корсаков.

Через несколько минут Павел познакомился с находившимися во дворике: Евгением Тимченко, Борисом Касьяновым, Василием Орефьевым-Серебряковым, Владимиром Башмаковым, Николаем Гольдшмидтом, Владимиром Порфененко, Николаем Ходолеем, Всеволодом Каннониковым, Николаем Голушкевичем. Все они были офицерами-белогвардейцами, приехавшими в Парагвай в разные годы в поисках лучшей жизни.

— Господа! — обратился Корсаков, — я всех вас попросил прийти ко мне для того, чтобы мы, русские, живущие в Парагвае, могли высказаться и выработать совместные действия для всей нашей общины. К большому сожалению, генералы Беляев и Эрн не смогли прибыть. Их срочно пригласил к себе военный министр. Но, прежде чем отбыть к нему на встречу, Иван Тимофеевич успел поговорить с Юрием Бутлеровым. Ему я и предоставляю слово.

— Господа, генерал Беляев сказал мне, что вчера во время беседы с ним президент Парагвая просил нас, русских офицеров, имеющих боевой опыт, помочь парагвайскому народу в это трудное время. — Начал говорить, встав со стула, Бутлеров. — Как вы знаете, парагвайская армия находится в стадии реформирования. С началом всеобщей мобилизации количество подразделений стремительно увеличится. В связи с этим остро встанет вопрос о командирских кадрах. Их, как вы прекрасно понимаете, нет. Мы, русские, единственные, кто может оказать реальную и действенную помощь. Президент просил помочь в создании боеспособных вооружённых сил Парагвая.

Бутлеров закончил говорить и сел. Встал Корсаков.

— Господа, разрешите мне сказать несколько слов. Двенадцать лет назад мы потеряли нашу Родину-Россию. Сегодня, если мы останемся безразличными к судьбе парагвайцев, то мы потеряем и вторую нашу Родину — Парагвай! Ведь нас здесь приняли как родных! Поделились, чем смогли… И наш долг помочь этой стране. Или, господа офицеры, у кого-то из вас будет другое мнение?

— Правильно! За добро надо платить добром! — сказал Павел.

— Ты, прав, Корсаков! Только как мы сможем воевать, не зная Уставов парагвайской армии? Надо бы их изучить или прочитать хотя бы… — послышалось мнение Бориса Касьянова.

— Времени на изучение Уставов у нас нет. Нам придётся вести только что сформированные части в бой. А как это делается, мы, прошедшие две войны, знаем и без Уставов. На месте разберёмся! — последовало мнение Игоря Оранжереева.

Орлов внимательно слушал и вспомнил разговор месячной давности, который состоялся в ресторане.

— Как правы были его собеседники тогда! И всем сейчас ясно, что ситуация у парагвайцев просто катастрофическая. Им надо помочь. А помочь ближнему-это святое дело!

— Господа, у кого есть вопросы? — спросил Бутлеров.

— Есть! Разрешите? — поднялся Павел со своего стула.

— А как записаться в добровольцы? В любом мобилизационном пункте или в другом месте можно? И какие документы необходимо предоставить?

— Да, очень правильный вопрос! — ответил Бутлеров. — Каждый из вас, кто принял решение стать добровольцем, должен со своим паспортом, где стоит парагвайская виза и каким-нибудь документом, оставшимся от службы в Российской Императорской армии или Добровольческой армии, где указан ваш последний офицерский чин и должность с надлежащей печатью, прибыть в комнату номер 4 Министерства иностранных дел. Там с этого документа сделают перевод на испанский язык, а с паспорта снимут копию. Затем с этими бумагами вы должны явиться в Мобилизационное управление военного министерства.

Ровно в восемь часов утра следующего дня Орлов прибыл в министерство иностранных дел. Павел был уверен, что будет первым, но ошибся. У запертой двери комнаты номер 4 уже стоял Николай Гольдшмидт.

— Что ещё закрыто? — удивился Павел, подавая руку Николаю.

— Как видите!

Минут через пять пришли Юрий Бутлеров и бывший офицер Донского казачьего войска Василий Орефьев-Серебряков, коренастый мужчина лет сорока с живыми серыми глазами, одетый в военную форму цвета зелёных оливок, но без знаков различия.

Только в половине девятого появилась сотрудница МИДа, женщина лет сорока пяти, с гладкими зачёсанными назад короткими волосами, толстых очках и большими серьгами в ушах. Она с неподдельным изумлением осмотрела мужчин, стоявших у дверей её кабинета.

— Здравствуйте! Вы что, все ко мне?

— Да! — бодро подтвердил Гольдшмидт.

— Тогда заходите! — пригласила она, открывая двери.

Гольдшмидт объяснил чиновнице, с какой целью они беспокоили её в столь ранний час.

— Оставляйте ваши документы. Через три дня всё будет готово, — сказала она, изображая улыбку.