Владимир Положенцев - Белая Бестия

— И я не пойму, — кивнул ротмистр. — Вот что, Май…

Когда стемнело, Бекасов и Луневский, пробрались темными переулками к дому купца Савельева, где квартировал замкомандарма Сорокин. Перед этим унтер сходил на разведку, узнал, что дом практически не охраняется. Адъютанты Ивана Лукича разместились в соседнем доме, откуда доносились пьяные крики. А еще Луневский сбегал на Балку и подтвердил, что ржавое судно «Беляна» действительно стоит у причала.

План ротмистра был прост и опасен. До утра Думенко, даже если он поверил рябому, Бекасова все равно не тронет. Поэтому действовать нужно незамедлительно — а именно, взять в заложники пьяного комиссара Сорокина и прикрываясь им, угнать баржу с химическим снарядами. Такая важная птица будет очень кстати добровольцам. Куда угнать судно? В Манычскую, разумеется. Вода теперь поднялась, плоскодонная баржа пройдет через лиманы, где «Св. Павел» бы непременно застрял.

В окне комнаты где квартировал Сорокин, горел тусклый свет. «Странно, — подумал ротмистр, — зачем пьяному свет? Наверное, адъютанты на всякий случай оставили».

Бекасов и Луневский поднимались по скрипучим ступенькам, старясь как можно меньше наступать на них. Дверь в комнату комиссара была приоткрыта. Первым вошел внутрь Май, за ним шагнул ротмистр. Он держал в руках два револьвера. Дело не требовало много времени. Кляп в рот, ноги и руки связать ремнем и вперед. Луневский вынесет Сорокина. О лодке он уже позаботился.

Адъютанты все так же пьяно голосили в доме напротив.

Однако к изумлению Бекасова кровать, на которой явно кто-то недавно лежал, была пустой.

— Опустите револьверы, ротмистр, — раздался голос сзади.

Бекасов с Луневским обернулись. В углу довольно просторной комнаты, под образами на стульях сидели Ларнак, связанный Сорокин, с выпученными от ужаса глазами и Илья. У последнего в руках была кавалерийская винтовка Мосина. Мокей улыбался:

— Не ожидал, что сюда придете, Петр Ильич. Думал, сразу на барже встретимся. Думенко мне сказал, что химические снаряды в вагончиках, здесь в Торговой, на запасных путях находятся. Обманул, хитрец. У Ильи родители были глухонемыми, по губам прочитал слова Думенко, когда он с вами разговаривал.

Илья со значимостью кивнул и тут же начал чесать свой овощной нос.

— Так мне стало известно, что отрава на барже — продолжал Ларнак-. Что ж, наши пути сошлись, ротмистр. Еще не поняли? Я работаю на полковника Васнецова с февраля. Нет, не подумайте, не по принуждению я сделал свой выбор. Сам пришел к выводу, что с Троцким и его выкормышами мне не по пути. Ленин, кстати, более взвешенный и разумный политик, я слышал в Петрограде несколько его выступлений. Разумный, но тоже псих. Ха-ха. Ну скажите на милость, какая может быть Всемирная пролетарская революция, когда весь мир видит какой кровью обернулись для России Февральская и Октябрьская. Она пойдет на пользу не нам, а Европе. Местные буржуи просто улучшат жизнь своим рабочим. А сытый человек воевать не будет, нет. Но большевикам такие умные, как Ленин не нужны. Они его отравят или застрелят. Вот увидите. Им нужен всемирный хаос, а счастья они кроме самих себя, дать не могут никому. Глупость императора Николая в том, что он ввязался в войну, когда страна только только начала кормить себя до сыта. За это я его ненавижу и презираю. И поэтому всегда поддерживал Февраль. Но потом мне показалось, что малодушные генералы, скинувшие царя и испугавшиеся пустышку Керенского, сами ни на что не способны. Не способны, а туда же — воевать за Россию. И я записался в Рабоче-крестьянскую армию. Сначала был помощником комиссара у Якира, потом перебросили на Дон перед Первым походом добровольцев на Екатеринодар, к Карлу Калнину. После того как убили, комиссара 1-ой кавалерийской роты крестьянского полка, я попал к Думенко. Меня поймали бойцы генерала Эрдели в феврале под Ростовом, куда я ездил для налаживания связей с атаманами станиц, симпатизирующих красным. Со мной долго беседовал полковник Павел Николаевич Васнецов и открыл мне глаза на мои заблуждения.

Бекасову надоело слушать длинную исповедь Ларнака. Он уже давно понял, что Мокей сотрудник Васнецова и подробности его биографии узнавать именно теперь у него не было желания. Но все же один вопрос он хотел прояснить.

— Почему же полковник не сказал, что мы работаем вместе?

— Странный вопрос. В разведке это называется двойным ударом. Агенты находятся рядом, но до поры до времени не знают, ни друг о друге, ни какое задание кто выполняет. Это делается в целях страховки. Если один провалится, другой не потащит его за собой. Признаться, Васнецов доверял мне больше, чем вам — я знал о вашем задании, вы о моем нет.

— Странно, — протянул Бекасов. — Очень странно и непонятно. Вы зарезали охранника в тюрьме.

— Ерунда. Заранее приготовленный пузырь с бычьей кровью.

— Поэтому так и брызнуло?

— Да. Думал сразу догадаетесь.

— А штаб, а Васнецов, спящий на лавке?

— Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как там ночью оказался полковник. Бог его, знает, может, выпил да и уснул. Я разрешил вам с ним разобраться, потому что знал, что вреда вы ему не причините. Карты и схемы, разумеется, липовые.

Сорокин с кляпом во рту замычал, страшно вытаращил глаза. Илья отвесил ему подзатыльник. «Выпить еще хочешь?». Иван Лукин затряс своими черными усами, пытаясь сказать что-то явно оскорбительное. Но Илья больше его бить не стал, только показал кулак.

— Какого же дьявола, спрашивается, тогда добровольцы меня подстрелили?

— Да и вы, помнится, палили по ним из пулеметика без остановки.

— Старался брать выше.

— Ну да, конечно. Спортивный бой порой переходит в реальный мордобой. Когда нервы, здесь уж не до церемоний. Всюду хватает метких стрелков. Радуйтесь, что только поцарапали. Ах да, самое главное — моя задача доставить в штаб Добровольческой армии этого усатого таракана по фамилии Сорокин. Ваша, насколько знаю, украсть у красных химические боеприпасы. Вы посчитали, Сорокин вам пригодится.

— Вы невероятно догадливы, товарищ Мокей.

— Ха-ха. Не сердитесь. Я хотел уйти с, хм… трофеем на «Св. Павле», но теперь уж давайте вместе.

В комнату вошел Тимофей. Увидев Бекасова и Луневского, напрягся. Но Ларнак кивнул-можешь говорить.

— Шлюпка у берега, — сказал Тимофей, все еще глядя исподлобья.

— Ба-ардак, — протянул Бекасов. — Вся агентура контрразведки Добровольческой армии собралась в Торговой.

На двух лодках тихо подошли к барже за мысом. Начало светать. Название «Беляна» сильно контрастировало с ее черно-ржавым обликом. У трапа, перекинутого на посудину, сидели двое солдат. Они, кажется, дремали, опершись на ружья с примкнутыми штыками. Илья и Тимофей бесшумно скрылись в прибрежных кустах, а через некоторое время оба красноармейца уже лежали на земле. Илья махнул рукой.