Алан Савадж - Повелительница львов

К счастью, и она проявила подобное же восхищение.

— Ваша светлость, — воскликнула она, — да вы, оказывается, ещё красивее, чем утверждает молва!

Измученная с дороги, в запачкавшихся одеждах я выглядела далеко не лучшим образом и восприняла её слова как самый приятный комплимент. Однако моя радость немного поубавилась, когда я стала представлять королеве Марии свою свиту и заметила, с каким интересом она рассматривает Генри Сомерсета, который был ещё более красивым мужчиной, чем его отец. Однако я пожертвовала бы всем, лишь бы заручиться помощью этой женщины, могла даже, в случае надобности, пожертвовать и Генри, уступив его, как я надеялась, лишь на некоторое время.

В действительности мне пришлось пожертвовать гораздо большим, чем я предполагала; в этом я очень скоро убедилась. После очередной обильной трапезы, сопровождаемой ещё более обильными возлияниями, ибо королева шотландцев очень хорошо усвоила обычаи страны, которая стала для неё новой родиной, она заявила во всеуслышание, что мы с ней должны поговорить наедине, выяснить, каковы наши общие интересы. Я поддержала её предложение, подозревая, что мне предстоят трудные переговоры, но я не имела даже отдалённейшего понятия о том, что меня ждёт.

Королева проводила меня в свою опочивальню и отпустила всех своих служанок. Мы остались одни. В камине жарко полыхал огонь, и, пользуясь этим, она стала сбрасывать с себя одежды, одну за другой; я наблюдала за её раздеванием с изумлением, смешанным с некоторой завистью, ибо она была с избытком наделена красотой и статью, даже волос на лобке было с избытком. Раздевшись донага, она принялась сладострастно перекатываться по постели; заметив, что я с некоторым опасением наблюдаю за ней, Мария села, утонув в облаке золотых волос, и сказала, как бы оправдываясь:

— Так я разогреваюсь. Почему бы вам не последовать моему примеру, милая Мег?

Вину за всё последующее я возлагаю на виски. Естественно, я не хочу вдаваться в подробности, но, одурманенная крепким напитком, я не увидела ничего предосудительного в том, чтобы принять её предложение; катаясь нагишом перед пылающим камином, я и в самом деле разогрелась, тем более что и Мария продолжала кататься. Кровать оказалась не так уж широка, и через несколько мгновений она лежала на мне, точно была мужчиной.

В скором времени, измученная этими эротическими кувырканиями, я крепко уснула; примерно через час я проснулась с раскалывающейся от боли головой, но с чувством приятного томления во всём теле. Когда я присела на кровати и, придя в себя, стала вспоминать о происшедшем, меня вдруг охватило ужасающее чувство вины. Оглянувшись, я увидела, что моя, хозяйка сидит в кресле перед пылающим камином, во всём великолепии своей наготы, и, потягивая виски из кубка, наблюдает за мной. Увидев, что я проснулась, она спросила:

— У вас болит голова?

— Просто разламывается.

— Обычная история, если спишь днём, — согласилась она. — Однако если не спать, голова трещит ещё сильнее. — Она наполнила ещё один кубок и принесла мне — впечатляющее зрелище. — Выпейте, и вам станет лучше.

Так-то так, подумала я, но что будет, когда действие вина кончится. Но так как я была в её руках в самом буквальном смысле, я не видела другого выхода, кроме как подчиниться. Когда же я осушила кубок, всё кругом снова представилось мне в розовом свете. Она села рядом и, лаская меня, сказала:

— Нам надо поговорить.

Я не знала, что мы можем сказать друг другу, но Мария снова удивила меня.

— Вам нужны люди и деньги, — заметила она.

— Да, конечно, — ответила я, отвечая ласками на её ласки. Именно этого она; очевидно, хотела, и тут было ещё много возможностей.

— Думаю, я могла бы вам помочь, — сказала она неожиданно.

— Я была бы вам вечно признательна.

— Насколько признательна? — спросила Мария, слегка ущипнув меня в самом важном месте.

Мои глаза, всё это время закрытые, сразу открылись. Мне подумалось, что как раз в этот момент я проявляю свою благодарность, со всей возможной щедростью предоставив в полное её распоряжение своё тело. Но я сочла, что высказать эту мысль вслух — неразумно.

— Скажите мне, чего вы хотите.

— Я ищу надёжности и спокойствия.

Ещё один сюрприз. Я готова была бы поклясться, что меня держит в руках самая ненадёжная и беспокойная женщина на свете.

— Для нас обеих, — добавила Мария.

Я потёрлась носом о её шею. Удивительно, как быстро может изменяться ситуация.

— Договор о вечной дружбе между нашими народами, — пробормотала Мария и тоже потёрлась о меня носом, но, гораздо ниже, чем я. — И любовь между её правителями, которая будет закреплена женитьбой принца Уэльского на моей дочери Марии.

Так как Эдуарду только что исполнилось семь лет, а принцесса Мария была на четыре года моложе, это условие показалось мне вполне приемлемым.

— Да, конечно.

— Нам отойдут также крепости Берик, Алник и Бамборо.

Это предложение, произнесённое на уровне моего пупка, настолько меня ошеломило, что мышцы моего тела сразу напряглись и колени вздёрнулись к её голове. Подняв голову, Мария укоризненно посмотрела на меня: она не любила, чтобы её прерывали, когда она предавалась чувственным удовольствиям или занималась делами.

— Мои лорды никогда не согласятся, — сказала я.

— Дражайшая Мег, если я и помогу вам вернуть себе власть, то только для того, чтобы вы пользовались ею неограниченно. — Это предположение прозвучало весьма заманчиво. — К тому же, — продолжала она, возобновляя исследование моего тела, — если мы будем вечными союзниками, какое это имеет значение?

Вести переговоры в таких условиях оказалось весьма трудно, требовались титанические усилия, чтобы сосредоточиться. Дражайшая Мария, очевидно, имела богатый опыт в подобного рода делах; я поняла, что мои девические развлечения с Беллой — почти невинная забава. И я согласилась отдать крепости, если полностью возвращу себе власть.

— Вот и отлично, — сказала Мария. — Я знаю, что до конца жизни мы будем очень нежно любить друг друга, милая Мег. И ещё одно дело. — Она снова высасывала из меня все силы. Я с закрытыми глазами откинулась головой на подушку, потеряв всякий интерес к государственным делам. — Ваш молодой Сомерсет, — с неожиданной застенчивостью продолжила Мария, — очень красивый малый.

Мои глаза вновь широко раскрылись от удивления. Эта женщина поистине ненасытна... и всеядна. Она почувствовала необходимость в дополнительных объяснениях.

— Хорошо, — сказала она, — разумеется, он не столь красив, как вы. С другой стороны, дражайшая Мег, я бедная одинокая вдова. Но будем откровенны друг с другом, есть нечто, чего вы не можете сделать для меня. — Никогда ещё я не чувствовала себя такой беспомощной. — Ни я для вас, — великодушно добавила она. — К тому же, деля одного любовника, мы станем ещё ближе друг другу, не правда ли?