Алан Савадж - Повелительница львов

Вся следующая неделя прошла как одна непрекращающаяся оргия. Не сомневаюсь, что все знали о происходящем, но и духовенство, и слуги королевы шотландцев, казалось, воспринимали наше противоестественное поведение как вполне естественное, тогда как Генри Сомерсет чувствовал себя на седьмом небе, проводя время с двумя из трёх самых красивых, чувственных и жаждущих мужской ласки женщин в Европе, готовых поделиться всем, что имеют. Что бы ни творилось вокруг Марии, она никогда не теряла головы и не забывала о делах, поэтому в своё время я получила договор, условия которого были уже обговорены нами: он предусматривал помолвку принца Эдуарда и принцессы Марии, заключение вечного союза между Англией и Шотландией и передачу крепостей Берик, Алник и Бамборо. Войти в силу этот договор должен был сразу же после того, как я верну себе власть. Я поставила свою подпись не колеблясь, мне важно было вернуть власть, а всё остальное — дело второстепенное.

Я чувствовала себя счастливой, исключительно беззаботно проводя время, и всей душой отдыхала от пережитых испытаний и треволнений, которые выпали на мою долю в течение последних шести лет; боюсь, что я никогда так и не оставила бы аббатство Линклуден, если бы с такой же властностью, как Мария, меня не потребовали бы к себе государственные дела. Джаспер Тюдор сообщил мне о замечательной победе под Уэйкфилдом.

Сначала мы были ошеломлены, но затем почувствовали большую радость. Однако Мария выглядела не слишком довольной, ибо полученное известие означало, что у меня уже нет необходимости полагаться исключительно на её помощь. Но я всё ещё не имела никаких денежных средств и, хотя мечтала, присоединившись к своей победоносной армии, довершить уничтожение йоркистов, знала, что моим солдатам необходимо оплатить их ратный труд. Мария дала мне денег, правда не в достаточном количестве, но на великие дела денег никогда не бывает достаточно. Она также послала со мной в качестве телохранителей отряд шотландских горцев, самых необузданных людей, которых я когда-либо видела. Они ходили в юбках, обнажавших их багровые костлявые колени, не носили доспехов и были вооружены небольшими палашами-клейморами, маленькими круглыми щитами, и ещё более маленькими кинжалами-скеандху. Редко бывая трезвыми, они не слушались приказов, то и дело дрались между собой, но, невзирая на всё это, не терпели, чтобы их задевали. Я подозреваю, что королева шотландцев отдала мне этих головорезов для того, чтобы избавиться от них.

Последний долгий час перед расставанием, мы провели, катаясь в объятиях друг друга, на её постели, затем, заливаясь слезами, расстались. Я, как надеялась, отправилась, чтобы увенчать себя славой и вознести на прежнюю высоту Ланкастерский Дом.

Путешествие на юг, где, стоя лагерем, меня ожидала моя армия, заняло около недели и было сопряжено с немалыми трудностями. Дороги и погода оказались скверными, а когда шотландские горцы перешли через границу, мне лишь с большим усилием удавалось удерживать их от насилий и грабежей. И всё же моя репутация пострадала от нескольких неприятных происшествий. В Йорке, однако, меня приняли очень радостно; Клиффорд, Уилтшир и Джаспер проводили меня к городским воротам и показали на разлагающиеся головы Йорка и Солсбери, увенчанные бумажными коронами. Сознаюсь, зрелище довольно омерзительное, но принц Эдуард захлопал в ладоши, и я не решилась упрекнуть его, ибо хотела воспитать в своём сыне воинственный дух, начисто отсутствующий в его номинальном отце.

Я прибыла в Йорк 20 января и решила сразу же, пока йоркисты, как мне сообщили, всё ещё в смятении, направиться на Лондон, вызволить короля и снова обрести все наши королевские прерогативы. Мои лорды также склонялись к такому решению, однако указали, что старший сын и наследник Йорка, граф Марч, находящийся на западе, всё ещё на свободе и, судя по донесениям, собрал большую армию, чтобы отомстить за смерть отца: Этого юношу я время от времени встречала, когда он был совсем ещё ребёнком. Но я не видела его несколько лет, да и сейчас не испытывала желания видеть; хотя до меня и доходили слухи, будто он изрядно подрос, стал высоким, сильным и красивым молодым человеком, не думаю, что я заслуживаю порицаний за то, что не усмотрела в этом девятнадцатилетнем юноше, совершенно неопытным в военных делах, сколько-нибудь серьёзную угрозу моим честолюбивым устремлениям. Тем не менее, уступая советам моих лордов, я отправила часть моей армии под командованием Джаспера Тюдора, чтобы расправиться с молодым графом. Остальная часть армии продолжала двигаться на юг, ибо я хотела не только захватить Лондон, но и освободить короля, а заодно расправиться с последним сколько-нибудь значительным вождём йоркистов — Уориком, который, как явствовало из донесений моих лазутчиков, двигался на север, навстречу мне.

Более того, я узнала, что он захватил тот самый город Сент-Олбанс, где нашему делу был нанесён тяжёлый удар. Мои военачальники, само собой, составляли планы и давали рекомендации, как обойти Уорика и отрезать его от Лондона, как провести с ним переговоры... Я решила игнорировать их мнение. Я жаждала сражения.

Однако я не могла не сознавать, что не знаю ни численности армии графа, ни её расположения, и всё время, пока мы двигались на юг, это тревожило меня. Но тут неожиданно мы получили чудесное и, как оказалось, очень ценное подкрепление. К нам присоединился отряд в сто солдат, возглавляемый Джоном Греем Гроуби в сопровождении Беллы!

Целых шесть месяцев я не видела её прекрасного лица, и как богаты событиями были для меня эти шесть месяцев! Оказалось, что и на её долю выпало немало приключений. Пока я сжимала её в объятиях, она рассказала мне о некоторых из них. Пребывание в Шотландии значительно раздвинуло мои горизонты, но какую бы важную роль ни сыграла в моей жизни Мария Гельдернская, уже по одной той причине, что мы обе были королевами и в то время она имела надо мной преимущество, она никак не могла надеяться заменить милейшую Беллу в моём сердце. Белла, в свою очередь, была столь же рада оказаться в моих объятиях, возможно, даже ещё более рада, чём я, ибо всё это время имела дело исключительно с мужчинами.

Подробности, естественно, я узнала, когда мы стали делиться всем пережитым за эти шесть месяцев; в этих разговорах я, понятно, не могла не затронуть некоторых своих проблем.

— Вам нужна информация о графе Уорике, ваша светлость? — Глаза моей подруги зажглись воинственным пылом. — Я раздобуду её для вас.

— Вы? — с тревогой вскричала я.

Она рассказала мне о том, что произошло во время нашей разлуки. После поражения в Нортгемптоне она и Грей бежали домой, в поместье её матери. Там Белла и осталась, её же доблестный муж отправился узнать, что он может сделать для нашего дела. То, что Белла была одной из моих фрейлин, причём самой любимой, разумеется, знали многие. Чтобы выяснить моё местонахождение, отряды йоркистов отправились в Экслхолл, рыскали и в различных других направлениях; победители сочли нужным заглянуть и в Графтон.