Леонид Рахманов - Повести разных лет

Ч е н ц о в а (хмуро, помогая ей вылезть из окопа) . Все модничаешь.

А г л а я (с огорчением смотрит на свои туфли) . Глины этой налипло, ужас! (Потопала об землю ногами, обернулась к траншее.) Окопчик ничего, дай бог на пасху. Главное, ни одного мертвяка не попалось. Ух, я брезгливая к мертвякам!

Ч е н ц о в а. А кто велел на кладбище лезть? Мало живого места!

Г о л о с и з о к о п а. Стратегия, тетки, такое дело.

А г л а я. Чего он пискнул? (Нагнулась к окопу.) Витька!

Ч е н ц о в а. Тишка, а не Витька.

А г л а я. Верно! У тебя всё мальчишки, не поспеваешь считать. (С завистью.) И как это у тебя получается? (Спохватившись.) Ой, Зинка, прости, никак не привыкну… (Понизив голос.) Слушай, Сергей-то один, без нее уехал.

Ч е н ц о в а. Не бойся, она не отлипнет.

А г л а я. Да уж теперь, когда он начальник цеха… Все был рабочий, рабочий… Ты погоди, в Сибири он еще не так развернется.

Ч е н ц о в а (ожесточенно) . Для чего ты о нем? Для чего? Был у меня муж, да сплыл, ну и все! Пошли они!..

А г л а я (грустно) . Не ругай судьбу, Зина. Мне разве легче? Мой Борис даже память о себе не оставил. А у тебя трое.

Ч е н ц о в а (еще грубее, чем всегда) . Сравнила! Твой героем погиб на финской, а мой… (Горько.) «Мой»! (Берется за лопату.) Давай лезь в траншею.

А г л а я (убежденно) . Нет, Зинка, нет, мужика не удержишь. Полюбил другую — и прощай. И судить не за что. Забыла, какая бывает любовь?

Ч е н ц о в а. Ты зато не забываешь. Сегодня один, завтра другой. Практика.

А г л а я (вдруг рассердившись) . Ну и правильно, что Сережа тебя бросил. Выучился на инженера — и бросил. С такой злыдней жить…

Из траншеи показывается голова Т и ш к и.

Т и ш к а. Будет вам. Стрекочут без толку. Хотите, стратегию объясню? Скажем, здесь могилы, а здесь траншея. (Показывает лопатой.) Позади ее что? Позади ее чугунные броневые плиты. Зайдет сюда боевое охранение, залягут сюда стрелки — уж будьте покойнички! (Прицеливается из лопаты.) Получится кругом неприступная местность. Понятно? (Исчез.)

А г л а я. Тишка, тебя что, покойник за ногу схватил?

Тишка неторопливо вылезает наверх.

Т и ш к а. Кабы я тебя не схватил.

А г л а я (удивленно) . Смотри какой!

Ч е н ц о в а (гневно) . Ты, фрукт! Трепаться пришел или копать?

Т и ш к а (присмирев) . Копать.

Ч е н ц о в а (бешено наступая на него с лопатой) . А копать, так копай!

А г л а я (примирительно) . Чего ты его? Оставь…

Ч е н ц о в а. Ненавижу, когда хулиганье растет!

А г л а я. Какой еще с него хулиган. До хулигана ему еще расти и расти. А вырастет — глядишь…

Свист снаряда. Обе женщины невольно пригнулись.

Т и ш к а (восторженно) . Пошел! По-шел!

Глухой звук разрыва.

А г л а я (договаривает) . Глядишь, человеком будет. (Тишке.) Чего ты радуешься, глупыш? Может, в завод, может, в дом попало.

Т и ш к а. Может, дедку нашего убило!

А г л а я (укоризненно, Ченцовой) . Зачем позволяешь? Уж у меня на что свекор строгий, а я ему никогда зла не желаю. (Заметив старика, пробирающегося вдоль могил и читающего надписи на плитах.) Это не мой старик? Я ведь близко вижу.

Т и ш к а. Это Козлухин. У вашего борода длиннее.

А г л а я. Козлухин, ты что потерял?

Козлухин выпрямился, облокотясь на лопату.

К о з л у х и н. Потерял, молодушка, одну дорогую могилу. Дружок где-то здесь похоронен, а где — найти не могу. Такие приятели были, тридцать лет простояли рядом. Шум, гром в цеху, ничего не слыхать, а я тихонько ему: «Афоня!» — «Эге, говорит, Андрюша?» Ну словно я ему на ухо шепнул, а? Вот какие были дружки. (Оглядывается.) Ах ты, саван, да где же его могила?

Свист снаряда. Все ждут, на этот раз не пригибаясь. Разрыв громче, чем предыдущий.

Т и ш к а. Этот поближе. А следующий прямо к нам.

Ч е н ц о в а. Ты будешь еще у меня каркать?!

Пронзительный свист снаряда.

А г л а я (кричит) . Ложись!

Обе женщины и Тишка бросаются наземь. Козлухин с любопытством оглядывается.

Т и ш к а (дергает его за пиджак) . Козлухин, ложись, сейчас разорвет!

Козлухин озирается кругом. Головы, уткнувшиеся в землю, начинают опасливо шевелиться.

А г л а я (с облегчением) . Не разорвался.

Все трое поднимаются.

Т и ш к а. Значит, паршивый снаряд попал. Кабы хороший…

Ч е н ц о в а (с сердцем) . Ух, проклятущий!

А г л а я. А ты, Козлухин, зачем судьбу испытываешь?

К о з л у х и н (задумчиво) . Я, молодушка, снарядов не боюсь. Против снаряда и против пули я еще с той германской войны заговоренный. А вот что есть мина? (Вопросительно оглядывает всех.)

Т и ш к а (бойко) . Мина, Козлухин, это такая, вроде…

Появился В е р е с о в. Запыхавшийся, озабоченный, в руках рулетка. П о ж и л а я ж е н щ и н а тащит за ним угломерный инструмент и рейки.

В е р е с о в. Девушки, девушки, по окопам! И ты, Васильевна. Пока сюда жарят, укройтесь, для того и рыли. (Тишке.) А ты, малец, пойдешь со мной, бери у Васильевны инструмент и рейки.

А г л а я (кокетливо) . Товарищ Вересов, окопчик у нас не посмотрите?

В е р е с о в (проходя вдоль изломов окопа) . Ширина… (Мерит складным метром.) Высота насыпи… (Прыгает в траншею.) Глубина.. Ширина по дну… Так, правильно. А канавку углубить надо сантиметров на пять, дело к осени. (Вылезает наверх, Ченцовой.) Вы мне что-то…

Ч е н ц о в а. Ничего, проехало.

А г л а я. Зина, товарищ Вересов нами доволен, одобрение выражает.

Ч е н ц о в а. На кой оно шут! (Ударила лопатой о землю.) Удобрения и без него хватает.

В е р е с о в (нагнулся, читает могильную надпись. Грустно взглядывает на женщин) . Да-а, вот она какая штука. (Немного постоял, тряхнул головой и быстро уходит.)

Тишка тащит за ним инструмент и вехи.

А г л а я (Ченцовой) . Зачем ты с ним так? Он-то в чем виноват? Мало он сам перенес от жены, да от твоего Сергея…

Ч е н ц о в а. Ну и пусть! Терпеть не могу таких чипчилигентов!

А г л а я (мечтательно смотря ему вслед) . Нет, он ничего… Довольно симпатичный инженер. Ишь старается, и шляпа на затылок! (Ухарски, передернула плечом.) По мне и худой мужичишка от дождя покрышка!

Ч е н ц о в а. Некому тебя, Глашка, бить… (Плюет на ладони и лезет в траншею.)

Аглая, качая головой и загадочно улыбаясь, следует за ней.

К о з л у х и н (приблизясь к могиле, подле которой стоял Вересов) . Ну-ка, чего тут написано? (Нагибается над плитой и читает.) «Афанасий Егорович и Василиса Петровна Вересовы… скончались в тысяча девятьсот двадцатом году… от тифа». Да ведь это… (Кричит.) Нашел! Молодушки, нашел своего дружка! Афоня! Вот ты где, Афоня! (Снимает кепку.) Посидеть с тобой? (Садится, тихонько.) Афо-ня! (Прислушивается, склонив ухо.) Не чуешь? Жалко. Повоевали бы вместе.