Виктор Квашин - Последняя крепость империи

— Не стоит нарушать заведённые не нами правила, — деликатно заметил Иктэ.

— Да брось, мой Пушистик мне всегда рад. Едем. Едем без разговоров!

Сиантоли спешил. Он был полон боевой энергии, не израсходованной в сражении. Она всегда внимательна, конечно заметит, что он с войны, он заработал женскую ласку! Сиантоли не позволил слуге войти первым.

— Сегодня Пушистику будет неожиданный подарок!

Он вошёл в первое помещение, отодвинул обеими руками милых служанок и распахнул двери…

Совершенно голая Пушистая сидела верхом на старом жирном ханьце, его безобразный живот раскачивался, он тоненько хрюкал. Рука Сиантоли непроизвольно легла на рукоять палаша. Пушистая спрыгнула с борова и отскочила в дальний угол, лицо её стало настолько белым, что у Сиантоли промелькнуло, что она никогда с ним так лицо не белила, но сразу понял, что это от испуга. Жирный хряк проворно скатился с кана, закрыл голову руками:

— Не убивайте, молю, не убивайте! Я заплачу, я очень богат, я заплачу!

Сзади мягко обняли за плечи.

— Пойдёмте, командир, я же вам говорил, не стоило…

Назад ехали рядом, стремя в стремя. Сиантоли периодически взмахивал руками, хлопал себя по ноге или по лбу.

— Какая дрянь! Нет, ты посмотри, какая гадость! Тьфу! И с такой жирной свиньёй, с ханьцем! Ну почему, Иктэ, почему она так?

— Командир, вы придумали себе её любовь. Вы же знали, что это её ремесло. Так она зарабатывает на жизнь.

— Не-ет! Это — низкое, грязное предательство! Я поеду и убью её!

Иктэ жёстко перехватил повод у командира.

— Поехали домой, господин командир особой сотни! Вам остыть надо.

И уже когда Сиантоли обмяк в седле и покорно ехал, куда везут, произнёс:

— У неё трудная и грязная работа, командир. Такое не многим под силу. Легче воевать.

Наутро сотника вызвал военный советник.

— Ты — человек секретный, обученный особым навыкам, а ведёшь себя на людях как пьяный простолюдин! Ты не умеешь владеть поведением? Тогда я переведу тебя в командиры пятка. Зачем ты напал на уважаемого и одного из самых богатых людей города? Не поделили Красную девушку? 61 61 «Красная девушка» — проститутка в публичном доме.

— Она нажаловалась? Вот дрянь! Но откуда она узнала кто я и где служу?

— Прошение подал господин. Вот, — Дзэвэ взял бумагу, окантованную изысканными узорами и прошитую поверху шёлковой лентой.

«…Прошу оградить меня от угроз и нападок человека из Второго Запретного города. Вчера днём он неожиданно напал на меня, размахивал мечом, ругал ужасно оскорбительными речами, обещал убить, и только чудо спасло меня от гибели. На почве сильного испуга у меня случилось расстройство печени и теперь требуется длительное лечение. Прошу отыскать злонамеренника и наказать примерно. Я со своей стороны готов поддержать расследование преступления материально». — Дзэвэ помахал прошением перед лицом Сиантоли. — Понял? Он мне даже денег даёт, чтобы я тебя в яму посадил до конца твоих дней или в рабы продал. Что выбираешь?

— Перестань, Дзэвэ, тут ни слова правды. Я их увидел и сразу вышел, слова не сказал. Она тварь, конечно. А его я бы удавил… нет, лучше привязал бы к лошадиному хвосту, как монголы поступают. Откуда он меня узнал?

— Проследили, куда тебя твоя свита доставила. Хорошо, что ничего больше. Теперь понимаешь, почему за стену сотню не выпускаем?

— Да понимаю… За столько времени раз с женщиной связался… Ты не забыл, мне ещё тридцати нет, я живой мужчина!

— Ах вот что! Ну, прости, друг, я действительно не думал о твоих потребностях в этом плане. Как в той старой чжурчжэньской поговорке: «Если раб сыт, он не покормит скотину; сытый хозяин не вспомнит, что его раб три дня не ел». Сказал бы сам, не видишь, у меня дел полно. Ещё с этой армией… В общем, пришлю я тебе служанку. Хорошенькую. Живёт здесь, за стену не выходит, так что надёжно. Будет приходить, когда скажешь. Не обижай только, она хорошая служанка.

— Только чтобы кроме меня у неё никого…

— Он ещё условия ставит! Да ладно, никого у неё нет и не будет, пока ты не позволишь. Но работать у меня будет. Всё, иди, некогда.

— А слуге моему можно девушку?

— Ну, ты заботливый командир! Может всей армии девок привести? Вот на днях шестьдесят тысяч под стены придут, как же они, бедные? Скажу сегодня командующему, чтобы озаботился. Иди!

— Погоди, — окликнул Дзэвэ сотника. — Я подумаю. Действительно, люди в сотне особые, можно иногда им устраивать отдых с девушками. И оруженосцу твоему подыщем, раз ты за него просишь.

Армия простояла под городом десять дней. После ухода на вытоптанном до земли пустыре остались кострища, мусор и залежи нечистот в поломанных кустарниках.

Через месяц на том же пустыре выстроили ряды палаток для раненых. Армия возвращалась разрозненными толпами, изорванная и голодная. Поражение было полным! Кидани (!) разбили огромную квалифицированную армию чжурчжэней! Позор, позор… «Каждому чжурчжэню должно быть стыдно», — обронил командующий в присутствии командира отдельной сотни.

Монголы вновь ворвались в наши пределы и было ужасно слышать, что их опять не могут остановить. После сообщений с войны Сиантоли шёл в казармы тренировать сотню. Чжурчжэни должны быть лучшими воинами! Сотня теперь, наконец, укомплектованная до полного состава, не возмущалась. В таких условиях можно трудиться, не щадя пота и крови. Где ещё солдата накормят досыта, оденут в лучшее, помоют четыре раза в месяц, да ещё и девушку дадут после бани!

Сиантоли тоже был удовлетворён бойцами. Люди, конечно, разные, с характерами, но без характера и воин — не воин. Главное, стараются и действительно показывают умения. Заместителя сотника подобрали с умом. Сиантоли всё жалел погибшего Палиги, но и этот оказался толковым, с людьми ладить умел, дело знал и старался. Статью он тоже вышел, крепкий, удар в его грудь кулаком вызывал звук, будто колотом в дуплистый кедр. Сам он при этом усмехался. Звали заместителя командира сотни Захи 62 62 Захи — кабан-секач. .

Летом гонец привёз сообщение о набеге тангутов. Подлое Си Ся забыло, кто выручал их в войне с монголами, теперь они рады стараться грабить Цзинь, пока её войска бьются с монголами и киданями.

Сиантоли вспомнились его злоключения в Урахае. Вспомнилась и мимолётная кухарка-тангутка. Жива ли? Если жива, наверно нянчит монголчонка. Эти никого на пропустили. Пусть ей помогут духи.

Теперь у Сиантоли такая же хорошенькая, безыскусная и бескорыстная простушка из прислуги начальника. Зовут Олохи 63 63 Олохи — белка. . Ей идёт это имя. Сиантоли с ней хорошо и спокойно. Иногда он ей дарит подарки или деньги, но не в оплату, а чтобы сделать ей приятное.