Виктор Квашин - Последняя крепость империи

У чжурчжэней была своя литература и поэзия. Причём чжурчжэньские песни, танцы и музыка были популярны даже среди соседних народов.

Развитие получили различные отрасли науки. Значительных успехов достигли архитекторы и скульпторы.

Конечно, невозможно было избежать влияния культур завоёванных народов, особенно столь многочисленных и развитых, как подданные империи Сун.

Чжурчжэни, в первую очередь знать, переселялись в места с тёплым климатом, в уютные сунские дворцы и перенимали не только образ жизни ханьцев, но и культуру. Становилось модным быть похожим на ханьца и немодным выглядеть как чжурчжэнь. Такое и теперь случается.

Ну, вроде бы всё о культуре, если не вдаваться в подробности.

— Да, Алексей, этого вполне достаточно для общего представления о культуре великого народа. Кто захочет, найдёт подробности. Что ещё, Аня?

— Можно я ещё скажу? Ну, пожалуйста!

— Говори, только быстро. Время на исходе.

— Я о замечательном императоре Шицзуне! Он правил с 1160 по 1189 годы. Так вот, он был возмущён тем, что чжурчжэни перестали гордиться тем, что они чжурчжэни. Он повелел возродить традиции национальной чжурчжэньской культуры, заставил изучать древние обычаи, в храмах прославленных предков установить их памятники и портреты. Он повелел говорить только на чжурчжэньском языке, во дворцах петь чжурчжэньские песни и танцевать чжурчжэньские танцы. Заставил всех изучать родной язык и письменность. Среди придворных были искоренены ханьские обычаи, запрещены ханьские фамилии и имена, ханьские одежды. Причём, не подчиняющихся отдавали под суд.

Шицзун развернул гонения на буддизм и даосизм.

Этот удивительный император выступил против излишней роскоши, непроизводительных затрат. Призывал направлять средства на земледелие и скотоводство.

Шицзун беспощадно наказывал взяточников и казнокрадов. Но главное, что он боролся с иноземным влиянием на исконно чжурчжэньскую культуру. Если бы я жила в то время, я бы гордилась таким правителем!

— Прекрасно, Анечка! Как всегда, прекрасно! Что мы ещё не сказали о чжурчжэнях? А? Неужели никто не догадается? Скажи, Цаплина.

— Мы не узнали, что стало с Восточной Ся.

— Да она же вошла в состав монгольского Улуса, — подал голос Коробов.

— А вот и нет! Они были независимыми и жили своей жизнью.

— Так, друзья, давайте упорядочим наш спор. Ира Цаплина, я согласен с твоей точкой зрения. Расскажи, пожалуйста, если, конечно, успеешь.

— После переселения в новые места, в том числе на территорию современного Приморского края, чжурчжэни стали жить довольно неплохо. Благодаря умной политике государя Пусяня Ваньну, который заключил союз с монголами и даже посылал им в помощь войска, его новая страна оказалась вне боевых действий и стала быстро развиваться. Дальновидный Пусянь Ваньну предвидел войну и стремился подготовить государство. Он развернул строительство новых крепостей и укрепление старых городов. Всячески стимулировал развитие хозяйства и производств.

Но весной 1233 года хан Угэдэй во исполнение воли Чингисхана принял решение уничтожить последнее чжурчжэньское государство. В октябре 1233 года войска, возглавляемые сыном Угэдэя Гуюком, совершили внезапный вероломный бросок через территорию Корё на Южную столицу Восточного Ся город Чэнцзышань. В это время там был Пусянь Ваньну. Город сражался упорно, но монголы победили. Пусянь Ваньну был пленён.

После этого монголы двинулись на остальную территорию Восточного Ся, оставшуюся без правителя. Тем не менее, практически все города сражались до последнего, о чём свидетельствуют большие разрушения, заметные до сих пор. Археологи полагают, что последние крепости пали около января 1234 года.

Так завершилась короткая, всего девятнадцать лет, но славная история государства Восточное Ся.

— Восхитительно, Ирина! Пять с плюсом! Друзья, напоследок я припас вам вот что. Смотрите, это две пайцзы. Вот это пайцза чжурчжэньского тысячника, а эта — монгольского тысячника, и обе найдены на одном городище. Надеюсь, все помнят, что такое пайцза?

— Это как сейчас погоны в армии.

— Правильно, Ежов. Наверно ты мечтаешь служить?

— Да причём тут…

— Не обижайся. Ты молодец. Действительно замечательное сравнение. Представьте, что мы нашли на месте сражения погоны генералов воюющих стран. Это о чём-то говорит! О чём?

— Что они оба там погибли.

— Что сражались насмерть!

— Ого, если тысячники погибли, значит и войска их полегли?

— Да, верно, дорогие мои историки. Две таких находки позволяют нам полагать, что этот город был взят монголами в кровавой битве и что чжурчжэни сражались стойко. Сильные разрушения, обилие ядер и стрел почти во всех чжурчжэньских городищах говорят о том, что война была непримиримой и жестокой.

— А можно потрогать?

— Возьмите. Только не «затрите»! Это находки уникальнейшие!

Итак, занятие окончено. Жду вас на экзамене. А летом приглашаю желающих на раскопки. Да, в этом году планируются раскопки на двух городищах. Сможете своими руками прикоснуться, так сказать, к самой Истории!

Весна. Оказывается, люди ждали её. Расчистили от снега дворы и дороги, развесили по заборам циновки и шубы на просушку, иные женщины уже и на огородах ковыряются. А Сиантоли и не заметил, как зима пролетела.

Из-за ледохода долго не могли перейти реку вновь прибывшие поселенцы и работники. Их, измученных, обогнал срочный гонец. В депеше снова грустная весть, а когда они были радостные? Монголы взяли Бяньцзин, последнюю столицу Цзинь. Долго же продержались! Императора успели спасти, он перебрался на новое место. Пусть помогут ему духи!

Сиантоли долго не мог прийти в себя после этого извещения. Была в этом капля хорошего: император жив и свободен, а значит, Цзинь ещё существует и борется. И пока она борется, у Сиантоли есть время, чтобы готовиться к войне. Да, что-то подленькое кроется за этим — пока двое дерутся, третий спешит подкрепиться, чтобы после драться с победителем. По правильному было бы помочь дерущемуся другу одолеть врага. Но у нас и друг «не тот». Ай, как всё сложно в этой политике!

Ночью приснился сон.

На кане стояла отрубленная голова Чингисхана! Живая голова. Хан был сердит и говорил короткими фразами.

— Вы ответите за сокращение совершеннолетних!

Сиантоли робел даже перед отрубленной головой, пытался оправдываться:

— Но я не всех убивал…

— А я убью всех!

Это видение стояло перед глазами всё утро. Такие сны так просто не снятся. Сиантоли поехал к шаману. Тот обеспокоился:

— Дух самого монгольского хана в городе — это плохо. Это очень плохо! Сегодня соберу своих духов, будем его гонять.