Юрий Устин - Лабиринты свободы

— Так каковы потери англичан в сражении под этой, как её, Саратогой? — спросил Людовик XVI своего всезнающего министра.

Министр замялся на какое-то мгновение и бодро ответил:

— Точно не могу сказать, сир, но известно, что только в плен сдались около 6000 английских солдат.

Французский венценосец с удовлетворением потирал руки. Он встал из-за стола и подошёл к окну. Задумчиво посмотрев на раскинувшийся пейзаж одного из лучших дворцовых садов Европы, Людовик XVI радостно заметил:

— Какой позор для английской армии! Я думаю, что англичанам теперь надо серьёзно задуматься о размерах своих колоний. — Потом, повернувшись к ожидающему министру, продолжил: — Теперь, уже официально признав Соединённые Штаты как новое самостоятельное государство, мы получим хорошего союзника в защите наших интересов в Новом Свете.

Король Франции даже не предполагал в тот момент, что некоторые из тех, кому он собирался так активно помогать, через двенадцать лет станут в ряды его врагов, сокрушивших его династию...

— И подготовьте проект договора с Соединёнными Штатами. Я ознакомлюсь и подпишу его в ближайшее время.

— Слушаюсь, сир.

— И ещё... — король на секунду задумался. — На помощь Континентальной армии надо послать экспедиционный корпус генерала де Рошамбо для закрепления успеха. Одних волонтёров маркиза де Лафайета теперь будет маловато. Но каков Вашингтон!..

Людовик XVI по-детски засмеялся, довольный развивающимися событиями на далёком американском континенте. Туда в феврале 1778 года через дипломатическую почту был отправлен новый договор о дружбе и оборонительном союзе, подписанный Францией и Соединёнными Штатами в лице дипломатического представителя этой страны Бенджамина Франклина.

Но не только Франция в эти годы приняла сторону молодого независимого государства. Ещё не высохли чернила на перьях дипломатов России, Дании и Швеции, подписавших совместный договор, провозглашавший принципы вооружённого нейтралитета, когда в российской столице также с удовлетворением восприняли последние новости о первой серьёзной победе армии североамериканских колоний. Суть этих принципов сводилась в противодействие морской блокаде Англией международных торговых отношений. Монополия Великобритании на перекрёстках морских путей никого уже не устраивала. Другие монархи также хотели использовать их в своих интересах, ограничивая возможности самой мощной морской державы.

Англия переживала не самый лучший период своей истории, грозивший перейти в глубокий политический кризис внутри страны.

а круглым столом в здании Конгресса с красными от напряжённого разговора лицами сидели несколько конгрессменов. Перед ними стоял, широко расставив ноги, как на палубе корабля, Джордж Вашингтон и докладывал членам специальной комиссии Конгресса о ходе военных действий:

— ...Исходя из полученного опыта военных действий, в частности при Саратоге, необходимо продолжать развитие строительства оборонительных сооружений на наиболее важных стратегических участках.

Вашингтон развернул на столе большую карту и указал пальцем на одно из отмеченных им обозначений:

— Хочу обратить внимание уважаемых конгрессменов на крепость Вест-Пойнт, которая может стать стратегически важной цитаделью при обороне в случае наступления противника, сдерживая и оттягивая на себя значительные его силы.

— А кого вы можете предложить в качестве главного инженера такого строительства? — задал ему вопрос один из членов комиссии.

— Полковник Тадеуш Костюшко прекрасно справился с этой работой при Саратоге. Иного мнения по этой кандидатуре, я думаю, ни у кого не будет.

— А кого предлагаете назначить комендантом крепости Вест-Пойнт? — спросил главнокомандующего председатель комиссии.

Вашингтон замялся с ответом. Заминка была вызвана вопросом, по которому единого мнения у присутствующих наверняка не было.

— При Саратоге отличился ещё один полковник — Бенедикт Арнольд, который во время сражения был тяжело ранен... — Вашингтон сделал паузу, осматривая лица конгрессменов, ожидая от них возражений по второй кандидатуре. — Я предлагаю наконец-то присвоить ему звание генерала и назначить командиром этой цитадели.

Вашингтон не ошибся в своих предположениях: конгрессмены зашевелились и начали шумно обсуждать предложенную им кандидатуру.

— Я хотел бы всем присутствующим напомнить, что специальная комиссия при Конгрессе расследует факты хищения государственных денег полковником Арнольдом Бенедиктом, — громко напомнил конгрессменам председатель.

— У вас уже готово обвинительное заключение? — парировал Вашингтон замечание председателя.

— Насколько я знаю, до обвинения ещё не дошло, — более миролюбиво ответил тот.

— Бенедикт Арнольд на свои средства построил маленькую флотилию для нашей армии, дважды был ранен в сражениях. Наконец, атака его солдат внесла коренной перелом в сражении под Саратогой, — с жаром доказывал право на жизнь своего предложения главнокомандующий.

— Но Бенедикт Арнольд при всех его заслугах часто путает свои деньги с казёнными, — не сдавался председатель.

При этом споре другие конгрессмены притихли (и внимательно следили за дискуссией коллег.

— Арнольд имеет всеамериканскую славу отважного командира. Если мы и сейчас не присвоим ему генеральский чин, в армии нас не поймут, — выдвинул Вашингтон главную причину на присвоение генеральского звания Арнольду Бенедикту, и председатель «сдался».

— Ну что ж, сэр, Конгресс примет во внимание ваши рекомендации, — пообещал он, но от себя в конце добавил: — А время покажет правильность вашего предложения.

Председатель даже не предполагал, как он был прав в своём отрицательном мнении о новом генерале американской армии и насколько ошибался Вашингтон!

В этот летний день Костюшко чувствовал себя прекрасно, а настроение было отличным: Конгресс утвердил его кандидатуру в качестве главного инженера крепости-цитадели Вест-Пойнт. К её строительству полковник Костюшко приступил недавно и теперь ожидал прибытия коменданта цитадели. В мыслях он уже готовил ему доклад о проделанной за это короткое время работе. Правда, Костюшко не было ещё известно, кого назначат на эту должность, но ему это было уже не столь важно. Ведь он занимался любимой работой, в которой прекрасно разбирался, за что его и ценил Вашингтон.

Наблюдая за ходом проводимых работ с чертежами будущих укреплений в руках, Костюшко обратил внимание на двух всадников, приближающихся к воротам крепости.

«И кого это несёт?» — только и успел он подумать, как его хорошее настроение резко пошло на убыль: с большой досадой в одном из всадников он узнал «старого знакомого» Бенедикта Арнольда. Ещё с большим для себя удивлением Костюшко обратил внимание на его генеральский мундир. Но и этот удар был не самым неприятным для него в этот солнечный день.