Юрий Устин - Лабиринты свободы

Тадеуш не мог видеть в сумраке ночи, как изменилось лицо Мадлен. Оно стало в этот момент неподвижным, как маска, а глаза уставились в одну точку на стене. Только голос девушки, когда она начала свою исповедь, настолько изменился, что Костюшко внутренне напрягся от неожиданности.

Но он продолжал слушать Мадлен, не перебивая и не прерывая её повествования.

— Моего дома давно нет, — начала она говорить жёстко и отрывисто. — Англичане пришли на нашу ферму и потребовали, чтобы мать накормила целую роту солдат. Они съели все припасы в доме. Но этого им показалось мало... А отца дома не было. Его часто не было дома, так как он уходил на охоту на 2—3 дня. Он был хороший охотник, известный на всю округу.

Мадлен замолчала. Тяжёлые воспоминания о событиях, которые перевернули её жизнь, видимо, до сих пор угнетали её. А Костюшко молчал, ожидая продолжения, и она решила ему рассказать всё.

— Английский сержант затащил меня в конюшню и пытался изнасиловать, но мать решила заступиться за меня и схватилась за вилы... Но сержант опередил её, заколов штыком ружья на моих глазах.

Костюшко понял, как тяжелы для Мадлен эти воспоминания, и прикрыл её губы ладонью. Но нельзя останавливаться на половине пути.

— А когда отец пришёл с охоты, то застал пепелище вместо фермы и меня у могилы матери, — уже тихим голосом, почти шёпотом досказывала она. — Тогда отец опять ушёл на охоту, оставив меня на соседней ферме, но с тех пор он охотился только на «красные мундиры»... Так что нет у меня дома, — закончила Мадлен повествование своей жизни.

— А отец? — не мог не спросить Костюшко.

— И отца нет. Он погиб в том бою под Саратогой.

Костюшко наклонился к Мадлен и поцеловал её с той нежностью, на которую в этот момент он был способен. Мадлен в ответ обхватила его шею и с жаром притянула к себе.

Ранним утром Костюшко открыл глаза, но Мадлен в доме уже не было. Зато на крыльце стоял верный Томаш, ожидая, когда проснётся хозяин, чтобы передать ему пакет, доставленный только что посыльным от генерала Грина.

Костюшко вышел на крыльцо и с удовольствием вдохнул в себя свежеть летнего утра.

«До чего прекрасна жизнь! — подумал он, вспоминая прошедшую ночь. — Надо срочно найти Мадлен и сделать то, что решил. Пора стать семейным человеком, ведь мне уже 37 лет».

— Ну что тут у тебя? Откуда? — спросил Тадеуш, указывая на пакет в руке Томаша.

Ординарец молча протянул послание. Разорвав пакет и прочитав содержание, Костюшко на минуту расстроился: это был приказ генерала Грина прибыть в штаб армии. Им предстояла совместная поездка в Филадельфию по приглашению самого Вашингтона. А ведь Тадеуш хотел обсудить все вопросы своей будущей семейной жизни с Мадлен... Придётся эту часть его биографии перенести на более поздний срок.

— Приготовь лошадей и собери всё необходимое. Поедим и отправимся, — приказал он Томашу, ничего ему не объясняя. Но тот давно уже привык к подобным приказаниям и всегда был готов тронуться в дорогу.

огда ещё можно надолго оставаться наедине с собой и поразмышлять о смысле жизни; о счастье, о Боге и о многом другом, что может прийти на ум, как не во время долгой поездки. Только изредка твоё внимание отвлекут неизвестные путники на безлюдной дороге, спешащие по своим мирским делам, и опять наступает полное погружение в свои мысли.

Трясясь на лошади в сторону Филадельфии, Костюшко вспоминал прошедшие годы своей жизни в Америке и, особенно, последние события, непосредственным участником которых он стал...

...После позорного поражения англичан под Саратогой боевые действия противостоящих армий, Британии и Соединённых Штатов, в 1778—1780-е годы проходили с переменным успехом. Генерал Клинтон не смог выдержать натиска североамериканской армии, и в 1778 году оставил Филадельфию, сохранив при этом боеспособную армию, и сосредоточился на защите Нью-Йорка. В конце того же 1778 года англичане нанесли серьёзные удары в южном направлении по штатам Джорджия и Южная Каролина, захватили их, а позднее к своим победам приобщили и оккупацию Северной Каролины.

Южная армия генерала Грина не осталась «в долгу». Однако «вернуть долг» Грин смог только в 1781 году. Он заманил британские войска под командой генерала Корнуоллиса в Виргинию, где оставил их без снабжения, и британскому генералу ничего не оставалось делать, как только со своей армией в 9000 солдат закрепиться на оборонительных рубежах у Йорктауна.

Операцию по разгрому остатков английской армии готовили уже две объединённые армии Америки и Франции под командованием двух маркизов: Лафайета и Рошамбо. Кроме сухопутных войск, им помогала с моря французская эскадра адмирала де Грасса в составе 28 кораблей.

Когда английская разведка доложила своему главнокомандующему о таком неравном противостоянии, генерал Корнуоллис принял разумное решение, повторив поступок генерала Джона Бургойна под Саратогой. Таким образом, в ноябре 1781 года по его приказу британский экспедиционный корпус капитулировал, сохранив жизни многим солдатам: как своим, так и противника.

После такой убедительной победы Континентальной армии англичане больше не предпринимали активных военных действий, а Вашингтон также принял выжидательную стратегию. Противники встречались иногда в каких-нибудь небольших стычках, которые сражениями трудно было даже назвать. Подобные бои местного значения чаще всего заканчивались вничью, после чего обе армии обменивались пленными и возвращались на исходные позиции.

После такого затянувшегося противостояния английское правительство поняло, что не оправдало доверие своего короля. Премьер-министр Фредерик Норт получил вотум недоверия и 20 марта 1782 года ушёл в отставку. Не прошло и месяца после его досрочного ухода из большой политики, а уже в апреле палата общин проголосовала за прекращение военных действий в далёких от Англии североамериканских колониях.

Американская дипломатическая миссия в составе Бенджамина Франклина, Джона Адамса и Джона Джея [24] Первый председатель Верховного суда США и губернатор штата Нью-Йорк. не заставила себя долго ждать и 30 ноября 1782 года предложила свой проект предварительного мирного договора [25] Первая статья этого исторического документа почти полностью вошла в основной мирный договор, подписанный 3 сентября 1783 года в Париже в Версале. ...

Приближаясь с генералом Грином к Филадельфии, Костюшко понимал, что вызов главнокомандующего в столицу восставших колонистов был вызван необходимостью, которую диктовали определённые условия или события. О причинах этой поездки Костюшко догадывался и предполагал, что его жизнь в ближайшее время может круто измениться. И не только его.