Саймон Скэрроу - День цезарей

Первая центурия уверенно шла вперед еще шагов двадцать, безжалостно разделываясь с теми, кто осмеливался ей воспротивиться. Но спустя какое-то время шаг пришлось замедлить: появились первые признаки организованного сопротивления, и путь наступающим оказался прегражден стеной дверообразных легионерских щитов, между которыми хищными клыками торчали острия мечей. Мрачная решимость лиц свидетельствовала о том, что Шестой легион готов принять натиск. Так что прогулка окончена, и наступает черед ближнего боя, коим так славны римские легионы. Впереди доподлинная проверка преторианцев на их хваленую отборность.

– А ну, прочней, ребята! Ровняй ряды!

Макрон остановился и вытянул вперед обе руки, задавая дистанцию и линию равнения. Обернувшись к сзадистоящему, он взял у него щит и встроил его в передовую шеренгу.

– А ну, за императора! Вперед!

Под отсчет Макрона Первая центурия двинулась на неприятеля; зазор между двумя ратями сужался и наконец исчез совсем, когда две линии щитов со стуком столкнулись. Сверху засновали наконечники копий, но и на линии пояса зловеще замелькали клинки. Утиснутый в самую давку Макрон уперся ногами и, стиснув зубы, налегал щитом в усилии продавить себе путь вперед. Но ни одна из сторон не уступала, и казалось, сам воздух натруженно и сорванно пыхтит от усилий под скрип щитов и железный перестук мечей.

Возле самого лица Макрона мелькнуло что-то слепяще-яркое: это нанес удар легионер, атакующий чуть правее впереди. От серьезной раны центуриона спас лишь случайный толчок кого-то из своих, сделавшего в этот миг рывок. В ответ Макрон нанес удар по диагонали; тот пришелся легионеру выше локтя и глубоко надсек мышцу. Раненый, скривившись, отдернул руку, но тем самым лишь сильнее распорол ее. Пальцы его непроизвольно разжались, и меч упал вниз, задев Макрону сапог.

Справа мелькнуло острие копья, угодив легионеру прямо в глаз; от резкости удара с него слетел шлем, а сам он запрокинулся и исчез с глаз долой. Почти в ту же секунду гвардеец слева от Макрона ахнул и согнулся от колющего удара в пах. Раненого, выступив вперед, оттиснул сзадистоящий, ну а тому оставалось лишь как-то выпутаться из строя и заняться своей раной. Упало еще несколько преторианцев, что свидетельствовало в пользу выпуклых прямоугольных щитов легионеров против более легких овалов гвардейцев. Эту невыгодную разницу отчасти выравнивала превосходящая длина преторианских копий. Но атака уже застопорилась, и теперь исход боя зависел в основном от силы натиска одной силы на другую: кто кого пережмет.

Катон выбрался из схватки и взлез на постамент статуи какого-то политического деятеля, чтобы четче оценить обстановку. Две центурии Макрона увязли в столкновении – ни туда ни сюда. Отсюда было видно и то, как когорта Тертиллия разрезала колонну легиона и затиснула несколько сотен человек меж двумя построениями преторианцев. Ну, а снаружи голову колонны Пастина обогнули его молодцы. В другой стороне центурии Николаоса и Игнация зачищали хвост обложенной ими когорты, а остаток его людей прижимал к воротам подчиненных трибуна Криста. Дальше дорога пустовала, но в отдалении уже виднелась голова следующей когорты Шестого. На глазах у Катона ее старший офицер велел своим легионерам остановиться, а сам трусцой побежал установить причину шума за воротами, своей яростью напоминающего бой. На то, чтобы воспользоваться этой осторожностью, у Катона были считаные минуты.

Он спрыгнул на дорогу и, жестом велев императорскому штандартоносцу находиться рядом, стал проталкиваться туда, где его гвардейцы громили рассеявшихся легионеров.

– Вторая когорта! – выкрикнул Катон. – Вторая когорта, отойти! Отойти!

Игнаций с Николаосом повторили команду, и их люди отступили от легионерских мечей.

– Солдаты Шестого легиона, вы совершаете измену! – обратился к неприятелю Катон. – Не верьте приказам вашего легата! Правда в том, что он – пользующийся своей властью изменник, задумавший свергнуть императора! Императора, которому вы присягнули служить! Спасите же себя. Бросьте свои мечи и сдайтесь, иначе вы будете истреблены на месте. – Катон сделал паузу, давая возможность усвоить свои слова. – Сделайте это ради себя, прямо сейчас! Не идите против своей отчизны.

Наступило некоторое затишье, в ходе которого Катон остановил внимание на молодом легионере, меч в руке которого заметно дрожал. Префект подступил к нему и проникновенно заговорил:

– Послушай, друг, зачем тебе биться и погибать за шайку заговорщиков? Достоин ли храброго легионера такой недостойный уход из жизни? С твоей отвагой тебе нужно сражаться и гибнуть за Рим, а не против него. Опусти свой меч, и, клянусь, тебе не будет причинено вреда.

Легионер постоял в растерянности, а затем, согнувшись, опустил свой меч вместе со щитом на дорогу.

– Вот это достойно. Ты поступил правильно. – Катон подошел к еще одному легионеру. – А теперь ты.

При этом он непоколебимо смотрел на него, и тот под взглядом префекта сложил свои щит и меч. Их примеру последовали другие. Катон, обернувшись через плечо к своим, сказал:

– Наши товарищи из Шестого легиона должны остаться невредимы. Разоружите их и отведите с дороги. Там, выше по улице, есть двор, а на нем – кузня. До дальнейших указаний держите их там. Еще раз предупреждаю: никаких унижений и рукоприкладства, иначе будете отвечать передо мной.

Своих людей вывел вперед центурион Игнаций. Они обступили новоявленных пленных и помогли раненым подняться на ноги. Николаос дал приказ собрать оружие, убрать с улицы тела и потушить еще не успевшие погаснуть ворохи сена, раскиданные вокруг перевернутой повозки. Однако небольшая группа офицеров, сигниферов и ветеранов отмежевалась от остальных и стояла, ощетинясь, в стороне.

Катон осторожно подступил к ней.

– Продолжать схватку бессмысленно. Ваши центурии сложили оружие. Последуйте их примеру, иначе мне придется отдать приказ уничтожить вас.

Старший центурион когорты презрительно фыркнул:

– Ты же знаешь, как оно устроено, префект. Центурионов назначают не для того, чтобы они казали пятки или сдавались. Я подчиняюсь лишь приказаниям своего легата. Вот и весь сказ.

Катон оглядел его спутников, всего числом не более дюжины:

– Ну, а вы-то? Неужто вам хочется погибели?

Ответом был лишь дерзкий блеск глаз. Сердце у Катона заныло: какая напрасная потеря сильных духом людей… Но времени на уговоры не было. Ворота необходимо было закрыть до захода других когорт Шестого легиона. Катон со вздохом кивнул и распорядился Николаосу:

– Попытаться взять живыми, но если выбора не останется, то не щадить.