Дмитрий Иловайский - Краткие очерки русской истории

Ведомство губных старост в тесном смысле простиралось только на дела губные или уголовные, т. е. душегубство, разбой и воровство с поличным. Им предоставлена была поимка и суд разбойников и воров. Губные старосты вели себя не лучше других чиновников и притесняли жителей, так что последние иногда просили царя поручить губные дела воеводам.

Вот некоторые способы пытки: обвиняемому вбивали под ногти железные иглы, вешали над зажженным костром, били по обнаженной спине плетью, капали холодную воду на бритую голову и пр.

На восток по Оке и Волге шел путь в Астрахань, где постоянно жили купцы персидские, бухарские и армянские, торговавшие преимущественно шелковым товаром и бумажными тканями. На этом пути лежали важные пристани — Нижний и Казань. От Нижнего до Астрахани ежегодно весною и осенью ходили караваны казенных и купеческих судов. Но плавание их было небезопасно: все нижнее течение Волги представляло пустынную страну, в которой караваны часто подвергались нападению разбойничьих шаек и делались их добычею, несмотря на конвойные стрелецкие отряды. От Волги вверх по Каме отделялась главная сибирская дорога. По ней отвозили в Сибирь хлебные и военные запасы для служилых людей, а из Сибири привозили драгоценные меха. Главными торговыми пунктами в Западной Сибири были Верхотурье и Тобольск. Во второй половине XIII века служилые люди вместе с русскими промышленниками углублялись все далее и далее на восток; налагая дань (ясак) на мелкие туземные племена и местами воздвигая свои острожки, они расширили московские пределы до берегов Восточного океана и нижнего течения Амура. Тогда завязалась торговля с Китаем, а Нерчинск сделался важным пунктом этой торговли.

На запад от Москвы, в Литву и Польшу, главная дорога шла через Смоленск. Из Польши приводились лучшие лошади для царских конюшен. С юго-запада, из турецких владений, иногда приезжали в Москву греческие купцы с женскими украшениями, конским прибором, жемчугом, фруктами и пр. Прямой путь в Москву был для них небезопасен от запорожских казаков; поэтому купцы объезжали другою дорогою через польские владения. Самые торговые города на Юго-Западной Украине были Киев и Путивль. Южные кочевые народы, особенно ногайские татары, пригоняли в Московское государство огромные конские табуны, которые покупались большею частью для царской конницы.

На северо-западе пролегала дорога к Новгороду и Пскову. Торговля Новгорода с ганзейскими городами при Иване III почти прекратилась; она возобновилась при Василии II, но уже не в таких размерах, как прежде. Открытие Беломорского пути англичанами, погром Ивана Грозного, Смутное время, потеря балтийских берегов — одно за другим подрывали благосостояние Новгорода. Однако в XVII веке Новгород и Псков все еще были в числе самых промышленных и богатых русских городов. Сюда приезжали преимущественно шведы и немцы; отсюда шли пути за границу: к Нарвской пристани и к Риге.

Самый важный путь, Беломорский, шел от Москвы на торговые города Ярославль и Вологду, потом рекой Сухоною на Устюг и далее Северною Двиною до Архангельской пристани. К этой пристани со второй половины XVI века каждое лето приезжали европейские корабли с товарами. Сначала исключительными привилегиями пользовались англичане, которые завели свои фактории во многих внутренних городах России, но мало-помалу их соперниками на этом пути явились и другие купцы, именно голландские, немецкие и французские, а в царствование Алексея Михайловича, как известно, англичане лишились права на повсеместную беспошлинную торговлю и ограничены одним Архангельском.

Флетчер, английский посол при дворе Феодора Иоанновича, замечает в своих записках о России, что русский купец, раскладывая товары, боязливо осматривается на все стороны, не идет ли к нему царский чиновник, чтобы взять у него что получше, и притом даром. (Впрочем, записки Флетчера часто неосновательны и отличаются слишком мрачными красками; как иностранец, он не понимал многого в русской жизни.)

В Успенском соборе покоится прах московских митрополитов и патриархов. Вторая после Успения святыня Московского Кремля — Архангельский собор также первоначально был построен Иваном Калитою, а потом разобран и вновь сооружен Иваном III. Здесь находятся гробы великих князей и царей московских.

Рядом с двумя означенными школами некоторые археологи признавали существование третьей, строгановской, названной по имени ее покровителей — богатых купцов Строгановых. Иконы ее отличаются красотою отделки и большею живостью красок. Но эта иконопись в сущности принадлежит той же московской школе.

Раскольники старой веры вместе с «новыми», или исправленными, книгами отвергли и «новые иконы», т. е. писанные не по старым образцам. Точно так же при своем богослужении они не хотели подражать обычному церковному пению, которое было заимствовано из Греции (осьмигласное), но потом подверглось переменам. Раскольники приняли монотонное пение с носовыми звуками, считая его за старое греческое и называя «демественным».

Содержание лубочных картин было или религиозное (например, изображение Страшного суда с разнообразными муками в аду и сцены, взятые из Священной истории), или заимствованное из любимых повестей и сказок, или сатирическое. На картинах последнего содержания высказывался народный юмор в своих грубых, безыскусственных формах, например известная картина «Мыши кота погребают», изображения различных последствий пьянства и пр. Самым роскошным и нарядным образцом вкуса наших предков служил Коломенский дворец Алексея Михайловича, расположенный в 7 верстах от столицы на возвышенном живописном берегу Москвы-реки, посреди нескольких садов. Он был деревянный на каменном фундаменте и представлял группу пестрых зданий разнообразной величины и формы. Тут были все любимые украшения того времени: вышки, терема, чешуйчатые, бочкообразные кровли зеленого цвета с блестящими медными гребнями вдоль всей вершины, пирамидальные башенки и шатровые навесы над крыльцом с орлами и жестяными прапорами (флюгерами), разные фигурные ворота и двери, гульбища (т. е. балконы) с решетками из точеных баляс, слюдяные окна с позолотой и витыми столбиками по бокам и т. д. Иностранцы говорят, что этот дворец походил на красивую игрушку. Симеон Полоцкий воспел его в своих виршах. Он стоял до времен Екатерины II, когда за ветхостью был разобран. Сохранились его рисунки и планы.

При Алексее Михайловиче сделана попытка завести военный флот из судов, построенных по иностранным образцам. Именно на Оке были сооружены голландскими мастерами трехмачтовый корабль «Орел» и несколько мелких судов; их спустили по Волге в Каспийское море для охранения русской торговли от морских разбойников. Но «Орел» скоро был сожжен Стенькою Разиным, и, таким образом, попытка завести флот не имела успеха.