Любовь Овсянникова - Птаха над гнездом Том 1. Дарители жизни

— Не знаю, целую группу наших мужиков, больше ста человек, вроде как в плен взяли и погнали впереди себя при отступлении... — сдвинула плечом рассказчица. — Борис говорит, что немцы со всех сел выгоняли мужчин и угоняли с собой.

— Просто прикрывали свои зады нашими людьми, подонки! По дороге они бы их все равно расстреляли. Люди им уже не нужны. Понимаешь, сестра? Их песенка спета! — вскипел Алексей.

— Может, фашисты сами это чувствуют, и старались помешать нашим мужчинам попасть в Красную Армию, чтобы пойти за ними вдогонку?

— Может, и так. Но каков, Борис, а?! Ей-богу, сестра, твой муж молодец! Научился запросто от немцев бегать! А вот Петр... Что с ним? Есть вести?

— Вестей нет, из чего я заключаю, что он доехал до Германии. А насчет побега... Бежать-то, я полагаю, очень трудно, не каждый может. А то бы все разбежались...

— Но Петя-то наш сумел от расстрела убежать, значит, и тут смог бы.

— Может, не захотел, — неуверенно произнесла Прасковья. — Там же Дуся... А она вряд ли способна быстро бегать.

— Да, я и забыл, — Алексей устало сел на скамейку, стоящую у стены их жилища, на которой любил по вечерам отдыхать Яков Алексеевич. — Дуся хорошая девушка, да лучше бы им было расстаться до угона...

— Почему?

— Ты представляешь, сестра, что значит молодым беспомощным девушкам попасть в лапы взбесившегося врага? — Алексей со значением посмотрел на сестру, но увидел в ее глазах только непонимание. — Это же бесправные рабыни! Не убережет Петр свою Дусю от лиха... Только себе его наживет...

— Господи, что ты говоришь...

— Ладно, — тряхнул он головой. — Не будем гадать... Дай мне умыться, сестра.

Как всегда, у их колодца стояли бочки, доверху наполненные водой, чтобы не рассохлись за лето. Вода в них на солнце нагревалась до горячего состояния, особенно в такие дни, какие стояли в этом сентябре, по-летнему жаркие. Оттуда брали воду для купания, а вместо нее доливали новую, взятую из колодца.

Прасковья занесла жестяное корыто в дощатую загородку, где у них было нечто вроде летней купальни, и, взяв ведро, направилась к бочкам.

Настала прежняя жизнь... Жизнь!

Как приятно теперь греет землю заходящее солнце. Алексей, улыбчиво прищурившись, подставлял лицо ласковым лучам и освобожденный от грязных одежд торс.

Затем была мобилизация…

Алексей не стал ждать, пока в начале ноября ему исполнится 18 лет — сам поехал в военкомат, попросился добровольцем на фронт. Его сразу же мобилизовали, уже назавтра он отбыл из дому.

Ну, держитесь, фашистские сволочи, — думал он, возвращаясь домой для сборов к отправке на фронт, — теперь-то я отомщу вам, сколько смогу!

После мобилизации Алексей сначала попал в Харьков, в запасной полк. В запасных полках производилось обучение, формирование маршевых подразделений и направление на фронт в действующие части по специальности. Время нахождения военнослужащего в запасном полку обычно составляло от нескольких дней до пяти-шести месяцев, если приходилось учиться. С Алексеем именно так и случилось, его направили на краткосрочные курсы, где он научился профессии сапера. Так что, пока ему пришла пора идти на фронт, он успел достичь совершеннолетия.

Как он этого ждал! Ему не терпелось скорее взять в руки оружие, стрелять по врагам, которые вторглись в его дом и убили родителей. Страшнее этого ничего нет на свете! Поэтому он интересовался, когда и куда направляют тех, кто окончил обучение. Он хотел знать, где окажется, чтобы подготовиться к предстоящей военной судьбе. Он уже был мудрым, этот юноша. И узнал, что несколько маршевых рот перед ним ушли на юг, на Южный фронт. Там ребята, конечно, не попадали в одно подразделение, потому что маршевая рота — это временное формирование, это просто рота, направлявшаяся маршем на передовую для пополнения или для доукомплектования частей и соединений действующей армии.

Алексей вообще с жадностью впитывал новизну, которая нахлынула на него в армии, потому что за время оккупации изголодался по человеческому общению, по новостям. До войны — ах, как грустно звучит эта фраза, грустно оттого, что хорошая жизнь отошла в прошлое — и общения и новостей у советских людей было вдоволь. Но ведь тогда им это казалось чем-то само собой разумеющимся, а теперь Алексей знал, что так бывает не всегда, что это — главная роскошь жизни. В Красной Армии были комиссары, которые регулярно информировали бойцов о делах на фронте. Как хорошо было жить с открытыми глазами, знать, что делается на свете!

Теперь Алексей знал картину происходящего. Если говорить о Южном фронте, куда ушли ребята, то он был вновь создан после Сталинградской битвы в январе 1943 года. Силы этого фронта участвовали в Донбасской операции, затем провели Мелитопольскую операцию и освободили Донбасс, дальше прорвали оборону противника на р. Молочная и вышли к низовьям Днепра и к Крыму, а там захватили плацдарм на южном берегу Сиваша и блокировали с суши крымскую группировку противника.

Кстати, 20 октября 1943 года Южный фронт был переименован в 4-й Украинский.

Все эти детали интересовали Алексея, хотя главным для него было оказаться в рядах сражающихся солдат, чтобы выполнить долг перед погибшими родителями и отомстить за них немцам.

Наконец дошла очередь и до него, но он поехал не на Южный, а теперь уже 4-й Украинский, фронт, а совсем в другом направлении, в неожиданном направлении. Группу военнослужащих, в которую он попал, вдруг одели в полушубки, в валенки, в меховые рукавицы, выдали им шапки-ушанки и подшлемники и отправили на север. Алексей попал на Волховский фронт, которым командовал генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков, Герой Советского Союза, прославленный военачальник {51} 51 В начале войны, 21 июня 1941 года, Кирилл Афанасьевич Мерецкой был направлен в качестве представителя Главного командования в Ленинградский военный округ. Но уже 23 июня 1941 года он был отозван в Москву и арестован на основании показаний многих лиц, арестованных в 1937-1938 годах. Те обвиняли Мерецкого в контрреволюционной деятельности, что грозило ему высшей мерой. Началось следствие, но Кирилл Афанасьевич, мужественный человек, не стал ждать его окончания и 28 августа написал письмо Сталину с просьбой о направлении его на фронт. А 6 сентября он был «освобожден на основании указаний директивных органов по соображениям особого порядка». Все понимали — Мерецков был освобожден по распоряжению Сталина, который понял, кто и зачем пытался «утопить» преданного Родине коммуниста. Так что не всех, далеко не всех в те годы расстреливали — многие невиновные выходили на свободу. Конечно, всей этой истории тогда никто не знал, тем более солдаты, но… слухом земля полнится — легенды о К. А. Мерецком имели хождение в войсках, поднимали их боевой настрой и укрепляли уверенность в своей победе. Волховский фронт, во втором формировании существующий с 8 июня 1942 года, быстро успел создать свою историю и свои традиции. Он был окутан высоким и отважным духом его командующего. И этим духом проникался каждый солдат. .