Василий Попов - Архангельск — Северодвинск

А то, что это «живое свидетельство» блюет при качке, в картишки режется с офицерами и любит не только кагор и не только по святым праздникам — так это мелочи жизни. Особенно когда по тебе сейчас даст залп всем бортом вражеский флагман. И матросская жизнь, на этом, может и кончиться.

Служба священнослужителя на боевом корабле русского флота, особенна не только риском в бою, дискомфортом в шторм, но и сложностью его поведения при исполнении различных флотских традиций на борту. Вот пересекает парусный шлюп или броненосный крейсер экватор, и моряки празднуют «День Нептуна». Праздник всеобщий и веселый! Но явно и не христианский. Как тут быть корабельному иеромонаху? Если он умен, то примет участие и не будет отрекаться от всеобщего церемониального омовения. Перекрестив перед этим и ряженного «Нептуна» и «русалок», понимая, что этот «языческий» праздник — лишь веселое представление, не более. А если Бог умом великим не наградил?

В январе 1916 года броненосец «Пересвет» в Тихом океане пересекал экватор, возвращаясь из Японии в Россию. Матросов очень развеселила картина: молодые мичмана тащили, отчаянно вырывавшегося дородного корабельного иеромонаха к искусственному бассейну, «на суд» бога морей Нептуна с русалками… И при этом молодые офицеры кричали — «Покрестим, покрестим «попа!» Батюшку в чем был: в рясе, с наперсным крестом, швырнули в воду под гогот команды и он, с мокрой бородой, как кот из лужи, отряхивался на палубе. После чего потребовал, что бы его списали с корабля. Ясно, что обмоченный священник не вызывал у свидетелей унизившего его конфуза, религиозного почтения. И командир корабля, и старший офицер не пресекли буйства своих молодых подчиненных — флотская традиция, что поделаешь… И это не единственный нюанс корабельной церковной службы.

Смысл этой книги, для современных священников, моряков российского флота еще и осознание того, что русский флот ЕДИНСТВЕННЫЙ в мире и в истории который трижды сражался за православных единоверцев. При Императоре Павле 1 эскадра адмирала Ушакова освобождала от французского владычества греческие острова населенные православными. При Николае 1 в русско-турецкую войну 1828—1829 гг. Черноморский флот вступился за православных угнетаемых турками-мусульманами. При Императоре Александре II-м в 1877—1878 гг. русские моряки-черноморцы освобождали от мусульманского ига православных болгар.

Что православный корабельный священник — не только собеседник в офицерской кают-компании, утешитель раненых и больных матросов, отпевающий убитых и умерших, исполнитель церковных обрядов…. Но и равный участник морских сражений, великих географических открытий, вершитель военно-морской политики державы.

Читателям убежденным, что до Петра 1 у русского государства, имевшего естественный выход к Белому, Каспийскому морю, не было своего регулярного морского флота — совет — эту главу не читать и сразу перейти к следующей. Для тех же, кто решил читать дальше…

Флот и русское государство — ровесники. Естественно, что как и любой флот мира русский имел свой корабельный флаг. С конца XV-го по конец XVII-го века над мачтами русских кораблей поднимали по-сути икону Святого Николая Угодника — православного Святого, покровителя путешествующих и моряков. Только икона сия была сделана не из дерева или металлов, а из полотнища. Возможно, что из этого и пошел обычай освящать каждый спускаемый на воду корабль — освящать плавучее сооружение из дерева и металла несколько странновато, а вот икону, пусть и на ткани — понятное дело. В доказательство вероятности этого предположения можно привести многочисленные изображения и описания хоругвей древнерусских князей, — которые сплачивали русские дружины на поле брани.

Кстати, тогда становится ясно, почему белое знамя над черноморскими «чайками» запорожских казаков называли «Морским Миколой» — малороссийский вариант именования православного Святого. Великороссы вышивали лик небесного покровителя на ткани красного или синего цветов. Так было и во времена царствования Царей Ивана III-го, Ивана Грозного, первых Романовых…

Более того, в первом русском Морском Уставе — «О корабельной ратной науке», изданном в Москве Корабельным Приказом в 1667 году, среди 34-х статей артикульных одна — 25-я была открыто религиозной. Краткая была статья, но строгая, как боевой приказ: «Никто ж да дерзнет кляститься, или имя Божье втуне именовати.» (Запрет на богохульство прописан, а вот меры наказания нет). Видимо, если не автор, то редактор русского Морского Устава 1667 года глава Корабельного Приказа боярин А. Л. Ордин-Нащокин был столь искренне верующим человеком, что допускал нарушения данной статьи Устава русскими моряками, лишь в виде исключения. А как в Уставе прописать исключения?

Любопытно и то, что прославляемый всеми историками «петровский» морской Устав темы православной веры не касается ни словом.

Кстати, Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин — глава Корабельного Приказа был первым и последним морским министром России, за все историю существования флота, который закончил свои дни смиренным иноком Крыпецкого Иоанно-Богословского монастыря на родной псковской земле.

И совсем неожиданная страница в истории: связь финансов РПЦ и строительства русского регулярного флота при царе Алексее Михайловиче. Клятвенные Запреты церковных Соборов направленные против старообрядцев датированы 1656-м и 1667 годами. Как раз в эти годы начиналась судостроительная программа для войны со Швецией за балтийское побережье. Патриарх Никон призывал казаков и московитов — «Идти на Стокгольм морем!» Но война стоит денег. Откуда их было взять, если царская казна была истощена? А из церковных закромов. К началу раскола «старая» РПЦ была «государством в государстве». В ее хозяйственном обороте находилось 37 000 дворов и 44 000 мужиков (не считая детей и жен), которые не платили налогов в царскую казну. Это не считая недополученных налогов от «церковных» рыболовецких флотилий и рыбообрабатывающих предприятий, магазинов и лавок, мыловарней и солеварней… Банк наличности у последнего старообрядческого Патриарха Иосифа составлял 28 400 рублей — по тем временам сумма астрономическая! Вот в схватке за эти капиталы и грянул раскол, а не вовсе из-за споров в разночтении богослужебных книг (почти в поголовно неграмотной стране это никого массово не волновало) и о том, сколькими пальцами креститься — двумя или тремя?

Большая часть «церковных рублей» и была направлена Царем и Патриархом Никоном на строительство кораблей на государственных судоверфях. Наконец в Славяно-Греко-Римской академии — в учебном заведении далеко не светском, учили и кораблестроению и мореплаванию, откуда и были приняты преподаватели в Морскую академию Петром 1.