Андрей Миколайчук - Уго Пилигрим

— Подымите ему голову и оботрите лицо от крови.-

Отдавал распоряжение Роланд.

— Метко бьет, молодец.

Такой короткой фразой рыцарь охарактеризовал бросок Жоффруа. Уго только поморщился, он еще знал, как справиться с недисциплинированностью друга, но то, что с этим необходимо что-то делать, он уже понимал отчетливо.

— Смотрите, вроде бы пришел в себя, вытрите хорошо, вон как кровь хлещет, лица не разобрать.- Сказал Андре, поднося ближе факел.

Принесли еще воды, и перевязав рану, Роланд открыл на свет физиономию пострадавшего.

Из груди Ашамбо вырвался радостный крик.

— Тибольд, пройдоха!

Пришельца окружили тесным кольцом. Тибольд приходил в себя, нервно вздрагивая.

— Ну, давай, очнись!

Уго похлопал по щекам паломника.

Мужчина открыл сначала один глаз, потом, сильно сморщившись, второй.

— Болит?

Тибольд с трудом кивнул головой.

— Говорить можешь?

— Да!

— Ну и где ты пропадал?

Мужчина, делая огромные паузы, рассказал невероятную историю всего пленения. Испугавшись за свою жизнь, он действительно сбежал в надежде вернуться в Триполис и сесть на любой корабль, идущий в христианские земли. Но пройдя буквально тысячу шагов, Тибольд нос к носу столкнулся с отрядом, который состоял под руководством Веремиды. Среди разбойников был Неэро и его пираты. Его будто парализовало, дал о себе знать страх и унижения, которые паломник пережил во время морского пленения.

Говоря, Тибольд возбуждался, и в какое-то время, когда подробности жестокого обращения перешли все границы воображения, Уго перестал верить мужчине. Мальчик дал знак Ашамбо, и они отошли в сторону посовещаться.

Паломник тем временем, сославшись на ужасное самочувствие, попросил времени, чтобы отдохнуть.

— По его словам отряд Веремиды все время шел за ними по пятам, и сейчас находится приблизительно в двух милях на запад, — начал Уго.

— Если честно, кроме этой информации я не верю ни одному его слову.

Ашамбо удивленно поднял брови.

— Так друзья не возвращаются, тихо, крадучись. Что ему мешало бежать в наш лагерь и громко кричать о своем спасении? А?

Мальчик согласился с аргументами друга.

— Тогда, следуя твоим размышлениям, нам необходимо держать ухо востро с этим «бедолагой».

Последнее слово было произнесено Ашамбо с явной иронией.

— Да, ты прав. Жоффруа возьмет это на себя. И еще пусть с ним будет Юн. От его внимательного взгляда ничего не укроется.

Сказав это, Уго ушел поговорить с Роландом о своих подозрениях.

***

— Ты умен не по годам.-

Сказал Роланд выслушав опасения Уго.

— Ты решил, что будешь делать дальше? И главный вопрос: почему Веремида, охотясь за вами, еще не напал? Такая возможность у него есть всегда, начиная с момента, как вы ступили на берег Ливана.

— У меня нет ответов. Но будучи мусульманином я бы убивал каждого посланца Папы, коим является Гвиберд. Цель его визита в Иерусалим не паломничество, она связана с грядущей войной.

— Почему ты решил, что Гвиберд посланец Папы?

— Он монах-клюниец, слишком стар, но имеет власть, раз его без денег доставили в Аккру. И еще я видел, что капитан корабля обращался с ним не так, как обращаются с обыкновенным путешественником.

Роланда совершенно не удивился таким словам.

— Тогда мозаика складывается.

— Ничего не складывается, просто сложилось впечатление, что мы попали в банду преступников и теперь то и делаем, что наблюдаем за их действиями.

Вообще после того как Мария осталась на Кипре, Уго перестал получать удовольствие от размышлений о дальнейшей своей судьбе. Вместе с ней исчез ореол избранности, пропало ощущение великой цели, о которой так часто повторяла подруга. Душу мальчика окончательно истощили беспокойства и подозрения.

— Неужели так будет всегда? Мы будем сражаться с мерзавцами и подлецами, опасаться за собственные жизни, и в конце концов сгинем в каком-то бесславном бою с бандой разбойников?

Роланд с удивлением и явным удовольствием слушал слова мальчика.

— Да, такая жизнь у обыкновенных людей. Они счастливы от простых радостей, подчиняются силе, мечтают о справедливости. Есть, конечно, другие, которые наплевали на законы, неважно по какой причине, но эти, вторые, довольствуются только удачей, а она, как известно, изменчива.

Но Уго не понимал слов Роланда.

— Ты сейчас не делай никаких выводов. В сущности, ничего не произошло, ты просто пытаешься сдержать данное однажды слово. Делай, что должен и будь что будет. На дорогах к Святому Городу и не такое случается, твои разочарования покажутся смешными уже через неделю, поверь моему слову.

Но мальчик уже не слышал рыцаря, закрыв глаза, Уго внезапно погрузился в сон.

На утро Тибольд снова получил камнем в голову, теперь уже от Юна. Преступник лежал лицом вниз, на земле, но в этот раз уже никто не спешил оказать ему помощь. На крик ребят сбежались все.

— Свяжите ему руки и дайте мне кинжал.

Жоффруа исправно выполнил указание Уго. Не церемонясь, он скрутил веревкой Тибольда так, что очнувшись тот врядли бы смог самостоятельно даже перевернуться на спину.

Гвиберд громко молился и время от времени чертыхаясь, плевал в сторону пленника.

— Значит преступник он, все случилось так, как ты и предполагал, — сазал Ашамбо Уго.

— Что собираешься предпринимать?

— Есть один план. Надо прекратить эту войну. Я пришел на Святую Землю с миром и не хочу больше подымать оружие, во всяком случае, пока не помолюсь у Гроба Господнего.

Друзья окружили Уго, ожидая распоряжений.

— Жоффруа, ты и ребята поведете паломников дальше, мы с Юном останемся здесь, ждать Веремиду.

Ребята от неожиданности пораскрывали рты, не в силах произнести ни слова. Но быстро справившись с собой, первым ответил Жоффруа.

— Что значит, вы останетесь ждать Веремиду?

Уго знал, что такие новости следует объяснять, поэтому, подождав пока все выскажутся, сказал:

— Сколько мы сможем находиться в таком состоянии? День? Два? Всем понятно, что отряд Веремиды не нападает лишь только потому, что у него времени сколько угодно. До Иерусалима четыре дня пути, и это если не будет сюрпризов. В порт Иопию еще два дня. Вся дорога пролегает по враждебным территориям. Никто, я повторяю, никто не заступиться за нас в случае нападения. Это сейчас, думаю, всем понятно. Что же мы будем делать? Считать, что ничего не произошло и спокойно продолжим путь? Конечно, нет! Враг рассчитывает, что мы отныне потеряем сон, в конце концов, отступим от своего обета и сбежим! Кому-то не хочется видеть нас в Святом Городе. Ни нас, ни вас, уважаемый Гвиберд.

Уго повернулся к старику.

— Но почему нас просто всех не перебьют? — Спросил Гондамар.