Андрей Миколайчук - Уго Пилигрим

Уго ничего не оставалось, как согласиться.

— Ну что это объясняет? Я не понимаю, о каком зле ты говоришь и в чем наша избранность.

Но Веремида, не обращая внимания на его замечание, продолжил.

— Начнется все лесах Венгрии, в армии, которая призвана церковью на защиту вашего Святого Гроба. В армии паломников, которые понесут на своих одеждах крест, сначала появится один человек, он якобы прогоняя скуку, посадит на кол крестьянина, единоверца, который утаит зерно и не захочет делиться хлебом. Его примеру станут следовать, и уже после первой битвы пленные позавидуют мертвым, с живых станут снимать кожу, заливать кипящее масло вовнутрь человека, резать, рубить частями. Дальше, после взятия города, эти люди, объединившись в армию, их к тому времени будет уже много тысяч, не оставят в живых ни одного мирного жителя. Потом они выберут себе короля, и царствовать захотят везде, видя какую власть над миром подарило им зло. Они оставят оружие и последуют дальше, подражая монахам.

Уго слушал Веремиду с открытым ртом, воображение рисовало ему картинки рассказанного ужаса, и кровь мальчика закипала от злости. Сжав кулаки, он произнес.

— Ты лжешь! Пускай ты прав, и эта война не будет справедливой, но христианские воины соблюдают кодекс чести рыцаря, а значит- защитят слабого и восстановят справедливость там, где она попрана.

Веремида грустно покачал головой.

— Рыцарские уставы будут бессильны, зло подчинит себе воображение людей и оправдает любое свое преступление. Начало этому уже положено, призывая к убийству мусульман, ваш Папа объявил, что этого хочет ваш бог!

Уго ничего на это не ответил. Он слышал эту фразу не в первый раз, ее произнес Гвиберд при разговоре на корабле.

Беседа продолжалась до самого вечера, и кода на посеревшем небе появился молодой месяц, Уго попрощался с Веремидой. Они расставались друзьями.

За следующие дни пути паломники преодолели расстояние в восемьдесят миль. Повсюду они встречали разрушенные христианские святыни, поваленные церкви и заброшенные монастыри. В Назарете Уго взял воды из источника, в котором набирал воду Спаситель, будучи ребенком. Они видели издалека гору Фаворскую, где преобразился Христос на глазах Петра, Иоанна и Иакова. Об этом поведал друзьям Роланд, рыцарь с каждым шагом приближающим его в Иерусалим преображался и становился настоящим предводителем. Гвиберд же, подавленный недавним покушением на свою жизнь, путешествовал молча.

Паломники спешили и поэтому дорогу в Иерусалим выбрали прямую, обходя стороной города и сопутствующие им деревни. К вечеру четвертого дня отряд стал лагерем у склона, который располагался на востоке от селения Карьет-ал-Анаб. Воду брали из источника, который бил прямо из скалы. Ребята с интересом рассматривали караван- сарай, построенный специально для мусульманских путников. Одежда, приобретенная на Кипре, порядком поизносилась, но они категорически отказались поменять ее на длиннополые белые арабские халаты.

В костре сожгли дрова, собранные накануне, потому что во всей округе не росло ни одного дерева.

— Ты это правильно подсказал нам — собрать хворост, —

обратился Жоффруа к Роланду. Мальчику надоела долгая дорога и гнетущее молчание товарищей.

С момента возвращения Уго от Веремиды никто толком больше не разговаривал, перебрасывались короткими фразами, типа: дай, иди, спасибо, спокойной ночи. Это была личная просьба Ашамбо- не беспокоить Уго вопросами. Сам же мальчик шел всегда впереди или в стороне от отряда, по его лицу было видно, что он все время напряженно думает над чем-то.

После ужина Роланд сказал.

— На рассвете мы увидим Святой Город.

Тогда Уго поднялся и впервые за четыре дня промолвил.

— Значит, мы исполнили свое обещание. Дальше вы пойдете одни.

Все паломники, включая друзей, недоуменно переглянулись.

— Разве нам не надо в Иерусалим? — Спросил Ашамбо.

Уго поднял руку. Все замолчали, ожидая ответа.

— Мы пойдем в город своей дорогой.

— Может на прощание ты расскажешь о разговоре с Веремидой?

Промолвил Роланд.

— Тебе, я думаю, итак известно содержание нашей беседы, рыцарь!

Ответил Уго.

— Значит ли это, что ты выбрал свой собственный путь?

Никто из присутствующих не понимал, о чем беседуют эти два человека, и только недоуменно переглядывались.

— Да! — Коротко сказал Уго.

Лицо мальчика светилось уверенностью и отображало абсолютное спокойствие.

— Но ты не один, так ли легко согласятся с тобой твои друзья?

Но вместо Уго ответил Гондамар:

— Он всегда говорит за всех нас, так что не беспокойся, рыцарь.

Видно было, что Роланд не собирался так просто сдаваться.

— Вы не принадлежите себе! Вы- часть христианского мира, вы подданные святой католической церкви!

Но Уго оборвал Роланда на полуслове.

— Мы еще никому не сложили присяги, так что тебе придется подождать.

Мальчик подал знак друзьям собираться.

— Хорошо.

Сделав мягче тон, промолвил рыцарь.

— Но если вы захотите вернуться во Францию, в Иопии вас будет ждать корабль, перстень, который я дал тебе.

Роланд обернулся к Ашамбо.

— Этот перстень ты должен будешь показать капитану корабля. Узнаете судно по белому флагу с грифоном на полотнище.

***

Еще до рассвета отряд Уго вышел из лагеря. Они не прощались с паломниками, чтобы избежать долгих речей при расставании. Взобравшись на гору, ребята отошли в сторону от дороги. Перед их глазами в сумрачной дали восставал Иерусалим. Как спящий великан, он расположился на горе, и первый солнечный луч, несясь от горизонта, разбился о его белые стены.

Друзья, зачарованные восходом, не отрывая глаз, следили за тем, как наполняется небесным светом Город городов.

— Ради этого стоило пройти половину мира! — Воодушевленно сказал Ашамбо.

Все улыбались и радовались, как будто уже сегодня мальчики вернулись домой.

— Я не понимаю, почему моя душа так ликует? —

Тихо промолвил Андре.

Жоффруа, разведя свои огромные руки громко смеялся.

Уго соединил друзей и они, обнявшись, впервые, ощутили себя на самом деле единым целым.

— Об этом мне рассказал однажды дедушка Бернар. Далеко отсюда, в лесу герцогства Бургундия, монах посвятил меня в рыцари Святого Города. Я ничего вам об этом не говорил, потому что тогда это были простые слова, красивые, очень похожие на молитву, но все равно слова.- Начал говорить Уго и с каждым словом голос его набирал силу.

— Теперь, когда мы преодолели море, выиграли все битвы, не отступили перед трудностями пути и не поддались ни одному искушению. Теперь я понимаю слова Бернарда. Мы- единое целое, и мы отныне будем служить Иерусалиму, потому что этого хочет Бог. Те глупцы, которые прикрывают его именем собственные планы, горько ошибаются. Смысл веры в служении Создателю, и этот повелитель никогда не потребует от тебя несправедливого поступка, ему не нужно золота, а власть, которой он обладает не заканчивается пределами этого мира. Служа ему, мы можем справедливо ожидать того, что вскоре найдем свое место в рядах небесного воинства!