Валерий Лаврусь - Очень странная история

— Древлянам Олега посажу. Пусть умкнутся. А в Новгород…

— Владимира сажай в Новгород. Там у него дядька Добрыня — поможет.

— Добрыня Киев ненавидит.

— Нечтó… Сегодня ненавидит, завтра полюбит. У него кроме Владимира — всё одно ни одной души родной во всём белом свете нету. Как мать княжича, Малуша-то, померла…

— Померла ли, всё спросить хотел?

— Померла-померла… Или всё едино, что померла. — Княгиня слабо подняла руку и перекрестилась. — Я тебя в который раз спросить хочу… ты креститься надумал, варвар?

— Мать, угомонись! Мои варяги в дружине надо мной потешаться станут. Да и не положено вам, христианам, воевать-то! — князь с хитрой улыбкой развёл руками, дескать, вот как я тебя уел.

— А ромеи как воюют? — Ольга махнула рукой на Святослава. — Когда в поход-то собираешься?

— Думал… — смутился князь, предвидя реакцию княгини, — думал завтра выступать.

— Ты вот что, князь! Ты же видишь — я больна, и хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, — отправляйся куда захочешь 41. — Княгиня с обидой отвернула голову. — Я тебя надолго не задержу. А сейчас ступай, позже придёшь. И Владимира ко мне пришли.

— Балуешь ты его! — Святослав поднялся. — Небось с Ярополком или с Олегом так-то не возишься. Чего тебе этот ублюдок запал? Он же внук врага твоего — Мала.

— Э-э-э… дурень ты, Святослав! — Ольга повернулась к внуку. — Воин ты хороший, а князь никакой… Объединяя друзей и врагов, можно править миром, как базилевсы ромейские делают. А ты всё: « Иду на вы! ». Хазар побил, а они хоть чуть печенегов осаживали, нет бы помог им… Иди уже! Глаза б мои на тебя не глядели.

Святослав резко встал, хотел было что-то возразить, но только недовольно крякнул, развернулся и вышел из светлицы, громко хлопнув дверью.

Нет. Не о таком внуке мечтала Ольга. Всю дорогу ей попадаются бестолковые мужчины. Кровь, что ли, варяжская такая дурная? Как отец, Олег Вещий, помер — так всё приходится самой. То с Ингварем, то с Игорем, теперь со Святославом. «Не успеваю! — с тоской подумала княгиня. — Совсем не успеваю сделать, что отец завещал».

В дверь тихо поскреблись, и сердце у Ольги сладко затомилось. Правнук… Любимый правнук, сын Малуши и внук ненавистного древлянского князя Мала, чьим приказом был убит единственный сын — князь Игорь… и сам же убитый уже по её приказу, заживо в бане изжаренный. Ох… грехи наши тяжкие… А как по-другому править? Добром? Добром — живьем съедят! Ох, грехи…

Княгиня перекрестилась, а в дверь всё скреблись.

— Да входи уже, входи, красно солнышко, — негромко позвала Ольга.

В дверь бочком протиснулся румяный кудрявый подросток с чистым красивым лицом, но с синяком под глазом.

— Это кто же тебя так уделал? — подслеповато прищурилась княгиня. — Никак опять с Яриком дрался?

Княжич кивнул и присел к прабабке на лежанку.

— Задирается?

— Рабом обозвал! — Владимир надул сочные девичьи губы.

— Ну, наверное, может. Мать-то твоя, Малуша, рабыней считалась, хоть и была древлянской княжной… Последнее — то главное… — Княгиня притянула княжича к себе на грудь. — А ещё главное, что это ты! Слышишь? Ты будешь Князем Киевским!

— Я?! — отстранился Владимир. — Да как же, бабуль, я-то? И Ярик старше, и Олег. Братья не пустят.

— А ты их и спрашивать не будешь! Ты вот послушай, деточка… Послушай! Я всё сама хотела сделать, да, видимо, времени у меня уже нет, не поспею… Сядь поудобнее. Послушай, что тебе бабушка расскажет.

Княжич снял лапти, размотал онучи и забрался с ногами на лежанку к прабабке, часто так делал.

— Запомни, Владимир, здесь уже все забыли, но ты запомни, ты — потомственный датский ярл, варяжский князь!

— Я?! — Владимир выпучил глаза и испуганно огляделся по сторонам. — А Ярик?

— И Ярик. И Олег, и отец твой. И Игорь, дед твой. Всё началось… — Ольга на мгновение задумалась, пытаясь подобрать слова. — Всё началось давно, больше ста лет назад. Тогда в Ютландии, в Дании, жил конунг Рурик 42. Сильный, смелый был воин. Сначала воевал с потомками Великого Карлуса, потом служил им, и в конце концов получил от них во владение Фризию. Но был он ровно как отец твой, не сиделось ему на месте. Отправился он со своей дружиной в Гунналанд, в город Хольмгард. Слышал про такой?

Владимир яростно замотал головой.

— Слышал… Как не слышал. Так варяги Новгород называют. У словенов, что в тех местах живут, обычай был: на княженье приглашать заморских конунгов. Рурик и решил воспользоваться правом, объявил себя приглашённым. Предыдущий-то князь помер.

— А кто был?

— Князь-то? Да кто ж его знает? Вадим вроде был какой-то. Да и бог с ним, не в нём дело! А дело в том, что именно Рурик пришёл со своей дружиной в Новгород. И сел править. Места там куда богаче, чем та же Фризия. Через Новгород торговля идёт из Варягов в Греки. Из Европы в Константинополь. Бери да обкладывай данью торговцев, а взамен обеспечивай охрану. Дружинников своих Рурик посадил по разным городам. В Киев — двоих: Аскольда и Дира 43. Только недолго правил Рурик, вызвали его опять во Фризию. А вместо себя он оставил старшего дружинника и дальнего родственника, венеда Одда, варяги его ещё Хельгом звали 44. Сам Рурик уже не вернулся: сначала дела задержали, а потом и вовсе помер. Но перед смертью он успел выдать замуж дочь Геруту за ярла Ютландии Ховерндила. Ты слушаешь меня, княжич, запоминаешь? Это важно!

— А?! Да, — встрепенулся Владимир, он совсем было задремал от всех этих ховерндилов, ярлов, конунгов. — Да, бабушка.

— Это важно, Влад! Запоминай. У них, у Геруты и Ховерндила, родился сын — Ингварь. Запомнил? Ингварь! И всё бы у них было хорошо, да только Фенги, брат Ховерндила, раззавидовался и убил своего брата 45.

— Как убил?! — окончательно проснулся от такого поворота княжич.

— Пока тот спал, яд влил ему в ухо.

— В ухо! — ужаснулся Владимир.

— В ухо. Ярл долго мучился… А потом Фенги, став ярлом, силой заставил выйти за него замуж Геруту. А Ингварь всё видел и всё знал. И хоть ему было столько же, сколько тебе сейчас, поклялся он отомстить за отца.

— Я бы тоже отомстил! Вот если бы кто убил моего, я бы…

— А как же. За родича надо мстить… Правда, Христос говорит, что это грех. — Ольга перекрестилась. — И решил, значит, Ингварь отомстить своему дяде. А как? Дядя-то понимал, что Ингварь постарается отомстить, и поэтому поручил следить за ним, а в случае чего — убить. Тогда молодой ярл притворился сумасшедшим, дурачком. Стал отвечать невпопад, по полу катался, в грязи ходил… И все уверовали, что наследник сошёл с ума от горя. Притворялся он так не один год! К нему уже такому привыкли, многие даже забыли имя настоящее и завали просто: Амлед — Безумный…

Княгиня замолчала, восстанавливая дыхание.