Ханна Кент - Темная вода

— Ну, так тому и быть, Нора Лихи, — пробормотала Нэнс, глядя на крошечную бусинку крови. — Приходи ко мне тогда в канун новогодья и начнем. Будем с тобой волшбу снимать.

ДЕКАБРЬ ТЯНУЛСЯ МЕДЛЕННО. Под пасмурным, затянутым тяжелыми тучами небом женщины пели своим коровам, и голоса их звенели в туманном мареве. Они грели руки, сунув их под одежду, чтоб коровы не пугались холодного прикосновения, и доили своих кормилиц, настойчиво и умоляюще. Прижимались щекой к коровьему боку, пели и все доили, доили, моля Господа, чтоб молоко было пожирнее и годилось на масло.

Но молоко шло водянистое, и сбить из него масло стоило долгого труда. Когда это, наконец, получалось, женщины с облегчением скатывали маленький масляный шарик и мазали им стену, а потом, трижды крутанув мутовкой, клали ее поперек горлышка маслобойки, а некоторые еще и привязывали к мутовке рябиновые ветки. Другие предпочитали сыпать соль на крышку.

Вечерами женщины оставляли младенцев на попечение старших дочерей и шли под горбатым лунным серпом по мерзлой тропинке к перекрестку — на куардь [15] К у ардь — посиделки ( ирл. cuaird). . Точно мотыльки, с сияющими лицами они слетались к очагу в покосившемся домишке Аньи.

— Подкову-то пробовала? — говорила Анья. — Сам-то небось не пожалеет для жены новенькую, единый раз гретую подкову. Привяжи к маслобойке — масла побольше выйдет.

— Да тут и гвоздь сгодится!

— Или три листочка тысячелистника — брось в ведро, когда доишь.

— А когда сбиваешь, ни петь, ни пить нельзя. И до мужа не касайся — масло не выйдет, если по волосам друг дружку гладить или обжиматься там…

Женщины согласно закивали. Они сгрудились у огня вшестером. Босые их ноги были сбиты на острых камнях.

— Луна сегодня в кольце, видели? — сказала Бидди.

Все шепотом согласились.

— К дождю это.

— И туман — тоже знак. В горах туман — жди ненастья.

— Не для прогулок погода-то…

— А я вот Нэнс Роух видела — что ни утро по полям шастает.

Все глаза обратились к Кейт Линч. Та, обхватив себя руками за плечи, жалась к очагу.

— Едва развиднелось, а она уж тут как тут в тумане рыщет, от двора к двору, от коровы к корове. Ворожит. Порчу наводит.

Сорха криво улыбнулась:

— Да ну, небось просто кровь им пускает.

— Верно, оголодала, раз отец Хили не велел лечиться у нее и в плакальщицы брать. Где ж ей теперь пропитание сыскать?

— Я ее частенько вижу, — сказала Ханна. — Идет вдоль поля по дороге и травы собирает на рассвете или на закате. Ей знание дано, где и когда какую травку собирать, так, чтоб сила в ней была. А если и прихватит клочок шерсти из ежевичника — невелик грех, чтобы ее винить.

— Да если она скотине кровь пускает, Ханна, если на такое решилась, как же не винить ее! Зима коров и так измучила. — Эйлищ вздохнула: — Молоко как вода, хоть за маслобойку не берись. А тут крадется эта с ножичком в шею, кровь цедит, чтоб потом с овсом ворованным сварить! О таких делах стоит священнику сказать.

— Да и констеблю!

— Да она у соседа и глаз из головы утянет! — прошипела Кейт.

— Она вам отродясь худого не сделала, а вы ее грязью поливаете! — послышался голос Аньи, и все смущенно примолкли.

Ханна кивнула на вскочившую с пылающими щеками Анью:

— Она права. Срам такое говорить! Нэнс премудрости своей на вас не жалеет, — сами посудите, не она ли месяц-другой назад мою сестру родную от лихорадки вылечила? Родная моя сестра чахла, огнем горела в постели, я уж думала, не встанет она, конец ей пришел, и не дай мне бян фяса снадобья, досталось бы сестре моей только шесть футов земли на кладбище!

— Так, может, сестра твоя и без ворожбы выздоровела бы!

— Глупости! Нэнс дала мне снадобье в бутылочке и наказала не глядеть, как назад пойду, в сторону ро [16] Ро — ( ирл. rath) круглая крепость из камней, где, по преданиям, обитали фэйри. , а идти прямиком к сестре. Я сделала, как она велела, и, видит Бог, как шла я мимо куста боярышника, чувствую, словно кто-то тянет из рук моих бутылочку! Я покрепче ее ухватила, глаз не поднимаю, а добрые соседи все не унимаются. Тем и спаслась, что не глядела, вот до сестрина дома и дошла. Заварила я той травы, три раза дала ей настоя выпить, и встала она на ноги — в тот же вечер со мной прясть села!

— Ну, ты всегда была мастерица сказки рассказывать!

— Никакого в тебе уважения к старшим нет, Эйлищ! — рассердилась Ханна.

— Да мы это в шутку, Ханна! — пробормотала Сорха.

Эйлищ скривилась:

— Я не шучу. По мне, так прав отец Хили, язычница она.

Ханна негодующе выпрямилась.

— А отец О’Рейли верил в ее силу. И сам ходил к ней. Священник! Да и ты захаживала, пока не вышла за учителя своего. Нэнс, когда у Патрика корова захворала, сразу поняла, что закляли ее, и даже нашла дрот сидов [17] Так в Ирландии называют окаменелые раковины белемнитов — «чертовы пальцы». . Тогда на крыше хлева снег таять начал, в трескучий-то мороз. Вот какой жар пошел, когда она заклятие снимала. Патрик сам рассказывал.

— Муж говорит, отец Хили будет на каждой мессе против нее проповедовать.

— Ничего, скоро иначе запоет, — мрачно заметила Ханна. — А вот отец О’Рейли горой за нее стоял. Ты лучше меня послушай, Эйлищ. Прежде чем Нэнс Роух у нас поселилась, она много мест переменила. Скиталась, жила то там, то здесь, вереск продавала, как говорят, краски разные из растений, бродяжила, одним словом, и лечила недужных, если встречала. Случилось ей проходить нашей долиной, когда в Макрум шла, и остановилась она передохнуть, поспать под кустом дрока, на голой земле, бедняжка бесприютная. Устала очень. И кто же, думаете, проходил той дорогой? Отец О’Рейли! Едва взглянув на него, она сказала: «Знаю я, рука у тебя пухнет, мучает, опухлость там у тебя, могу я тебе, отец, помочь, знаю средство». — «Какое ж средство?» — спрашивает священник. А Нэнс и скажи: «Шел ты мимо их ро и поднял камешек, и теперь та рука у тебя пухнет». Так оно и было, и отец Рейли прямо онемел от изумления. А Нэнс и говорит: «Теперь ты веришь, что многое мне открыто, знаю я и средство от твоей болезни». А отец О’Рейли ей в ответ: «Что мудрость тебе ведома — вижу, но средства-то ты мне не дала!» А Нэнс ему: «Да ты на нем стоишь». Глянул священник вниз, а кругом него — тысячелистник растет. И позволил он ей лечить его руку тысячелистником, и все мы видели, что рука у него прошла.

Вот почему до самой своей смерти отец О’Рейли слова худого против Нэнс не сказал, лишь хвалил ее и помогал чем мог во всех ее нуждах. Так у нее и бохан возле леса появился. Это он ей построил, а место она выбрала сама, к добрым соседям поближе, которые знание ей передали. Лес рядом и травы всякие. И река близко. Хорошее место для ведуньи, а Нэнс Роух ведунья и есть.