Дмитрий Пахомов - Первый художник: Повесть из времен каменного века [В дали времен. Том V]

Кремень притаился, но до него не доносилось ни одного звука. Осторожно перебравшись через открытое место, он добрался до рощи, пробежал ее и остановился на опушке.

Внизу, под его ногами, развернулся лагерь врагов. На самом берегу, там, где овраг выбегал, расширяясь, к реке, копошились люди. Судя по виду, это были одноплеменники тех двух, которые испугались так рисунка головы мамонта, и, хорошенько приглядевшись, он увидел и этих двух, оживленно объяснявших что-то своим. Вероятно, они рассказывали о своем приключении, и слушавшие дикари сильно волновались и кричали. Партия дикарей была невелика, человек в двадцать, не считая женщин и детей. Все были едва одеты, и оружие у всех было жалкое. Нигде не было видно дыма, и вообще не было и признаков костра. Очевидно, они не знали даже, что такое огонь.

Пленника нигде не было. «Неужели его убили и… съели? — мысленно закончил Кремень, заметивший в лагере несколько человеческих черепов и костей. — О, если это так, то я приведу сюда все наше племя, и мы перебьем до последнего этих зверей!»

Между тем, солнце спускалось к горизонту и окрасило окрестности своими желтыми лучами. Волны реки тихо катились, и в них отражались утесы, опушенные деревьями и кустами. К лагерю подошло еще несколько охотников с двумя убитыми козами на плечах и несколько женщин с пучками съедобных кореньев и трав. Все обратились к новоприбывшим и с алчностью набросились на дичь, разрывая ее на части, вырывая друг у друга кровавые куски, роняя их на землю и снова пожирая, несмотря на приставший к кускам мяса песок…

Кремень с отвращением смотрел на эту сцену.

Между тем дикари, опьяненные кровью, но голодные, так как двух коз было недостаточно, стали о чем-то совещаться, чаще и чаще указывая жестами на скалу.

Только тогда Кремень заметил, что в скале была пещера, заваленная большой глыбой, подпертой еще бревнами. Крики дикарей, их жесты и алчные взгляды, которые они бросали то на пещеру, то на приземистого, мрачного вождя, видимо, не соглашавшегося на требования племени, показали Кремню, что в пещере находился пленник и что он-то являлся в настоящую минуту желанной целью этих людей.

Наконец вождь, очевидно, сам не выдержал искушения и махнул рукой по направлению пещеры. Дикий, радостный вой огласил воздух, и толпа бросилась к камню, запиравшему вход. В несколько мгновений подпорки были откинуты, камень сдвинут, и двое дикарей влезли в пещеру.

Судорожно сжав свой топор, Кремень замер в ожидании. Сердце его билось сильно и тревожно, глаза его горели отчаянием и ужасом. Не отдавая себе ясного отчета, он решил броситься на толпу и вырвать из ее рук товарища или погибнуть самому. Сжавшись, как барс, он приготовился к безумному прыжку, чтобы сразу очутиться в центре врагов и, пользуясь первым замешательством, схватить товарища на плечи и броситься с ним в реку.

Дрожа от злобы и желания мести, впившись глазами в одну точку, следил он за происходившей перед ним сценой.

Из пещеры вылезли два воина, таща пленника. Кремень дрогнул было; еще мгновение, и он был бы среди врагов, но вовремя удержался: то был не Олений Рог, а какой-то неизвестный Кремню дикарь. Воины с диким смехом сбросили связанного пленника с уступа к своим соплеменникам и влезли снова в пещеру. Вслед за первым второй несчастный, тоже со связанными руками и ногами, был сброшен вниз. Вой озверевших людей встретил скатившуюся добычу.

В то время, когда несколько человек тщательно запирали вход в пещеру, остальные набросились на пленных и моментально разорвали их в клочки, действуя острыми раковинами с изумительной быстротой. Глаза и сердца несчастных достались по праву вождю, который с жадностью пожирал их, будучи уверен, что при этом ум и мужество убитых переходили в него.

Кремень дрожал, как в лихорадке. Ему впервые пришлось видеть людоедов. Он знал о существовании их, даже было подозрение, что некоторые охотники попали в руки этих дикарей, но впервые он видел, с каким диким наслаждением эти людоеды пожирали себе подобных.

Итак, Олений Рог пока в безопасности. Очевидно, он заключен в пещеру, и насытившиеся дикари пока не тронут его. В распоряжении Кремня, таким образом, была целая ночь, которою он и решил воспользоваться для спасения товарища.

А ночь уже наступала. Звезды одна за другой зажигались на синем темном небе, и молодой месяц мирно проглядывал среди разорванных облаков. Лагерь засыпал. Прикрывшись шкурами, то там, то сям лежали люди, и только два сторожа бодрствовали и от скуки грызли сырые кости, с причмокиванием высасывая из них мозг.

Кремень лежал неподвижно, ожидая, когда задремлют и часовые. Ждать пришлось очень долго, но зато было время обдумать весь план. Когда он уверился, что сторожившие воины задремали, он стал осторожно скользить по траве, приближаясь к пещере с той стороны, где к ней примыкали кусты. После долгих стараний ему удалось добраться почти к самому отверстию. Он завернулся в свой плащ и лег так, что его можно было принять за спящего; но он не лежал неподвижно, а едва заметно полз к кусту, росшему у самого входа в пещеру. Наконец он достиг своей цели.

Попытка Кремня. — Неудача. — Ужас перед смертью. — Надежда. — Товарищи по несчастью. — Искусство Кремня. — Спасены.

Весь лагерь спал и ничего не слышал. Часовые дремали или, задумавшись, отвернулись к реке. Слышны были только храп и изредка сонные вскрикивания. Глухо шумели струи реки, да из леса иногда доносился жалобный, отрывистый вой шакалов. Эти ночные звуки способствовали Кремню, и он чуть слышно засвистал сурком.

В ответ из пещеры раздался ответный свист.

— Олений Рог, ты здесь? — шепотом спросил Кремень.

— Это ты, Кремень?

— Я. Ты один в пещере?

— Нет, со мной еще два пленника.

— Ты связан или свободен?

— Связан очень крепко и развязаться не могу. Я весь избит, и у меня сломана рука. Ты не спасешь меня, Кремень. Беги, дай знать Клыку, пусть он поспешит сюда.

— Нет, Олений Рог, я этого не успею сделать, потому что ты попал к людоедам, и они не станут долго держать тебя в плену, а завтра же съедят.

Сдержанный стон раздался в пещере.

— Надо бежать теперь же, иначе ты погиб. Слушай внимательно: я сейчас уберу подпорки, а затем ты навались всей тяжестью на камень, а я его буду тянуть отсюда, пока не освободится проход. Потом я возьму тебя на плечи, и мы бросимся в реку. Понял?

— Понял, Кремень, только я едва ли в состоянии помочь сдвинуть камень.

— Заставь других пленников помочь тебе.

— Они не понимают меня, они говорят не по-нашему и давно уже лежат неподвижно, точно мертвые, и связаны, как и я.

— Ну, хорошо, я постараюсь сделать все это сам.