Дмитрий Пахомов - Первый художник: Повесть из времен каменного века [В дали времен. Том V]

Кремень осторожно снял подпорки и одну из них просунул в щель между камнем и стеной пещеры, действуя ею как рычагом. Камень стал подаваться под напором и понемногу отодвигаться в сторону. От времени до времени Кремень оглядывался, но в лагере было спокойно, никто ничего не слышал.

Щель увеличилась настолько, что в нее можно было пролезть.

— Я здесь, — прошептал Олений Рог, подползший со страшными усилиями к открывшемуся входу.

Кремень вполз и быстро перерезал ремни, связывавшие товарища. Олений Рог потянулся, но от волнения и сильного движения потерял сознание. Между тем, нельзя было терять ни минуты, и Кремень стал вытаскивать его в щель. Свежий воздух привел в себя пленника, и он глубоко вздохнул.

— Опомнился? — торопливо спросил Кремень. — Теперь садись ко мне на спину, хватайся ногами за бока, а здоровой рукой за плечо… Руки мои оставь свободными… Готов?.. Ну, в путь!

И Кремень, уж не заботясь о просыпавшемся лагере и сторожах, бросился со своей ношей напрямик к реке, перескакивая через спавших еще и поражая топором уже поднявшихся дикарей, пытавшихся загородить ему дорогу.

— Го-о-о! — радостно закричал Кремень, в несколько прыжков достигнув берега, но вдруг споткнулся и упал у самой воды. Подниматься было некогда, и он просто скользнул дальше прямо в воду. Но, увы, несколько человек успели настигнуть его, и через минуту он, избитый так же, как Олений Рог, и связанный по рукам и по ногам, лежал на песке, чувствуя, что скоро настанет конец.

Лагерь взволновался. Дикари пинками и ударами выражали свою злость. Женщины и дети щипали и били прутьями несчастных пленников. Они были бы убиты, если бы не защита вождя. Впрочем, вождь их защищал не из жалости, а ради сохранения запаса живого мяса; он и без того был недоволен, что из сделанного запаса вечером были съедены двое пленных.

Через несколько минут наши злополучные приятели были брошены в пещеру, вход которой снова был закрыт камнем и подпорками, и кроме того, были поставлены два сторожа с палицами.

Для наших пленников все было кончено, и наутро их ждала смерть. Долго лежал Кремень, почти потеряв сознание; в его голове не было ни одной связной мысли, и в сердце тяжелым комом сидело сознание, что все кончено, что утром или, самое позднее, вечером следующего дня он будет съеден.

Съеден! От одной этой мысли он вздрогнул и рванулся, но со стоном снова вытянулся на мокрой от сочившегося в пещере родника земле. Безумный ужас охватил Кремня, кровь застыла в жилах, и на голове зашевелились волосы. Умереть ничего: он воин, он не раз смотрел смерти в глаза, и не ему бояться ее. Смерть не беда. Его бы предали сожжению, как это заведено уже лет пять в их племени, с тех пор, как небесный огонь сжег пять человек, приютившихся во время грозы под большим деревом. Его тело, обратившись в дым, полетело бы к Великому Духу, где он встретил бы отца, мать, деда и многих из своего племени… Но быть съеденным — это ужасно! Кремню казалось, что уже острые зубы людоедов впиваются в его мускулы и его кости хрустят в сильных челюстях, что его вырванные глаза проглатываются страшным вождем и горячее сердце трепещет в руках ужасного дикаря.

— Нет, нет! — с ужасом и отчаянием воскликнул Кремень, — надо освободиться или покончить с собой здесь, чтобы врагам достался холодный труп, чтобы не быть разорванным на куски заживо!..

Энергия понемногу стала возвращаться к Кремню, и мысль деятельно заработала. Первое, что надо было сделать, это освободиться от ремней.

— Олений Рог, — обратился Кремень к товарищу, — ты пришел в себя?

— Мы погибли, Кремень! — простонал тот.

— Полно, надейся, может быть, мы еще успеем освободиться. Если в состоянии, то помоги мне развязать ремни.

— Ты что-нибудь придумал, Кремень? — со вспыхнувшей надеждой проговорил Олений Рог. — Да? Мы спасемся?

— Нет, я еще ничего не придумал, но…

Олений Рог в ответ только простонал и неподвижно вытянулся. Стиснув от боли зубы, он хотел только одного — смерти.

Долго Кремень уговаривал товарища не предаваться отчаянию и убеждал его, что лучше все-таки быть развязанным и хоть немного уменьшить страдания.

— Если мы будем развязаны, то мы можем убежать, когда откроют пещеру! — говорил он.

— Куда мы убежим, избитые и израненные? Я двух шагов не сделаю. Оставь меня в покое, Кремень. Чем больше страданий, тем скорее наступит смерть… Ох, скорее бы, скорее!..

Однако, в конце концов Кремню удалось возбудить энергию в товарище, и они принялись за трудное дело освобождения от резавших их тело ремней. Так как Кремень попал в плен в темноте, то враги не заметили и не сняли с него небольшого мешка.

Большой нож и топор он потерял в борьбе, но в мешке у него было еще несколько небольших ножей и острых раковин. Необходимо было их достать. Но сам он этого сделать не мог, так как мешок оказался прикрепленным к спине, и нужна была помощь товарища. Кремень лег вверх спиной, а Олений Рог начал зубами растягивать ремни и понемногу освобождать мешок. После долгих усилий ему удалось его немного освободить и открыть.

Кремень лег на бок и стал встряхиваться, не обращая внимания на то, что от этого ремни еще глубже впивались в его тело. Встряхивания подействовали, и из мешка на землю высыпались некоторые вещи. Отыскав ощупью кремневый нож, Кремень взял его в зубы, и через минуту руки Оленьего Рога были развязаны, а через несколько мгновений оба приятеля могли расправить затекшие члены.

Освободившись, Кремень первым долгом ощупал руку Оленьего Рога и нашел, что она не сломана, а только вывихнута.

— Я сейчас тебе вправлю ее, потерпи немного.

И он ловкими, привычными руками схватил больную руку и потянул изо всей силы.

Связки хрустнули, и кость вскочила на свое место.

Олений Рог, и без того страшно измученный, опять впал в беспамятство; но Кремень был уверен, что он скоро ободрится, и обложил вспухшее плечо товарища мокрой землей, а затем занялся собой и тоже наложил себе комья сырой земли на те места, где чувствовалась боль от ударов и ремней.

Под влиянием сырой земли боль стала утихать, кровь двигаться ровнее, и мысли Кремня стали приходить в порядок. По всему, что Кремень видел в этот день, можно было наверное заключить, что им не грозит немедленная опасность: утром едва ли вождь позволит убить их и пошлет, вероятно, своих воинов, по обыкновению, на охоту.

Следовательно, опасность быть убитыми отходила до вечера, когда уставшие охотники будут голодны и злы, особенно, если им попадется мало добычи.

— Времени у нас впереди много, — сказал Кремень Оленьему Рогу, — и мы придумаем что-нибудь, а теперь надо отдохнуть.

Кремень спокойно закрыл глаза и скоро заснул. Олений Рог не замедлил последовать его примеру. Их непосредственные натуры не умели долго волноваться, да и слишком сильно было утомление. Если бы они даже наверное знали, что утром им предстоит смерть, то и в таком случае все-таки заснули бы.