Юлия Андреева - Метресса фаворита. Плеть государева

От главного крыльца уже отъезжали последние кареты, когда Ушаков, закончив разговор с двумя дипломатами — гольштинским и польским, — направился к выходу. Но не к парадной лестнице, а к чёрной: трудящиеся для Тайной канцелярии незаметные писари должны были зафиксировать всё, что происходило в гостиной, где Феникс являл свои чудеса перед любопытствующими. Не желая дожидаться, когда те перепишут доносы начистовую и пришлют в крепость, Ушаков решил забрать бумаги не мешкая, дабы проглядеть их перед сном. Вообще, от Могильщика с его людьми можно было ожидать любой каверзы, а Ушаков не хотел прохлопать эту самую каверзу, поэтому ещё до разговора с монахом он дал знать одному из своих людей, чтобы ему вынесли рапорт, и теперь прошёл в сторону чёрной лестницы.

В залах и на лестницах служители уже начали тушить свечи при помощи специальных колпачков на длинных ручках, когда Андрей Иванович вдруг подумал, что слухи об оживших в Санкт-Петербурге мертвецах — не такая уж и дичь. По узкой лестнице, которой обычно пользовалась прислуга и по которой, — а он как начальник Тайной канцелярии это доподлинно знал, — в покои государыни и придворных дам поднимались их тайные воздыхатели. Теперь же по лестнице тихо крался сам... Ушаков затаил дыхание, отступая на шаг и вжимаясь в стену, по чёрной лестнице крался сам Пётр Великий. Андрей Иванович много лет знал государя и теперь при желании мог протянуть руку и дотронуться до него. Не замечая притаившегося Ушакова, Пётр Алексеевич поднимался по узкой витой лестнице, умело придерживая шпагу, чтобы та не звякнула в ножнах. Шаг, ещё шаг, поворот — и вот Ушаков уже видит только профиль государя, его профиль, государя по пояс, сапоги... А теперь только шаги, тихие шаги человека, который не желает быть замеченным. Ещё бы ему желать — покойнику-то! Ушаков хоронил Петра, видел его в гробу, наблюдал, как с государя снимают маску, он был абсолютно уверен, что Пётр умер, мог бы поклясться спасением души, но, с другой стороны, теперь он видел Петра живым или, возможно, ожившим.

К кому мог направиться покойный государь? К одной из фрейлин. Пётр был известным любителем этого дела. Вдруг подумалось, что Феникс каким-то образом действительно сумел разбудить тайные силы и воскресить монарха, для того чтобы тот ответил наконец на мольбы своей безутешной вдовы. Отчего же тогда император явился в том камзоле, в котором его хоронили? Отчего же... И тут Ушаков понял. Могильщик просил его устроить аудиенцию с Екатериной Алексеевной, куда он собирался привезти пирата Яана Муша, который, а Ушаков это мог засвидетельствовать лично, был похож на Петра Алексеевича. Да и одет призрак был в тот самый камзол цвета охры, который ушлый Могильщик выпросил у него же вместе с пиратом.

Далее, слуга Могильщика, Феникс, по просьбе государыни, являет ей образ покойного супруга, который рассказывает, как ей следует править. Получается, что именно сейчас в покоях государыни находится никакой не призрак, а пират и контрабандист Яан Муш!

Так, персону и местоположение установили. Теперь остаётся догадаться, что именно он должен внушить ей? Ну же, Ушаков, думай лучше, ищи ещё! Могильщик говорил, что не выполнил поручения, возложенного на него Петром Алексеевичем, не убил того, кого был обязан уничтожить. Возможно, пират как раз теперь требует у несчастной вдовы, чтобы та подписала приказ о казни, интересно кого? Прежде ему казалось, что Меншикова. А почему бы и нет, Александр Данилович не только близкий друг государя, но и государыни. Более чем близкий. И если покойный супруг вдруг восстанет из могилы и потребует, чтобы вдова покончила с любовником, она будет обязана это сделать.

Другое дело, что в их разговорах Монах не особенно-то и касался Меншикова. По его словам, Александр Данилович тоже был участником заговора по подмене царя, с самого начала они находились на одной стороне. Куда больше претензий у него возникало к наследнику престола, сыну Алексея, одиннадцатилетнему Петру, из-за которого трон уходил от дочерей Петра Алексеевича. Может ли он потребовать у Екатерины ликвидировать малолетнего Петра? Но если государыня официально отдаст такой приказ, её собственная судьба может оказаться незавидной. Нет, это отпадает. С другой стороны, если встать на точку зрения монаха, получается следующее. Могильщик верит, что Петра подменили во время посольства. Алексей рождён до посольства, стало быть, он сын подлинного царя, а Анна и Елизавета — дочери подменщика, которому присягала вся страна и в том числе Ушаков. Если хотя бы на минуту поверить в эту крамолу, получается, что Пётр Алексеевич, назначив наследником сына царевича Алексея, Петра, одновременно отдал приказ Могильщику угробить мальчишку. Таким образом, внешне складывалась весьма правдоподобная картина, государь действовал по закону и согласно с волей его народа, а вот злая судьба распорядилась иначе. Маленький Пётр мог утонуть в озере, вывалиться с балкона или заболеть, какой-нибудь мало изученной хворью и от неё же скончаться. Если бы такое произошло ещё при жизни Петра I, он мог бы, рыдая над гробом наследника, с честью назвать своей преемницей старшую дочь — Анну, благополучно минуя великую княжну Наталью. Если уж передавать престол женщине, то дочь однозначно ближе к короне, нежели внучка.

Ушаков покинул дворец самым последним, забыв получить рапорт от своего доглядчика. Пётр Андреевич Толстой, не дождавшись его, уехал раньше. Кутаясь в шубу, Андрей Иванович ехал домой, мечтая только об одном — выспаться, пока очередные пакостные новости не заставят его выбраться из постели и сломя голову лететь обратно во дворец.

Задремав, он увидел дивный сон, о Петре Великом. На самом деле это было воспоминание, о котором Ушаков почти что забыл. В 1703 году государь повелел начать строительство города на Заячьем острове. Но первым делом плотники поставили только врата в этот самый город. Стен ещё не было, ни одного здания, только берёзки да ёлки. По приказу кого-то из офицеров солдаты были построены, и под барабанный бой Пётр Алексеевич вдруг сделал странную вещь. Он вошёл в несуществующий город. Шаг, другой — и Ушаков поймал себя на том, что подумал, что Пётр вот-вот исчезнет. Подумал и испугался. Пропадёт в призрачном городе своей мечты, сгинет, будто и не было его никогда. А им потом за это отвечать.

Государь прошёл через поставленные для него врата и помахал ему рукою, точно прощался навсегда или приглашал последовать за ним.

На следующее утро Ушакова разбудил срочный курьер от Толстого. Государыня объявила себя больной и умирающей.

Оказалось, что ночью, после магического сеанса, устроенного итальянским графом, к ней в спальню явился призрак её покойного мужа. Как она сама высказалась, «прекрасный и помолодевший, в сверкающих римских доспехах». На лестнице Ушаков не заметил никаких доспехов, только камзол, который выпросил у него монах в память о покойном государе. Самодержец взял супругу за руку и увлёк за собой, так что они взлетели вместе и вознеслись на небо, наблюдая с высоты птичьего полёта земли, города, народ... Екатерина Алексеевна увидела своих детей, спорящих между собой по поводу наследства, и решила, что это дурно, и дурно весьма.