Юлия Андреева - Метресса фаворита. Плеть государева

Мальчик живо представил себе палача в красной рубахе с занесённым над головой топором и тут же отверг сию гипотезу как нереальную. Никто не станет его судить и тем более казнить за то, что он участвовал в соревновании вместо Меншиковой. Если что, он же сможет сказать, что вытолкал её из саней на самом старте и поехал сам. За такое поведение отец, разумеется, выдерет его как Сидорову козу, но это самое меньшее, что он может сделать для Марии.

Приняв решение покаяться, Загряжский поднялся и тут же был вынужден сесть обратно на кровать, голова немилосердно кружилась.

Просматривая сводки происшествий за прошедший день, мирно расположившись в своём домашнем кабинете, Андрей Иванович бегло проглядел сообщение о пьяных драках, одна из которых закончилась смертью какого-то крестьянина. Отложил в сторону, дабы заняться особо, задержанным в Гостином дворе проходимце, ругающем государыню и Александра Меншикова. Это было серьёзное преступление, и тут нужно было разбираться со всей тщательностью, брякнул ли сквернословец хулу по пьяному делу или сознательно и планомерно распространял порочащие высочайшее имя слухи. Нужно было установить, кто стал свидетелем безобразия, и прилежно допросить всех, кто слышал хулу, выясняя, не понесли ли они сие похабство в народ, и если кому-то говорили, то кому конкретно.

Впрочем, всё это не шло ни в какое сравнение с давнишним заговором о подмене законной власти в России, который он теперь мог распутать благодаря вовремя вернувшемуся в Санкт-Петербург Могильщику!

Почему-то подумалось, что не далее как вчера великий князь, шуткуя, просил его разобраться с меншиковской шайкой и занять место Светлейшего. Конечно, Екатерина Алексеевна никогда бы не дала своего согласия на брак внука Петра Великого с дочкой начальника Тайной канцелярии, но занять место Меншикова при дворе, получить к своему ещё и его влияние — было заманчиво.

Ушаков открыл папку с новым делом.

Вчера, во вторник, в лавке купца Смирнова, где продавались разнообразные ткани и тюли, произошёл странный случай. Зашли две хорошо одетые молодые барыни, попросили показать бархат, пока приказчик разворачивал понравившийся рулон, дабы продемонстрировать его во всей красе, одной из барынь сделалось дурно. Пока бегали за доктором, бедняжка уже и отошла, её же подруга, вместо того чтобы дождаться медикуса, поспешила скрыться.

Так что добрые люди теперь не знали, что делать с покойницей и, главное, что им за это будет.

Судя по отчёту, сделанному на месте присланным из конторы дознавателем Кротовым, покойная выглядела на 25-27 лет. На ней был дорогой, но неброский наряд, из тех, которые обычно называются дорожными. Тёмный, тёплый без украшений. На ножках подбитые мехом сапожки на каблучках. Никаких пожитков или документов при ней не оказалось. Только кошелёк, в котором обнаружилось немного денег. Слуг тоже не было. Вторая дама, её не успели рассмотреть, решили только, что выглядела моложе и была ниже ростом, нежели покойница. Но вот куда она делась? И отчего не осталась, по крайней мере, сообщить властям имя и адрес усопшей, было само по себе подозрительно.

С точки зрения прибывшего в лавку доктора, смерть произошла из-за остановки сердца, то есть по вполне понятным и естественным причинам. Нетипичной была реакция второй женщины, и Ушаков на всякий случай послал осмотреть труп нового медикуса — Антона Ивановича Кульмана.

Судя по отчёту, происшествие имело место приблизительно за час до начала саночных соревнований. Ушаков задумался, припоминая платья и туфли в комнатушке итальянской актрисы. Люсия была миниатюрна, возможно, как и сбежавшая из лавки девица. Если предположить, что это была она, вырисовывалась интересная картинка: Люсия и её старшая сестра, в лавке тоже сказали, что покойная была явно старше, отправились вместе за покупками. Там сестре делается дурно, она умирает, и Люсия то ли решает, что сестру убили, и убегает, опасаясь, что её тоже убьют. То ли потому что боится, что обвинят её. Убита женщина из лавки или, действительно, умерла из-за больного сердца, установит Кульман, Ушаков же знал, что сестра Люсии вернулась в Санкт-Петербург с единственной целью — забрать своего ребёнка. Возможно, что она сообщила о своих намерениях бывшему возлюбленному, а тот пригрозил, что убьёт её, если она не отстанет. В этом случае, увидев смерть сестры, актриса решила, что тот воплотил угрозу в жизнь, и сбежала, дабы не погибнуть тоже. Мог ли он знать Люсию лично? Почему бы и нет?

Куда побежит Люсия, после того как поймёт, что сестра мертва и ей самой, возможно, грозит опасность? Домой она побежит, то есть в театр. Зачем? Чтобы собрать вещи или попросить защиты у Светлейшего. Но как раз вещи она и не взяла. Да и у Александра Даниловича не была. Иначе, как пить дать, он бы не отпустил её перед премьерой.

Отчего Люсия не взяла вещи? До сих пор он думал, что девушка убежала к сестре, но если сестра мертва, а у неё самой нет друзей? И опять же, почему сбежала без вещей, без документов, ушла, в чём была, даже не сыграв роль, к которой готовилась и после успеха которой можно было пасть к ногам Меншикова и просить его о защите?

Должно быть, как раз потому, что предполагаемый убийца также собирался в театр. А почему нет? В театре императрица и вся знать. И почему бы любовнику этой несчастной не быть приближённым ко двору? Возможно, девушка опасалась, что тот застрелит её прямо на сцене. Предположение, разумеется, абсурдное, кто бы стал стрелять в присутствии государыни? Но никогда не знаешь, что в следующий момент придёт на ум девице, да ещё и девице, которая наполовину итальянка, чужая в этой стране.

В это время слуга сообщил о приходе Кульмана, и Ушаков благо душно попросил подать чаю на травах, который отменно готовила супруга Андрея Ивановича, Елена Леонтьевна. Разговор проходил в кабинете, ещё плохо зная нового подчинённого, Ушаков был рад, что принимает медикуса не в канцелярии, а неофициально у себя дома. К Кульману следовало присмотреться.

Увидев, что у мужа гости, Елена Леонтьевна вошла в кабинет поприветствовать нового медикуса и тут же получила от него рекомендательное письмо и коробочку, на которой была искусно выписана алая роза.

Ситуация была настолько необычной, что Андрей Иванович оторвался от документов и вытаращился на непонятную сцену. Впрочем, всё разрешилось, едва супруга пробежалась взглядом по рекомендательному письму. Писала её сродница из Москвы, которая рекомендовала Антона Ивановича как отменного парфюмера, услугами которого она пользовалась много лет.

Весьма довольная, Елена Леонтьевна открыла коробочку и показала мужу розовые румяна.

— А вы и по парфюмерной части? — удивился Ушаков, впрочем, когда загадка разрешилась, он уже не считал нужным зарываться в эту тему достаточно глубоко. Мало ли у кого какие дополнительные источники доходов.