Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях - 2

– Постойте! – Василий вскочил с места. – Вы так просто не уйдете! Это что, то, что оставил мне мой папенька? Вот эти копейки?

– Не имею чести знать, – нотариус стоя выслушивал претензии нервного наследника, стараясь соблюсти профессиональную выдержку. – Я служу на этом месте только третий год, сударь. В мою компетенцию входит обязанность предоставить вам подробные сведения о подлежащих Вашему владению активах. На сегодняшний день! Думаю, с Вашим вопросом, Вам лучше обратиться к своему опекуну.

– А! Дядюшка! – радостно набросился фон Адлер на новую жертву. – Позвольте поинтересоваться, где все деньги отца? А? Матушка тоже, кстати, никогда не была нищей! Где мое состояние? Отвечайте!

– Ах, не кричи, Василий! – барон то ли действительно плохо себя чувствовал, то ли пользовался лежачим положением, занижая голос до свистящего шепота. – Сколь бы ни оставляли в свое время твои родители, то до тебя не касаемо.

– Не касаемо? – орал Васенька. – А кого ж это касаемо, более меня? Вы растратчик! Верните мне мои деньги!

– Вас не касаемо, что было много лет назад, имел я в виду! Бывали разные времена. Трудности. Реформы. Падения. Я же всегда находил средства для твоего воспитания. Для твоего обучения и содержания! Нынешнее твое положение блестящего офицера тому первейшее подтверждение, – барон с упреком посмотрел на неблагодарное дитя, призывая в свидетели своего родительского подвига всех, кто находился комнате. – Одна твоя скоропалительная свадьба обошлась нам в очень приличную сумму! А как ты думал! Все на свете стоит денег! Надо взрослеть, милый мой!

– Свадьба? – задохнулся от возмущения племянник. – Да Вы ни копейки! Вы вообще никакого отношения! Татьяна! Это ее тетушка оплатила все расходы. Причем тут Вы?

– Ты зол на меня за что-то, Василий, – барон тяжело вздохнул. – Дети бывают такими неблагодарными, господа! Ты обижен, а потому несправедлив. Но я не буду унижать тебя предъявлением квитанций и счетов. Бог тебе судья! Но, конечно, Вы в любую минуту можете проверить каждую цифру, молодой человек!

– Вы! Да Вы! – Васенька метнулся к постели, но его перехватили.

Так завершилось оглашение.

***

Папа привез Наталью Гавриловну в город. Они ездили с визитами, а после обеда Полетаев оставил супругу в одном из салонов Нижнего Новгорода – ей нужно было пополнить и обновить гардероб в соответствии с новым статусом и положением. Лиза знала об их приезде и спешила домой.

– Папа! – закричала она с порога, по лицу няни поняв, что тот дома. – Папа! Я нашла!

– Что нашла, Лизонька? – Андрей Григорьевич отложил свою вечную газету и залюбовался на дочь.

– Я нашла место под читальню! – глаза у Лизы светились радостью находки и предвкушением новых дел. – Теперь я непременно попрошу у Рафаэля Николаевича, чтобы он меня назначил заведовать ею. Это же можно, папа? Это не стыдно, воспользоваться своим положением? Но мне так хочется этого, папа!

– Лизонька, конечно спроси. Ты же столько сил вкладываешь в обустройство, так что… Он, знаешь ли, человек понимающий. Он все верно сделает.

Через пару дней состоялся ее разговор с Демьяновым.

– Я всегда, когда домой еду, сойдя с трамвая, сразу же перехожу улицу, – с воодушевлением рассказывала ему историю находки Лиза Полетаева. – А тут, как кто потянул меня за подол! Так захотелось зайти именно в ту церковь. И эта колокольня! И новая стоит, и эту оставили. Я спрашиваю: «А, что в той, старой?» Мне говорят: «Заперта стоит».

– Ну, ну, Елизавета Андреевна? – Демьянов был внимателен.

– Ну, и… Помещение там достаточное для наших нужд. Рядом – одна из центральных проезжих улиц города. Удобно. И… – Лиза потупилась.

– И что еще, Елизавета Андреевна? Говорите. Говорите! Все важно.

– И еще – это в десяти минутах ходьбы от моего дома, – Лиза улыбнулась. – Я подумала, вдруг Вы доверите мне заведовать этой читальней? Ну, если, конечно все состоится. Могу я надеяться?

– Состоится! – потер руки Демьянов. – Всенепременно состоится, Елизавета Андреевна! Отчего же не состояться? Тут, наоборот – эта находка сулит нам всяческие потачки в подмогу! Здание-то епархии принадлежит, как я разумею? Ну! А что насчет надеяться… Не «надеяться»! Тут требовать имеете полнейшее право. Не надо себя уничижать, где не следует. Вы – полноправный создатель всей затеи, кому, как не Вам, выбирать лучшее да двигать дальше! Это же не побрякушка в награду, это – устремление в будущую жизнь. Так что с моей стороны можете рассчитывать на всяческую поддержку. Ах, как славно! Вот все, что в вашем с папенькой дому скопилось, то туда и перевезем после. Потерпите еще недолго неудобства?

– Да какие ж это неудобства! – уже открыто радовалась Лиза. – Всего несколько ящиков в зале. Мы все равно еще в Большой дом до конца не перебрались, так, частями…

– Ну, и Бог в помощь!

Этим ящикам в зале еще предстояло сыграть свою роль. И пыли на рояле, и общей не прибранности Большого дома.

Отец с супругой снова отбыли в Луговое, там шло строительство, и папа хотел довершить его до холодов. Снега все не было, но был иней на пожухшей траве и понизу каменных оград. Лиза медленно шла по переулку, она сегодня освободилась рано и радовалась, что после обеда весь день может посвятить себе – своим накопившимся домашним делам, чтению, музыке. Где-то вдалеке раздался резкий звук полицейского свистка. Полиция, жандармы – Лиза не разбирала разницы, а все с этим связанное, вызывало у нее неприятные воспоминания. Ей нечего было бояться, но неприязнь была непроизвольной и Лиза тут же вспомнила и про Олениных, и про Алексея, и про их дом. И, как бы, в ответ на эти непрошенные мысли, появился вдруг внезапно пред ней и непрошенный персонаж – через деревянный забор, мимо которого как раз проходила Лиза, перемахнул крепкий детина в рабочей одежде, запыхавшийся и злой. Лиза судорожно огляделась – кроме них в переулке не оказалось ни одной живой души. Но испугаться она не успела.

– Вы? – с удивлением выдохнул детина вместе с облачком пара изо рта.

– Я… – оторопело узнала Лиза Хохлова и тут же собралась. – Это за Вами?

Арсений понял, что она говорит про свистки и звуки погони и кивнул.

– Не бойтесь, барышня! – он шутовски снял картуз и раскланялся. – При них я Вас не признаю. Бегите себе!

– А как же Вы? – Лиза стояла на месте.

– Совсем не знаю здешний район. А так бы – давно ушел! – залихватски прищурился беглец и обернулся, озираясь вокруг как дикий зверь.

– Пойдемте.

– Куда? Что Вы, барышня?

– Пойдемте! – Лиза прибавила в голосе настойчивости и даже схватила Хохлова за руку.

Пройдя несколько оставшихся аршин до своей улицы, она аккуратно выглянула из-за угла и, обернувшись, кивнула Хохлову, который покорно шел за ней. Они добежали до ворот Полетаевых, дворник мгновенно пустил их.