Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях - 2

– А! – махнул Василий рукой. – Рано или поздно… – и уехал.

Дневной почтой пришел ответ от отца. Он, как и всегда, сетовал на занятость, но обещал дочке принять все необходимые меры, как только выдастся свободная минутка. Он постарается уже к рождеству переговорить с губернским начальством, и, возможно, к будущему лету… Таня не дочитала. Она легла спать, встала с петухами и, собрав последние свои серьги и кольца, ушла из городка пешком. Попросту сбежала.

Спустя месяц, она объявилась на пороге тетушкиного особняка. Та ахнула, когда ей доложили, и сама бросилась вниз по парадной лестнице, навстречу.

– Как? Где ты была это время? – тетка поила Таню чаем и всматривалась в ее лицо.

– Не скажу, тетушка. Скажу лишь, что я на грани, на самом кончике тропинки! – Таня подняла глаза на единственного человека, который в жизни о ней заботился. – Скажите только, могу я рассчитывать на Ваше покровительство? Или уж мне пропадать? Как скажете.

– Да что ж я могу, Таня? Ну, денег тебе дам. Ну, бери из дома что хочешь, – она вздохнула. – Но он же в полицию заявил. Муженек-то твой! Были уж они тут! Здесь тебе никак нельзя. Что ж я теперь могу?

Таня как-то покорно улыбнулась, что было вовсе на нее не похоже. Переночевала в своей спальне. Ушла снова спозаранку, сама, никто не видел когда. Из дома ничего не взяла, пропало только пресс-папье с ее стола.

***

После спокойной и радостной полосы в жизни Лизы снова наступила хмарь. Погода за окном вторила настроению – зарядили серые осенние дожди, сменяющиеся днями заморозков и редкого еще снега. Деревья стояли голыми, город нахмурился, сделался холодным и мрачным. Лиза знала, что все это изменится, как только улицы укроет белым покрывалом, надо лишь переждать. Пришло письмо от Нины, но, то ли от нынешнего душевного настроя, то ли еще от чего, но вызвало оно у Лизы ощущение тревоги.

«Кутаисская губерния, п. Квирилы,

Дом князя Чиатурия

Здравствуй, моя дорогая Лиза!

Получила твое письмо, очень рада за твоего батюшку и ту женщину, Наталью Гавриловну, что видела тогда у вас. Мы встретились с ней всего раз, но я заметила, как заботится она о твоем отце. Я рада, Лиза, что судьба дарит мне право оказываться рядом с вами в такие моменты, когда происходит что-то важное. Поздравь их от меня! Я много думаю о вас в эти дни. Почему не отвечает мне Лида? Надеюсь, она здорова? Передай ей поклон от меня, когда будешь с ней видеться. Обещай. Всенепременно! Я почему-то волнуюсь за вас, мои подружки. Как-то вы там? Так далеко!

Я обещала рассказать тебе о своей поездке к жениху. Вот, рассказываю. Сначала мы приехали сюда, в наше родовое имение. Папа привел все в порядок, я многое вспомнила, особенно окрестные места, где любила гулять в детстве. Я была слишком мала, чтобы запомнить людей, но я теперь знакомлюсь с ними заново. Очень бедно живут в нашей местности, Лиза. Или просто я привыкла к иному и мне это лишь кажется. Мне вообще, оказалось, нужно ко многому привыкать здесь, на родине. Многое мне непонятно, забыто мной. Я стараюсь изо всех сил, Лиза, но и многого принять моей душе пока не получается. Так вот, о смотринах.

Мы приехали в Мцхету, переночевали в Душети. Это совсем не похоже на Тифлис, Лизонька. Уж тем более не похоже на нашу жизнь в Институте и в нашем городе. Папа стал здесь совсем иным, мама молчаливой и, да, я все не могла подобрать нужного слова – покорной. Моя мама – покорной! Лиза, знаешь, временами это пугает. А когда я спрашиваю об этом вслух, она только смотрит на отца и молчит. Выяснилось, что многого тут нельзя. Например, нельзя, чтобы мои родители сопровождали меня в дом жениха, эту обязанность взял на себя князь Кинулидзе, который и устроил этот брак. По дороге мы с ним встретили группу всадников, они лишь на миг притормозили около нас своих коней, чтобы приветствовать князя. Меня они будто не замечали. Когда мы разъехались, князь Амирани не сдержался и сказал мне, что среди них был мой жених. Лиза! Я даже не рассмотрела его толком! Оказывается, мне с ним видеться до свадьбы тоже нельзя.

Приехав в его дом, я и вовсе растерялась. Нас приняли торжественно, но по всем традициям, которые я плохо знаю и помню, поэтому я все время боялась сделать что-нибудь не так. Меня усадили напротив пожилой женщины и нескольких мужчин. Кто они были, я не поняла, потому что точно знаю, что отца моего жениха нет в живых. Девушки моего возраста, заходя в комнату, даже не присаживались, и лишь одна из них, одетая вся в черное платье, прислуживала старшим. Я тогда приняла ее за служанку, а хозяйке дома стала говорить что-то похожее на заготовленное приветствие, та молча выслушала меня. Я попыталась задавать вопросы, мне не отвечали. Это длилось недолго. Все встали, и я услышала лишь одну фразу, которую мать моего жениха произнесла уходя: «Красивая девочка!»

Я пребывала в очень подавленном состоянии, но это мало кто заметил, даже наоборот, стали смотреть одобрительно. Видимо, я, наконец, выбрала правильную манеру поведения – глаза вниз и молчать. А я все думала, неужели я так плохо говорю на родном языке, что меня здесь не понимают! Когда я шла к выходу, ту девушку в черном послали провожать меня. Князя не было в комнатах, он только привез меня и, поздоровавшись с хозяйкой, исчез. Я так рада, что он не видел моего позора! Так вот, та девушка, пока мы шли одни по дому, вдруг обратилась ко мне по-русски. Она хотела утешить меня и объяснила, что никто из старших не будет со мной разговаривать, пока я не член семьи. Я удивилась, и спросила: «Что, до самой свадьбы я так и не смогу узнать ничего о моей будущей семье? Мне же даже на вопросы не отвечают!» Она улыбнулась и сказала, что я все могу узнать у нее или у других родственников, которые младше меня. А мать мужа заговорит с невесткой не в день свадьбы, а только после рождения первого ребенка. Не найдя в ее словах никакого успокоения, я лишь спросила: «Значит, ты тоже член семьи и моя будущая родственница?» Оказалось, что она родная сестра моего жениха!

Лиза! Я наверно переоценила свои силы, давая согласие папе. У меня еще есть время. Мы вернулись в наше поместье и сидим тут, никуда не выезжаем, ждем. Если князь Амирани привезет серебряные кольца моим родителям и платок мне, то это будет означать, что свадьба состоится. Кольца – я узнала – это знак того, что семьи теперь породнились. «А платок?» – спросила я. Платок – это для того, чтобы до свадьбы никто не видел лица невесты.

Я ужаснулась! Я знаю, что здесь иногда проходит несколько месяцев, а то и лет до того момента, когда все считается готовым к венчанию. Я спросила: «Папа, ты считаешь, правильным было дать мне европейское образование, чтобы потом укрыть платком?» Он несколько раз сжал зубы, я видела, как ходили его желваки, потом ответил: «Я думаю, Нина, это всего лишь дань традиции. Никакого платка не надо. Достаточно, если ты просто не будешь никуда выходить и ни с кем видеться». Я не верила своим ушам: «Ты считаешь, что этого достаточно, папа?» Он помолчал и ответил: «Мы дали слово, Нина!» Я, пересилив себя, спросила: «А нельзя никак отказаться?» Отец отвечал мне: «Нельзя! Иначе – кровная месть» Я усмехнулась: «А может такое быть, папа, что откажутся от меня?» Он опустил взгляд, помолчал, а потом поднял глаза на меня и ответил: «Тогда будет кровная месть с нашей стороны». Я привыкну, Лиза. Я постараюсь.