Колм Тойбин - Дом имён

Частенько она засыпала прямо на середине фразы, а затем просыпалась и звала Митра, он кормил ее, сидел рядом, подтаскивал пса, а остальные двое отправлялись работать или перебирались в другую часть дома – или на уступ над скалами, глазеть на волны.

Однажды вечером женщина все повторяла и повторяла несколько фраз, а затем – несколько имен, после чего умолкла и заснула. Мальчики почти доели, и тут она проснулась и принялась шептать. Поначалу они едва могли расслышать. Это был список имен. Орест встал и подошел к ней.

– Можешь еще раз сказать имена? – попросил он. Старуха не обратила на него внимания.

– Митр, можешь попросить ее еще раз сказать те имена? – спросил Орест.

Митр тоже приблизился к старухе, опустился рядом с ней на колени.

– Ты меня слышишь? – прошептал он.

Она перестала говорить и кивнула.

– Можешь еще раз сказать те имена? – попросил он.

– Имена?

– Да.

– Этот дом был полон имен. А теперь здесь только Митр.

– И Орест с Леандром, – сказал Митр.

– Они уйдут, как все остальные, – сказала она.

– Мы не уйдем, – произнес Леандр погромче. Старуха покачала головой.

– Дома полнились именами, – проговорила она. – Всеми именами. Этот дом был…

Она опустила голову и больше ничего не сказала. Чуть погодя, когда Орест заметил, что она не дышит, они побыли с ней еще сколько-то, Митр держал ее за руку.

Наконец Орест прошептал Леандру:

– Что нам делать?

– Она умерла. Нужно отнести ее к ней в комнату, взять с собой свет и сидеть с ней до утра, – ответил Леандр.

– Ты уверен, что она умерла? – спросил Митр.

– Да, – отозвался Леандр. – Мы пробудем рядом с ее телом всю ночь.

– А потом похороним? – спросил Орест.

– Да.

– Где?

– Митр сообразит.

Они бережно отнесли ее тело в комнату в глубине дома, туда, где она спала, и Митр, шедший следом с собакой, принялся кашлять, нахохлился в углу рядом с покойницей, время от времени подбирался поближе, гладил ей лицо и руки, а затем возвращался на свое место. Однако, пока ночь таяла, он кашлял все больше, и ему пришлось выбраться наружу, подышать.

Орест с Леандром оставались рядом с телом, оно остыло и окоченело, и ни один не осмеливался заговорить. Вот оно, время, которого они страшились, думал Орест, время, когда предстоит что-то решать. Он понимал, что они прожили в этом доме пять лет. Осознавал, что ему невдомек, какие замыслы вынашивал Леандр, о чем он думал все это время, что они здесь провели.

Оресту не хотелось отсюда уходить. Слишком много минуло времени. Если, когда Митр вернется, Леандр скажет, что, по его мнению, им надо остаться здесь и никак не помышлять об уходе, Митр тут же согласится – согласится и Орест. Они пробудут здесь, пока не состарятся, как состарилась эта женщина.

Он попытался вообразить, кто из них умрет первым, а кто в конце концов останется один. Представил себя и Леандра, наедине, Леандр заботится о скотине и урожаях, а он, Орест, приглядывает за кухней и едой, собирает яйца. Вообразил, как Леандр возвращается в конце дня, а Орест уже приготовил поесть, потом они говорят о погоде, об урожаях, о скотине и, может, когда-нибудь, – о Митре и старухе или даже о родном доме, о людях, которых они там оставили.

Утром Митр отвел их на место в кустах, где старуха пожелала упокоить свое тело. Он все еще кашлял и держался за грудь, а Орест с Леандром выкопали яму, где погребут старуху. Когда к ней слетелись мухи, Митр нашел себе занятие между приступами кашля – отгонять мух.

Глаза у старухи были все еще приоткрыты, и, хотя все тело оставалось неподвижным и безжизненным, случались мгновения, когда Оресту казалось, будто она шевельнулась – или что она видит их и слышит, пока они готовят ей могилу. Когда подошло время опустить покойницу в вырытую яму, они помедлили. Огляделись, не в силах двигаться.

Митр склонился и взял старуху за руку. Леандр сел наземь, уставившись вдаль. Пес заполз в тенек.

Внезапно до Ореста дошло, что́ он мог бы сделать. Встал, выпрямился; Митр с Леандром пристально наблюдали за ним. Поглядел на мертвое тело старухи и вспомнил песню, которую пела жена того человека, что лежал, отравленный водой из колодца. Орест откашлялся и запел. Он не очень помнил слова, зато помнил мелодию. Помнил и то, с какой страстью пела небесам та женщина. Орест вскинул взгляд, как та женщина. Когда забывал слова, повторял предыдущие строки или сочинял на ходу. Митр кивнул Леандру, и Орест поддал громкости. Митр подсунул руки под плечи покойницы, Леандр встал на колени и взял ее за ноги. Постепенно они придвинули ее к краю могилы, бережно опустили в землю и закопали.

Когда они втроем двинулись к дому, собака – следом, Леандр спросил Ореста, где он выучил эту песню. Орест мысленно представил себе то событие: человек в муках, на земле, стражники смотрят неумолимо, ребенок у женщины на руках, над ними – небо. Все это показалось другой жизнью – или чьей-то еще.

– Не помню, где выучил, – ответил Орест.

Митр остался в кухне с собакой, Леандр ушел в поля, а Орест – на свой уступ, в надежде, что Леандр придет туда к нему и Орест узнает, какие у Леандра замыслы. Но Леандр не явился.

Долго-долго Орест глядел в море и слушал шум волн, что бились внизу, а затем, устав, вернулся в дом и обнаружил Митра на полу, тот люто кашлял, изо рта у него шла кровь. Орест выбрался наружу и свистнул Леандру, чтоб тот шел к дому, а сам вернулся в кухню и уложил голову Митра себе на колени.

В тот вечер они сидели у постели Митра, тот спал, просыпался, кашлял, засыпал вновь. Позднее они принесли ему поесть и устроили его поудобнее, пес вытянулся рядом.

– Нам надо уходить, – сказал Леандр. – Пока нам везло. Но однажды люди явятся сюда и мы не сможем им противостоять.

– Я не могу уйти, – сказал Митр.

– Мы подождем, пока тебе полегчает, – сказал Леандр. – Пока не прекратится кашель.

– Я не могу уйти, – повторил он.

– Почему? – спросил Орест.

– Старуха сказала мне, что стоит мне уйти, как будет ждать смерть.

– Всех нас? – спросил Орест.

– Нет, меня одного.

– А нас? – спросил Орест.

– Она рассказала мне все, что случится, – проговорил Митр.

– Плохое? – спросил Орест.

Митр не ответил, но некоторое время удерживал взгляд Ореста, будто соображал, что́ сообщить.

– Нам можешь рассказать, – проговорил Леандр.

– Нет, не могу, – отозвался Митр.

Закрыл глаза и перестал двигаться. Орест с Леандром оставили его спать и вернулись в кухню.

Вновь услышав кашель, тут же пришли к Митру.

Глаза у него были открыты, он потянулся и схватил Ореста за руку.

– Ты им?.. – начал он, но закашлялся.

– Не надо тебе говорить, – сказал Леандр. – Отдыхай.

– Хочу сесть.

Они помогли Митру сесть. Все это время он не выпускал руку Ореста.