Эдвард Резерфорд - Королевский лес. Роман об Англии [litres]

В середине второй недели произошел странный случай. Довольно вяло проиграв дома пару часов с детьми Гроклтонов, Фанни одна отправилась в центр города. Там на улицах с аркадами находились магазины, в которых продавались всевозможные предметы роскоши, но внимание Фанни привлекла витрина, где была выставлена замечательная коллекция ворчестерского фарфора. Сервиз, расписанный изображениями английских пейзажей в классическом стиле, показался настолько уместным на этом англо-римском курорте, что Фанни решила вернуться и полюбоваться еще. И ее апатия почти рассеялась на добрых полчаса, пока она рассматривала одну очаровательную картину за другой. Наконец Фанни вышла и начала подниматься на холм.

Она прошла совсем немного и достигла перекрестка, когда увидела на улице справа, всего в двухстах ярдах, мистера Мартелла, выходящего из экипажа. Повернувшись спиной к ней, он протянул руку, помогая сойти роскошно одетой молодой леди. Затем они вместе вошли в большое здание.

Мистер Мартелл. У нее екнуло в груди. С дамой. Почему бы и нет? Да и мистер ли Мартелл это? Лица она толком не видела. Довольно высокий, угрюмый темноволосый мужчина. Экипаж, влекомый четверкой ухоженных лошадей, явно принадлежал богатому аристократу. Походка, фигура настолько напомнили мистера Мартелла, что она допустила: он самый. Но после подумала, что раз у него имеется двойник на старинном портрете, то в Бате могли найтись и другие похожие на него люди.

Так был ли это мистер Мартелл или нет? У нее резко участился пульс. Ей отчаянно хотелось это выяснить. Фанни колебалась. Как поступить, если она столкнется с ним? Заговорят ли они? Заговорит ли она? Что она скажет мистеру Мартеллу и прекрасной юной леди? Если он остановился в Бате, то будут они встречаться или он переберется в самую верхнюю часть города и будет кочевать из одного частного дома в другой, скрытый от ее глаз?

Раз он живет в мире, далеком от моего, и всяко не желает моего общества, раз его сердце, наверное, теперь уже занято и раз он в придачу еще и Пенраддок, из-за чего я не могу и не хочу иметь с ним ничего общего, подумала Фанни, то все эти домыслы бесполезны. Осталось одно: идти дальше.

Но она не тронулась с места. Оглядевшись в поисках повода, она нашла приятный для обозрения вид и задержалась на несколько минут – вдруг выйдет. В конце концов, он мог провожать даму домой. Но никто не вышел. Карета так и стояла возле дома. Помедлив еще немного, Фанни направилась по тротуару к ней, убеждая себя, что дело лишь в любопытстве.

Но сердце стучало чаще. Что, если он сейчас выйдет и на нее натолкнется? Она поведет себя вежливо, но холодно. Она обязательно даст ему отпор. Если у нее останутся какие-то сомнения насчет своего к нему отношения, она с ними справится. Вооружившись этим намерением, она непринужденно зашагала к карете.

Дверь дома была закрыта. Кучер в темно-коричневом плаще с пелериной сидел неподвижно, но очень изящно. Фанни улыбнулась ему.

– У вас очень красивый экипаж, – сказала она приветливо; он тронул шляпу и учтиво поблагодарил. – А кому он принадлежит?

– Мистеру Маркему, миледи, – вежливо ответил он.

– Не поняла – Маркему или Мартеллу?

– Маркему, миледи. Никакого мистера Мартелла я не знаю. Мистер Маркем только что вошел в дом.

– О-о, понятно. – Фанни выдавила очередную улыбку.

Глупая выходка? Да нет. Испытывает ли она облегчение? Фанни подумала, что должна. Так почему же тогда, как только она свернула за угол, всю энергию, которую она ощущала в себе последние минуты, словно высосали? Ноги внезапно налились тяжестью. Едва отдавая себе в этом отчет, она понурила голову и ссутулила плечи. Небо над холмом впереди неожиданно показалось свинцово-серым.

Вернувшись домой, Фанни села с книгой у окна гостиной и, когда миссис Гроклтон предложила пройтись, с извинением отказалась, сославшись на головную боль. Так она просидела несколько часов, не делая и не желая ничего. Спала она той ночью плохо.

Интерес Фанни к местопребыванию мистера Мартелла был удовлетворен в начале следующей недели благодаря письму от Луизы.

В нем сообщалось, что, поскольку мистера Мартелла ждут через несколько дней у Баррардов, они с Эдвардом решили не ехать к ней в Бат.

Фанни, я не сомневаюсь, ты будешь рада узнать, что после этого мистер Мартелл отправляется в Лондон и приглашает нас с Эдвардом с собой. Как бы ни был прекрасен Бат, я уверена, он не сравнится с Лондоном, а потому, боюсь, мы не увидимся с тобой и миссис Гроклтон.

Вот так-то. Луиза забыла справиться о ее здоровье и даже не казалась расстроенной из-за отмены встречи. В письме угадывалось и кое-что еще. Сначала Фанни не могла сформулировать, что именно, но постепенно вполне отчетливо различила подтекст. Нотка торжества: кузина откровенно сообщала, что устроилась лучше. Холодность: за лаконичным, наскоро выраженным сожалением скрывалось другое. Луиза доводила до ее сведения, что есть дела поинтереснее и ей все равно, если Фанни это поймет.

Значит, мрачно подумала Фанни, кузина и близкая подруга не любит ее. А кто ее любит, кроме отца и тети Аделаиды? Наверное, мистер Гилпин, но любить – его долг. Быть может, и любить ее не за что. Чувство собственной никчемности и бессмысленности всего затопило Фанни так, что сама жизнь предстала огромной серой зимней волной, разбивающейся о пустынный берег и отступающей обратно в море.

Инцидент, произошедший в модном курортном городе Бате в конце февраля, вы сочли бы событием почти заурядным. Но в ту эпоху его восприняли иначе. И хотя практически никто не знал незадачливую юную леди, через несколько дней во всем Бате едва ли нашелся бы человек, который не принял бы ту или иную сторону. Причина такого интереса заключалась в необъяснимости случившегося. Версии множились. Нельзя сказать, что все эти разговоры, оставшиеся бедной леди вообще неизвестными, кому-то сильно навредили или помогли. Не считая, конечно, обнищавшего майора, который танцевал и беседовал с ней в Зале собраний. И поскольку он знал эту леди, то вскоре стал нарасхват и его приглашали отобедать в дома, куда раньше ни за что не позвали бы, а его шансы найти богатую вдовушку значительно возросли.

Между тем Фанни Альбион находилась в тюрьме.

– Миссис Прайд поедет со мной. – Тетя Аделаида была непреклонна, и в таких обстоятельствах даже старый Фрэнсис не смог возразить, но он все же с жалобной ноткой в голосе поинтересовался, кто за ним приглядит. – Ты останешься с Гилпинами, – ответила сестра.

Мистер Гилпин хотел сам ехать к Фанни, но Аделаида убедила его, что он больше поможет, если присмотрит за ее братом.

– Без миссис Прайд я места себе не найду, если оставлю его, – сказала она.