Эдвард Резерфорд - Королевский лес. Роман об Англии [litres]

Переход туда и обратно, с грузом и без, разгрузка, возможность пользоваться веслами и парусами, а также переменчивость погоды – все это, по мнению мэра, добавило достаточно неопределенности, чтобы сделать гонку достойным зрелищем, хотя лично он не понимал, как может не победить большее судно, и сам сделал соответствующую ставку.

Саутгемптонец кивнул, хмуро взглянул на Сигалла, но руку тем не менее подал. Сигалл пожал ее, бросив короткий взгляд на моряка-соперника. Сигалл всматривался в толпу.

И вот он увидел того, кого искал. Обернувшись к лодке, он кликнул Вилли:

– Видишь Ричарда Альбиона? – Он указал на джентльмена. – Живо беги к нему и спроси, не передумал ли он поставить пять фунтов на мой проигрыш.

Вилли повиновался и через минуту вернулся:

– Он говорит, что готов, папа.

– Хорошо, – кивнул сам себе Сигалл. – Теперь беги обратно и скажи, что я принимаю ставку, если он готов заключить пари с простым моряком.

– Ты, пап? Ты заключаешь пари?

– Именно так, сынок.

– На пять фунтов? У тебя есть пять фунтов, пап? – Мальчик удивленно таращился на него.

– Может быть, есть, а может, и нет.

– Но, пап, ты же никогда не споришь!

– Ты мне перечишь, малец?

– Нет, пап. Но…

– Тогда ступай.

И Вилли побежал обратно к Ричарду Альбиону, который принял предложение почти с таким же удивлением, что и мальчик. Однако он без колебаний устремился к судну Сигалла.

– Я правильно понял, что вы и правда принимаете ставку на эту гонку? – поинтересовался он.

– Истинная правда.

– Ладно. – Альбион широко улыбнулся. – В жизни бы не подумал, что доживу до того дня, когда Алан Сигалл примет ставку. Сколько же в таком случае? – В его искрящихся голубых глазах мелькнула лишь тень озабоченности в отношении моряка. – Никто не возьмет мои пять фунтов, так что назовите сумму, и я буду уважен.

– Пять фунтов меня устраивают.

– Вы уверены? – Богатый джентльмен не хотел разорить моряка. – Я сам начинаю немного переживать за пять фунтов. Может быть, марку? Если желаете – две.

– Нет. Вы предложили пять фунтов – пять фунтов я и беру.

Альбион колебался всего секунду, после чего решил, что дальнейшие сомнения оскорбят моряка.

– Тогда по рукам! – вскричал он, подал Алану руку и бросился назад в толпу зрителей. – Вам нипочем не угадать, что произошло, – сообщил он там.

Всему Лимингтону понадобилась лишь пара минут, чтобы загудеть от этой неожиданной новости, и вряд ли парой больше, чтобы выдвинуть теории о ее подоплеке. С чего вдруг Сигалл отказался от правила, которого держался всю жизнь? Голову потерял? Разжился он так или иначе пятью фунтами или нашел покровителя? Ясным казалось одно: коль скоро он спорил, то должен был знать что-то неизвестное остальным.

– Он знает, что мы победим! – восторженно воскликнул Баррард.

Так ли? Те, кто поставил против моряка, заволновались. Некоторые из них, стоявшие рядом с Тоттоном, встревоженно повернулись к нему с вопросом: что происходит?

– Мы сделали по вашему примеру, – напомнили они.

Генри Тоттон уже удостоился насмешек, когда заметили, что его сын находится на судне Сигалла.

– Ваш сын плывет с противником? – наперебой спрашивали друзья.

Тоттон воспринял вопрос с безупречным хладнокровием.

– Он по-прежнему дружит с мальцом Сигалла, – невозмутимо ответил он. – Захотел идти с ним.

– Я бы удержал, – сердито заметил один купец.

– Зачем? – спокойно улыбнулся Тоттон. – Мой сын – лишний груз и, несомненно, будет помехой. Думаю, он обойдется Сигаллу по меньшей мере в фарлонг.

Такая практичность вызвала одобрительные смешки.

А потому сейчас он лишь пожал плечами под обвиняющими взорами:

– Сигалл сделал ставку, как и мы все.

– Да. Но он никогда не заключает пари.

– И поступает, наверное, мудро. – Он оглядел лица. – Вам никому не приходило в голову, что он совершил ошибку? Он может проиграть.

И перед лицом этой очередной толики здравого смысла возразить было нечего. Но все равно осталось чувство, что дело темное.

Оно посетило не только зрителей. Вилли Сигалл озадаченно смотрел на отца, а тот, лихо заломив кожаную шляпу, удобнейшим образом привалился к бочке с вином.

– Что ты задумал, па? – прошептал он.

Но Сигалл знай себе мурлыкал моряцкую песенку:

И больше Вилли ничего от него не добился, пока не раздался голос мэра:

– Отчалить!

Джонатан Тоттон был счастлив. Быть с другом Вилли и моряком на их судне, да еще по такому случаю. Джонатану казалось, что сами небеса не могли устроить лучше.

Обстановка возбуждала. Речушка, струившаяся между высокими зелеными прибрежными склонами, отливала серебром. Небо было серым, но светлым; края облаков тянулись на юг. Бледные чайки облетали мачты и ныряли в водоросли, оглашая окрестности криками. Два судна вышли на середину потока, саутгемптонское было ближе к восточному берегу. С причала оно выглядело большим, но сейчас, на воде, Джонатану казалось, что судно с надстроенными на носу и корме палубами нависает над рыбацким суденышком, как башня.

Команда была готова. Четверо сидели на веслах, но лишь для того, чтобы придать судну устойчивость. Остальные приготовились поднять парус. Сигалл находился на румпеле, оба мальчика временно присели перед ним на корточки. Когда Джонатан кинул взгляд на лицо моряка с клочками черной бороды на фоне светлого серого неба, оно на миг показалось до странного угрожающим. Но он отогнал эту мысль как дурацкую. И в этот момент, должно быть, мэр махнул с берега флагом, так как Сигалл кивнул и сказал:

– Пора.

Мальчики с нетерпением дождались мига, когда квадратный парус с хлопком устремился вверх, а четверо человек, сидевших на веслах, сделали несколько мощных гребков, и через считаные секунды судно уже неслось, подгоняемое северным ветром.

Взглянув на причал, Джонатан различил лицо следившего за ними отца. Ему хотелось встать и помахать, но он не сделал этого, потому что сомневался, что тот обрадуется. Вскоре город на возвышенности стал удаляться. Столб света, пробившийся сквозь разрыв в облаках, ненадолго озарил городские крыши, создав довольно жуткое зрелище; затем облака сомкнулись, и все сделалось серым. Судно быстро скользило по течению. Деревья на берегу слились, а город скрылся из виду.

Команда меньшей численности смогла набрать скорость быстрее, и какие-то секунды они шли аккурат впереди саутгемптонского судна. Теперь они изрядно оторвались. Справа простирались открытые Пеннингтонские болота; слева тянулась полоса мутных болот, а впереди, за широким участком илистого берега, который затопляло в прилив, струились неспокойные воды Солента.